Полная банка спирта

Не знаю, как сейчас, а в мои далёкие 80-е годы всем водителям на Крайнем Севере выдавали спирт. Нет, совсем не для пития! Спирт надо было заливать в тормозную и воздушную системы, чтобы всё работало в условиях низких температур. Если учесть, что зима у нас начиналась в конце августа-начале сентября, а заканчивалась в начале июля, то спирт надо было заливать регулярно. Его выдавали водителям под подпись и строго в количестве одного стакана - 200 или 250 граммов.

Под подпись - это было очень важно, потому что, как правило, для заливки в систему этиловый спирт выдавали крайне редко, гораздо чаще - любые другие: метиловый, изопропиловый, гидролизный и прочие. От метилового - самая страшная смерть. Сначала человек начинает хуже видеть, потом слепнет полностью и почти сразу умирает. Всё это в течение нескольких часов. Поэтому любой руководитель должен был подстраховаться. Я, мол, предупреждал.

Был случай. На одной из местных автобаз водилам выписали положенные литры спирта. Привезли метиловый. Начальник автобазы собрал всех, рассказал о последствиях, предупредил, что если кто выпьет, спасти его будет невозможно, а потом заставил каждого расписаться в тетрадке по технике безопасности - мол, ознакомлен, предупреждён и всю ответственность беру на себя.

Что сделали водилы? 36 человек - ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ! - слили свой спирт в три трёхлитровые банки и пошли в общагу отмечать окончание месяца и зарплату. И дармовую спиртягу. Когда прибежал начальник (кто-то ему рассказал, что видел, куда дружная толпа шла с бутылями), в живых оставались ещё четверо. Они ползали на карачках по полу, натыкаясь на трупы своих друзей и рыдали. Скорая, конечно, увезла их в больницу, но доехали только двое, чтобы скончаться в приёмном покое.

...Так о чём я?
На наш участок, недалеко от УКПГ-15, тоже привезли спирт. Каждому - по 200 граммов. Пятнадцать машин, пятнадцать водителей - три литра. Старший прораб Иваныч поставил эту трёхлитровую банку, залитую под самую крышечку, у себя под кроватью в нашем прорабском вагончике. Шепнул нам, что спирт этиловый, правильный, пить можно, но только послезавтра, когда он вернётся. Самим ни-ни. Потом собрал общее собрание. Показал банку. Злобно повращав глазами, прорычал:
- Если хоть кто-то!.. Хоть два грамма!!!.. Уволю на хрен по статье! Вот вернусь с зарплатой и каждому лично выдам. Под роспись!

Все поусмехались и разошлись. Причину ухмылок я понял на следующий день. Мы с Сашкой Луценко остались за главных, и к нам пришёл крановщик Володя.
- Мужики, ну чо?
- Что - чо?
- Ну, наливайте, чо!
- С какого-такого?
- Что вам жалко, что ли?
- Нам-то плевать, а вот Иваныч вернётся, всем плохо будет.
- Да нет же! Хорошо будет!
- Иди, Володя, не доводи до греха!

Вторыми пришли Навроцкий и Комарницкий.
- Так шо, начальники? Пыты будэмо?
- Вы - точно не будете.
- А можэ будэмо?
- Ни!
- Та шо ж вы за людыны такие, га?
- Ось такие.
- Тьху!

Потом пришёл механик Макеев. Он не задавал лишних вопросов, сразу полез под шконку Иваныча.
- Э-э-э! - заорал я, - ты что, Саня? Он же сказал дождаться, выпьем, когда приедет!
- Пока вы тут будете сопли жевать вдвоём, они всё выпьют сами!
- Как это они выпьют?
- Они там сейчас договариваются, как вас отвлечь. Одного потянут на трассу, типа разметка сбилась, или ещё что-то, мол, срочно надо в карьер, а другому забьют баки насчёт сломанного дизеля в подсобке. Вы выйдете, а они баночку и упрут!
- Вот суки! - восхищённо сказал Луценко.
- Ага! Так что не трать время, давай стаканы!

Через десять минут пришёл водитель Лисицкий с очень серьёзным и даже грустным мурлом и, как плохой актёр, начал нести пургу насчёт сломанного экскаватора. Что мы с Макеевым должны срочно, прямо сейчас, встать, поехать и разобраться. Мы сидели за столиком, на нём были разложены хлеб, сыр и "Сайра в масле". Макеев, уверенно держа стакан в руке, просалютовал Лисицкому, сказал:
- Иди нах@й! - и немедленно выпил.
Лисицкий всё понял, потоптался и закрыл дверь.

Через полчаса мы были безобразно пьяны.
- Саня, - сказал я, с трудом. - А как сд'лать, чт'бы Иван'ч ни о чём не д'гадался?
- Ссссалага, - так же с трудом ответил Макеев. - Скольк' мы  в'ще вып'ли?
Я посмотрел на банку.
- Пр'мерн' поллитра.
- Пффф!
Он встал, шатаясь дошёл до кухоньки, набрал в литровый кувшин воды и вернулся.
- См'три и учись, п'ка я жив. На три литра сп'рта поллитра воды - это ничего! Н'кто д'же не поймёт!
И долил.
- Гл'вное, чтоб Иван'ч не понял.
- Не п'мёт, - сказал Макеев. - Есть одна идея.

На следующий день мы встречали Иваныча хлебом-солью
и стаканом.
- Ого! Прям с порога? - строго спросил Иваныч. Но было видно, что ему очень нравится. - Всегда бы так! - добавил, выпив и закусив. Я внимательно следил за ним. На лице ничего не отразилось. Значит, не понял. Можно выдохнуть.

Потом в вагончик вызвали водителей. Каждому давали расписаться в тетради по технике безопасности, наливали полный стакан, заставляли выпить прямо тут, совали под нос какую-то закуску, звали следующего. В итоге на дне осталось ещё граммов 300-400.

- Ну? - строго спросил Иваныч.
- Дык! - ответили мы с Луценко и Макеевым.
Допили. Иваныч слегка поплыл, расслабился.
Улыбнулся:
- А я ведь привёз не чистые 96 градусов.
- Да ну? - изумился Луценко.
- Да. Пока вёз эту банку, сделали остановку на обед на девятом участке. А там встретил старого друга... в общем, граммов 200 спиртяги мы, считай, уговорили.
- Так полная же банка была, когда вы приехали! - сказал я.

Иваныч посмотрел на меня с сочувствием, вздохнул и сказал:
- Салага!