Смелая

      Задержавшаяся после родительского собрания мама Риты слушала доверительные
  пожелания классного руководителя.

 - Дочка ваша учится хорошо и чувствуется, что задание знает, но отвечает очень
   не уверенно.  Вернее- очень тихо.   Возможно создаётся ошибочное впечатление,
   но за неуверенность я не могу поставить ей высший бал.

     А Рита и сама не могла объяснить своё возникающее смущение, когда была
  необходимость устно ответить на поставленный вопрос учителя.
    До пятого класса такой проблемы не было, но чем ближе к восьмому классу,
  тем чаще Рита краснела у доски.

     А однажды, отвечая у доски новому учителю литературы,  так покраснела, что
  чуть слёзы не брызнули из её глаз.  Она не хотела краснеть и немного злилась
  сама на себя.  Но от этого ещё больше краснела, не понимая от чего и почему...

    Для учителей школы различные проявления взросление учеников были не новость..
  И гормональное созревание у разных подростков проявлялось неодинаково.
    Так что краснеющие у доски почти пятнадцатилетние девчонки никого из
  учителей не удивляли.

      Но она то не знала, что они знали... о том - что происходит в её организме.
    А ей и самой было очень странно.  Но замечала, что такое с ней происходит
  не всегда.
     Тогда она не задумывалась - почему смущалась перед симпатичным соседом,
  по возрасту- собирающемся уже жениться, который нравился ей, как типаж
  красавца- мужчины, относящийся к "принцам или королевичам"  у таких
  по возрасту, как она, но имеющая до сих пор - детсковатость  в душе.

      Перед такими королевичами робела, но спокойно проходила мимо других
  парней.  Живущих по соседству, но периодически  отбывающие в "санатории",
  совсем не оздоровительного значения.
    По праздникам и в выходные они частенько бегали с топорами или ножами,
  дрались с себе подобными, попадая на больничную койку или на нары,
  предназначенные для таких, как они.

    Она их не боялась и они относились к ней лояльно, предупредив своих.

 - Ритка - девчонка хорошая.  Её не трогать.

   Рита не боялась рецидивистов- соседей, которые её не трогали и не запугивали,
  в отличии от матери - всегда чем- то обеспокоенной и говорящей - смотри
  у меня...вместо - люблю.

     Она не боялась ходить в темноте, поздно вечером между рядами мрачных,
  деревянных кладовых, предназначенных для хранения дров и угля для печного
  отопления квартир их дома.  Ведь не известно чего или кого ожидать за углом
  такой кладовой в ночное время...
     Может кто- то из её подруг боялся ходить почти ночью, как она?  Возможно.
   Но Рита не боялась.

    Она боялась матери, учителей, уколов, когда кричали на неё и лая собак.
  В общем боялась грубости и робела перед красотой.
    Но чувствуя, что это у неё не навсегда, стремилась исправить своё поведение,
  но пока изменить - не получалось.

      Всё получилось, когда в стремлении быть финансово более независимой,
  она после восьмого класса поступила учиться в техникум.  Тогда там выдавали
  ежемесячную,  небольшую  стипендию тем, кто учился  на четыре и пять.
    Вся  натура девушки, как будто взбунтовалась и переступив порог нового
  учебного заведения, она из мира робости и страха  шагнула  в мир радости
  и взрослости, обретая смелость и решительность.

    Ей надоело робеть и краснеть.  Да и перед кем?  Перед этими, почти сопливыми
  однокурсниками, многие из которых были чуть ли не ниже её ростом, с вихрами
  на голове и в бесформенных штанах?
   Правда разбирающихся в спецпредметах лучше, чем она, да и остальных девчонок.

     Но она - не остальная.  Теперь девушка, приодев новый, специально пошитый
  костюм, распустив  волнистые волосы до плеч,  не расставалась с улыбкой
  и надменным, смелым  взглядом, одаривая им молокососов- одногруппников.

     Волосы не красила.  Они у неё и так были пышные и красивые.  А вот, свои
  глаза подводила чёрным карандашом, как  было принято  и модно тогда...

    Нет,  иногородние девчонки,  посещая занятия,  глаза  не красили.
  Да они и в техникум  приходили, как  в своё  сельпо - в цветных платьях.

   Но Рита со своими двумя активными подружками подкорректировала внешний
  облик иногородних одногруппниц.   Ещё чего!?
      Они не могли терпеть такого непорядка в масштабе техникума, где теперь
  Рита чувствовала себя хозяйкой и вела себя независимо и смело.
            Как птица в небе,  как рыба в воде.

    И что ей ироничные осуждения возмущённых одногруппников на диспуте с темой
  обсуждения морального облика  девушки  тех времён?

 - Рита, вот почему ты красишь глаза?  Ты же - комсомолка...

 - Это мне не мешает платить членские взносы.

 - А твой моральный облик?..

 - А в каком месте он пострадал  от подкрашивания моих глаз карандашом?

