Как в России в обезьяннике сидеть

                Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"



                РОССИЯ, 1999 год, примерно




     Продолжение, начало см. "Как в России в "Позу" сходили.

          



                "Россия без Москвы любую войну выиграет!»
                Иван Карякин, урюпчанин.

                "Торчащий гвоздь обязательно забьют!»
                популярная пословица в корпорации «Sony»





...Кто победил – так и осталось неизвестным.  Милиционеры привычно для таких массовых свалок «фасанули» вперед  семерых  омоновцев, которые очень быстро и ловко с рычащими матерными криками дали всем без исключения по шеям, носам и бородам, заломали самых крупных мордами в асфальт и драка сразу увяла.
  Сцепившихся расцепили по разным машинам.
 - Ликуешь, однояцовый!? – закричал Ртищев, вылезая головой из под  карающей руки милиционера – Еще встретимся, последнее раскокаю! Как Кащею! Бл**ина!..
 Бородатый  злобно зашипел. Милицейский старший лейтеннант  с перекошенным лицом, оглядевшись, дал ему в шею и   толкнул в свой «собачник».
В отделе милиции тоже оформляли всех быстро и привычно. Иногда задерживаясь на частностях.
- Ты почему пишешь – сопротивление не оказал! – возмутился чуть не до слез юный горбоносый драчун и вскричал: – Нет! Ты што! Нельзя так писать! Ты пиши – я дерзкий был! Очень дерзко вел себя!  А то в селе родные и друзья не поймут!
- Правда, он – милый? И очень дерзкий! – услышав горбоносого, спросил Расквасов Ртищева, – так что хорошо ты ему по  носу врезал! Я видел.  Прямо на сторону носяру снес. Очень дерзко! Он  теперь похож на розовый фламинго, дитя заката…
Оформленный, но почему-то сразу отпущенный бородатый не помчался домой к детям, а вновь начал наваливаться на недавних противников, сверкая очами и шепча им какие-то яростные восточные гнусности про матерей и рты.
- Слушай, ты…  А ну, канай отсюда -  сказал «топтальщику» в бороду Ртищев. – Убью, скот.
- Действительно… Топай до хазы… - добавил Расквасов, - сказали же…
Бородатый захрипел от ненависти и унесся, пиная ногами двери.
Друзей сразу посадили в клетку отдельно от врагов.
В отделе было интересно и очень многолюдно. Люди и  милиционеры ходили туда и сюда. Часто скованные и поэтому недружелюбные друг к другу. Было много красивых и не очень женщин с подбитыми глазами.
Обаятельная, сверкающая настоящими бриллиантами, великолепная пьяная давешняя дама в роскошном манто, проходя мимо   Расквасова с Ртищевым подмигнула им,  и, явно не узнавая, скромно молвила:
- А хотите, мальчики, я вам покажу свою мохнашку?.. Илонкино чудо?
- Проходи…- ласково толкая в пьяную спину Илону произнес милиционер – Леди Тунайт.
- Леди «Муди Блюз»… - поддержал остроумие видимо более подкованный встречный страж порядка, – Вандалка пожилая…

Среди вечерних криков задержанных, писка и кваканья раций,  в ярком свете нескольких ламп орал, стрелял и матерился с запикиванием подвешенный на кронштейне под потолком телевизор. Шел очередной выпуск герасимовского «Исподнего»:
Кричали на разные голоса в темноте какие-то личности: «Мужик, тебе плохо? Он укололся! Он сам сказал, что укололся!»
Бархатно вступил диктор: «Сотрудники ГАИ, обнаружившие этого мужчину, вызвали скорую помощь. До приезда медиков выяснилось, что Геннадий освободился из тюрьмы лишь пару часов назад. Осужденный за торговлю наркотиков мужчина решил вспомнить былые времена и вколол себе героин. Ослабленный заключением организм не выдержал дозы, и мужчина потерял сознание. Однако, придя в себя, Геннадий наотрез отказался от помощи врачей и проявил агрессию:
С экрана  закричал Геннадий: - Так! Я - старшина санчасти! Всем строиться!
 - И здесь покоя нет! – оглянувшись на вытирающего кровавые сопли друга, произнес Ртищев. - Герасим!  Ты почему все настоящее собой заполнил? Везде у тебя или сидят или строятся!

