Звезды и ведьмы. Глава 39

               
                ГЛАВА 39.

            В  «выигранном»  мною эпизоде с  продажей  квартиры  впервые проявилось то, как изменились сестры  после исчезновения тети. До этого наивные создания, со своими «чудными» представлениями о жизни,  они начали взрослеть не по дням, а по часам. Татьяна и Нина, наконец,  осознали, что Марина Юрьевна, которой они, несмотря на все ее хлопоты, отказывали в благодарности,   была  основой их существования.  Пропала  «твердая рука», ежедневно заставляющая девочек  выполнять  распорядок дня.

  Как и их отец, Игорь Витальевич,  сестры Вавиловы не имели  достаточной силы воли, чтобы поступать так, как нужно.  И если раньше  девочки  видели  себя только  балеринами, то теперь эта профессия, ввиду отсутствия  стартового капитала, оказалось  для них  закрытой. В результате  занятия балетом  прекратились, а оценки в школе  оставляли желать лучшего. Я пытался  повлиять на сестер, но вначале  у меня  это  плохо  получалось. Перелом  к лучшему   произошел,  когда  я уговорил Татьяну принять правильное  решение  относительно  ее  будущего.

    Тут следует   пояснить, что  Марина Юрьевна  хотела пристроить меня  на бюджетное место  в «Щуку». У  тети    была «железная» договоренность   с   преподавателем,  в молодости  танцевавшем   с ней в одном спектакле, и, по всей видимости, влюбленным.  Я  не считал возможным перечить  Марине Юрьевне.  Поэтому не только   соглашался стать артистом, как она настаивала, но и предпринимал для этого все  усилия. Уроки сценического мастерства, занятия вокалом  – всему этому я отдавался самоотверженно.
 
          Но  свободную минуту посвящал  любимым роботам и чтению специальной литературы об искусственном интеллекте. Однако  когда    понял, что для того, чтобы заниматься им всерьез, необходимо иметь математическое образование, к которому у меня нет  способностей,   мой интерес  сместился   в сторону высокоскоростного интернета.  Будущее  всего человечества зависело  от  развития   коммуникаций связи,   мне хотелось  иметь представление об  этой области.
 
         При сложившихся  обстоятельствах  мое  увлечение  оказалось  кстати:  я, ничуть не сомневаясь в правильности  выбора,  предложил  Татьяне готовиться к поступлению  в «Щуку» вместо меня. С чем она, после мучительных для нее размышлений,  согласилась.  Сам же  направился, куда втайне и мечтал –  в Московский технический университет связи и информатики.
            Хотя тема исчезновения тети не пропала из нашего ежедневного общения, и мы продолжали искать ее, однако   у меня и Татьяны  мысли   постепенно   стали  концентрироваться  на  других задачах. Как ни тяжела жизнь, если цель поставлена, и определены способы ее достижения, человеку становится легче.
   
           Однако изменение к лучшему,  случившееся в нашем психологическом состоянии,  не затронули Нину. Будучи на год младше, она лишилась не только мачехи и привычного образа  жизни.  Нина не могла понять,  как она будет оканчивать школу, когда  придет ее очередь.  Ведь  деньги  к тому времени   у нас  совсем закончатся.  Но если мы, старшие дети,  в таком случае могли  подрабатывать  уже  студентами, то на что она, школьница,  могла  рассчитывать?
 
         Нина  не обладала артистическими способностями Татьяны, и даже при очень большой протекции,  не имела  шансов на учебу  в  театральном.  Поэтому,  сколько   Нина не думала, она не могла сообразить,  к какой профессии ей стоит стремиться. И нужно ли ей вообще   специальное образование: целеустремленность у нее  тогда напрочь отсутствовала.

    Но  наблюдая за нами, Нина тоже  заметила, что наполненный заботами  день  проходит гораздо легче, чем пустой. Поэтому, устав думать   о постигшем семью  горе   и  потере  внушенных мачехой надежд о балете,  Нина  занялась ведением домашнего хозяйства. На которое, по вполне понятным причинам, ни у Татьяны, ни у меня, времени не хватало.

    Мы были благодарны ей за это,  и как могли, выражали свою признательность. Особенно мы ценили то, что Нина взяла на себя ответственность за Игоря Витальевича. Она постоянно звонила к нему, когда он был вне дома, и ходила встречать после работы, чтобы его ноги «не занесли, куда не надо».  Игорь Витальевич  свои привычки не переменил, но, во всяком случае, дочь   не позволяла  ему опускаться до откровенных безобразий.