     Подружки отбивались от словесных нападений одногруппников, призывающих
  вернуться к строгому, монашескому образу: не пить, не курить, не краситься
  и с парнями не спать.
     Заметные, активные подружки и так себе ничего не позволяли.
  Рита  на тот момент ни разу не пробовала алкоголя, не курила и  пока ещё 
  не спала с парнями.
            Правда - красилась.  И ей это нравилось.
      От этого большие, цвета молодой листвы, глаза Риты  казались ещё красивей
  и восторженней.
    А раздувающие из мухи  слона обыватели в лице  некоторых учителок и хитрых
  парней из группы за подводкой глаза  чёрным карандашом, видели другие чёрные
  факты, порочащие  чистый  образ  комсомолки  застойных времён.

    А некоторые, принимая смелость и раскрепощённость за распутство, надеялись
  урвать себе кусочек сладкого пирога.  Такие сомневающиеся в их порядочности
  были.
     Один так и сказал своему другу, желающему с Ритой хотя бы задружить.

 - Ты что?  Она же наверно - проститутка.

     Сам не понимая смысла этого слова, не догадывался, что эта "проститутка"
  до сей поры - девственница.

    А возможность  потерять девственность было достаточно.  Раз как- то опоздав
  на последнюю электричку и оказавшись на ночлег в общаге пригородного городка,
  она легла спать с подругой на одноместной, железной кровати.
     Но не с парнем, который хотел с ней, но лёг в рядом стоящую кровать,
  к соседке по комнате.
    И не стесняясь никого, пол ночи скрипели железными пружинами такой же
  односпальной кровати.

      Тогда ей почему то не было страшно перед возможностью потерять "девичью
  честь".  Как и не было страшно добираться до дома в кабине электровоза
  грузового состава. 
     Денег на проезд в электричке, увы, не оказалось, но смелость помогла
  решиться попросить молодых машинистов электровоза  довести их попутно
  до дома, как и тот груз, который они везли в вагонах состава.

     Не часто в кабину  с таким устрашающим  шумом и соседством  силовых
  электромагнитов  садились такие  отчаянные, симпатичные девчонки, в лёгких,
  летних платьях.   Молодые  машинисты- парни разглядывали девчонок и даже
  шутя говорили.

 - Какое у тебя красивое платье...  И какие розовые коленки...

    Рита тогда посмотрела на свои коленки и хмыкнула, подумав - хм...
  и правда - розовые...

     Рита, не желающая не пить, не курить, но будучи заметной, весёлой и
  смелой,  не предполагала, что за ней тянется шлейф всяких не лестных домыслов,
  распускаемые  недалёкими  завистниками.
      А когда узнала - ей были смешны трепыхания обвинителей, вопрошающе 
  глядящих в её лицо, с какой- то надеждой...

   Риту удивляла робость одногруппниц, бледных как моль и таких же прячущихся
  в свои шкафы- комнаты или квартирки.
    В неё как будто вселился бунт или протест против серости, скуки и уныния.

     При чём тут крашение глаз,  желание петь в вокальной группе, ходить
  на танцы и на каток, одеваться со вкусом, не пёстро?
                Это же - не порок.
      В чём её можно обвинить, приписывая несуществующие качества?

 - Рита, пошли потанцуем.  Ты весёлая девчонка...

 - А что, это - плохо?

 - Нет, нормально...Ты сегодня  ночуешь в общежитии?

 - Да.

 - Можно пригласить тебя в гости...фотографии посмотреть.

 - Хорошо, пошли. А где твои соседи по комнате?

 - Уехали на два дня по своим домам.  Располагайся, вот фотографии...

 - У вас что, нет даже табуреток?  Можно садиться прямо на койку?

 - Можно...  не только садиться...

      Через какое то время, в результате не хитрых  манипуляций студент почти
  последнего курса, пригласивший  девушку посмотреть фотографии,  лежал на
  кровати, обхватив Риту, одетую  в нарядное платье,  заимствованное
  у подруги по случаю субботних танцев в общежитии.

      Насильно он не собирался добиваться того, что ему казалось возможным.
  Увы, нарядная второкурсница лежала спокойно, глядя в глаза старшекурсника
  и не проявляла никакой ответной активности.
    ГрудИ её он не касался, но при этом лежал меж её ног, смяв неснятое платье.
      Они о чём то пошептались, о чём то помолчали...

     Когда она уже  выходила из комнаты в неснятом, немного смятом платье,
  он по отечески,  как старший младшую напутствовал Риту.

 - Ты больше  не ходи в комнаты к старшекурсникам...

 - Спасибо.  Я поняла, больше не буду...

     Да Рита была отчаянная девчонка.   Не боялась ходить рядом
  с соседом- рецидивистом,  здороваясь с ним.  Не побоялась зайти поздно
  вечером в комнату к старшекурснику, понимая, что если он - не насильник,
  то бояться нечего.
                Потому что  она верила себе.
       А верили ль другие в её непорочность и душевную чистоту?
                Девушке было всё равно.
    Риту не волновало их мнение.  Каждый судит по степени своей испорченности...
                Кажется -  так говорят?
                И это верно до сих пор!..