Когда  рассортировка врагов  закончилась, очередь дошла и до нетрезвых друзей.
- Мало того, что вы вышли из ресторана в виде оскорбляющим и человеческое достоинство и человеческую нравственность, – сразу определяя будущую формулировку протокола,  безразлично и привычно говорил набитым голосом усталый офицер, - вы еще и учинили драку с потерпевшими, нанеся им   телесные повреждения путем побоев, а также и вред их имуществу, путем разбития и переворачивания предметов для изготовления шаурмы.
- А как вас зовут? Для начала? – дребезжащим голосом поинтересовался Расквасов.
- Капитан Колодочко. Еще вопросы есть?
  - Ах, «вопросы»? Ах, уже они и «потерпевшие»? Тогда  вопрос к вам один! Кто угандонил Россию? – гневно закричал пьяный Расквасов.
 Капитан Колодочко переглянулся с перекошенным  лейтенантом.
- Тогда, Разорватых, так и напиши: «Задержан секс-дуэт немолодых парней»… - начал диктовать капитан.
 - Вы чего, с ума сошли?! – завопили одновременно Расквасов с Ртищевым.
- Вот  тогда сядьте, успокойтесь и молчите. Спросим-отвечайте.
- Скажи им, что ты - «Исподнее»… - наклонился к расквасовскому уху Максим Ртищев, – может  отпустят…
- Неа… Они, вот из этого отдела, нас не любят.
- Почему это?
- Есть причина. Года два назад полковник милиции из этого района приперся в редакцию и приказал: «А мое лицо вырежьте из репортажа»! И как не пытались ему объяснить, что   телевидение – это не кинопленка и из общего плана со множеством людей «вырезать» только одно его лицо никак не получится, этот тупой гад  никак не врубался. Злился, просил, умолял и угрожал. Кричал: « Я же только свое лицо прошу вырезать, другие можете оставить!»
   - И что?
- Ну и злобу затаил. Наших пару раз  пьяными оштрафовал. А тут еще позавчера об их начальнике в сюжете рассказали… помнишь на  рыбалке Славку прикалывали про олигарха с колбасой и медведя пьяного? Ну, медведь  изнасиловал этого олигарха, а полиция якобы не пресекла…
- И что?
- Ну, мы там постебались… Ну, якобы он там свечку держал…
- Пипец… - расстроился Ртищев, - вы как идиоты себя ведете… Щас они нас отстебают…
- Кстати, а почему у вас такое странное имя – «Герасим»? Прямо-таки древнелитературное… - отрываясь от протокола, стесняясь, и поэтому грубо спросил старший  лейтенант Разорватых. – Как по школе «Муму»…
Ртищев привычно зевнул и посмотрел на Расквасова. Тот так же привычно начал:
- В Израиле, возле реки Иордань, есть монастырь Святого Герасима…
- Так вы еврей?.. – поднял голову прикемаривший у сейфа капитан Колодочко.
- Нет, это он издалека рассказ повел… – успокоил милиционеров Ртищев. – Герасим, ты давай быстрее к маме и алкашу на лавке переходи…
 Потек неспешный и обстоятельный разговор. Вроде бы все стало налаживаться.

- Посмотри, Герасим, какие у них тут картины развешаны – подтолкнул локтем журналиста Максим. Тот вгляделся и радостно засмеялся.
 Над сейфом, в виде церковного складня, прямо под портретом президента, были крепко прибиты гвоздями три полотна в суровых деревянных рамах.
-А чьи это у вас триптишки висят? – поинтересовался Герасим.
- Тут мы деда- художника держали… Гения! – охотно и гордо поделился Разорватых, оборачиваясь к полотнам, - Так он за штраф вместо денег картинами расплатился… А что? Прямо в нашу струю: «Мужчина-потерпевший страдающий заиканием, пьяный»…  «Мужчина-потерпевший слепоглухонемой, дающий показания»… Вишь, глаза так вылупил…

Люди разные входили и уходили. Некоторые плакали. Особенно жены, пришедшие вынимать из клетки мужей. Им, пригорюнившимся, монотонно читали выдержки их протоколов. Что-то вот такое, обычное: 
 «… и тогда гражданин Лямкин Борис Викторович, находясь в состоянии сильного  алкогольного опьянения, внезапно распахнул свой плащ и оказавшись под ним полностью в обнаженном и нецензурном виде, сказал гражданке Семеновой Марии Петровне, 1922 года рождения: «Хотите я вам покажу моего маленького луппи?» После чего гражданка  Семенова М.И скончалась на месте происшествия от сердечного приступа, установленного прибывшими врачами 2-ой подстанции Скорой Медицинской помощи"...

 Ближе к полуночи в обезьянник вкинули явного алкаша – избитого асфальтом и столбами человека. Он тяжело упал на скамью, посучил ногами и крепко заснул минуты на три. Потом, видимо снедаемый ужасной  русской тревогой (свойственной все нетрезвенникам), вскрикнул, вскочил на шатающийся ноги и закричал Ртищеву:
- Сколько сейчас время?! Вы почему со мной не разговариваете?! Где я?! Куда Леню дели?! А ты чего молчишь?!  А где мои деньги?! А сумка с инструментами?! Инструментарий?!
 - А вы бреетесь или броетесь? –  спокойно ответил вопросом на эту словесную суету Максим.
- А какая тебе один хрен разница?! – закосноязычил алкаш. – Ну, допустим, броюсь… иногда.
- Тогда сядь на место и не пыли. –  осадил его Ртищев.  – И спать не мешай. «Инструментарий»!.. Мудила! Еще раз заорешь – в рог дам.
Успокоенный привычными словами алкаш, рухнул на скамейку и заснул уже целебным безмятежным сном.

В два часа ночи в отделении привезли каких-то иностранных, весьма пожилых монстров рока. Монстры  были с заточенными под «Роллинг Стоунс» лицами-мошонками и  обаятельно пьяны.
 Стало весело. Милиционеры дружно спорили о деньгах с разводящими ситуацию  такими же поддатыми переводчиками, монстры рока неожиданно хорошо, и на три голоса запели знакомые и любимые всеми в России  песни, ослепительно-седой барабанщик с лицом (как и положено англичанину) ассиметричным, до уродливости смешным и паяцеобразным, начал бить в ритм чечетку, Раквасов и Ртищев захлопали, а трезвеющие алкаши от  зависти плачуще заматерились.
- Я вам « пофакаю», «пофакаю»! – заугрожал Разорватых. – Ишь ты, меломаны!.. 
- Видишь, Гера, как наш народ оттягивается!? Абсолютно о государстве не думают!... А тебе уже давно за сорок, а что ты сделал для рока? Или даже для хип-хопа?! – в восторге вскрикнул Максим.