 Трудно сказать, когда  Нина  решила  выйти за меня замуж. Вероятно, именно в тот период. Она не влюбилась в меня, нет. Из нас троих,  Нина больше всех походила  на Марину Юрьевну,  у которой  рациональное,   довлело  над эмоциональным. Вероятно,   Нина  пришла к мнению, что, скорей всего,   она  выше обычной домохозяйки   не поднимется.  А при таком раскладе  мужа лучше, чем я, ей не сыскать.

 В чем-то она была права: после прекращения занятий балетом  ее  «исключительная» стать  сошла, и она превратилась в обыкновенную   девочку. Без всякой возможности купить себе косметику или новое платье, что особенно обидно, если имеешь богатых подруг  и живешь в самом центре Москвы.  Но  если у меня и Татьяны от предчувствия  близости   взрослой  жизни «горели  глаза», что компенсировало нашу поношенную одежду и заставляло сверстников  ее не замечать, то у Нины было  все наоборот. Унылый быт  и отсутствие планов по самореализации съедали ее. А   Нине  хотелось иметь  цель в жизни  не меньше, чем нам. И, похоже,  она пришла к тому, что этой целью  вполне могу быть я.
 
 Я не запомнил точную  дату, лишь  момент, когда я с удивлением подумал, что Нина   резко изменилась  ко мне. Она стала  больше меня «чувствовать»,  что ли. К примеру, я, с характерным для мужчин непониманием всех сложностей достижения чистоты, решил  принести  в дом найденного на улице котенка. Тети  не было, нам никто не мог  запретить. Я от чего-то  вспомнил, как Нина расстроилась, когда пришлось отдавать хозяевам того, что находился у нас ранее, и захотел скрасить ей  «серость существования». Как будто у нее  забот  недоставало! Пока  нес котенка, сочинил, как это делала Марья Ивановна, сказку, а, вернее, вспомнил одну из тех, что рассказывала воспитательница, и дополнил ее событиями дня сегодняшнего.

          Я занес  хоть и красивое, но  ужасно грязное  животное в квартиру, когда  Нина закончила мыть посуду  и стояла на кухне, возле мойки. С растрепанными волосами, имея на руках резиновые перчатки с мыльной пеной, а на груди грязный  передник в жирных потеках. От выражения ее лица   у меня возникло ощущение, что сейчас она устроит скандал, и  я как можно быстрее  понесу котенка туда, откуда взял.

          В тот момент я не догадался, почему ее гневный взгляд, обращенный с  животного на меня, неожиданно  переменился и стал  задумчивым.  Полагаю,  она  принялась  оценивать  мой поступок уже не как ребенок, а как  взрослая женщина, перед которой   стоит  нелегкий выбор. Котенок, с ее точки зрения, был знаком  доверия с моей стороны. Этаким мостом, по которому она имела шанс пройти к моему сердцу. Отринь  его – и другого случая  ей  могло  не представиться.   И для человека, который    переживает  по поводу своего будущего, она поступила  правильно: взяла животное, но с условием, что ответственность  за него   будем нести  вдвоем.

    Котенок и в самом деле объединил нас, как ни что другое:  он быстро стал  любимцем.  По  признанию всей семьи, чувствовал, когда хозяевам плохо. Мурлыканьем и лаской спасал от плохого настроения,  а при болезни чуть ли не заменял доктора. К сожалению, вскоре  выяснилось, что у котенка сахарный диабет.  И ему нужно постоянное лечение. Получилось, что я как бы  должен Нине за то, что создал ей дополнительную проблему. И  Нина умело воспользовалась этим, культивируя у меня чувство вины перед ней.  Она  подробно рассказывала  о своих   частых визитах  в кабинет ветеринара,  и то, как тяжело ей это  дается.
 
        Кроме того,   в спорах Нина  начала  принимать мою сторону, порой даже  не выясняя сути вопроса. Чем  вызывала  у Татьяны недоумение. Разумеется, до брака было еще далеко, и пока даже намеком на него,  не пахло.  Но   я уже начал  приходить к убеждению, что единственная девушка на свете, которой можно рассказывать  о себе всё, что угодно, и она всегда поймет меня, это Нина..