РОМ

   Дачные радости прошедшего лета частенько отражаются на фотоконкурсах в местных газетах. Маленький мальчишка приблизительно трех лет стоит в теплице с висящими над головой огурцами и крепко держит в руках крошечную лейку. Если сказать, что он весь грязный – это значит ничего не сказать. Босые ноги по самые шорты в черной земле, под носом длинные земельные усы, на лбу – земельные блямбы с укусами комаров посередине. Руки по локти в грязи, но готовность с усердием поливать бабушкины огурцы налицо. Его прелестное, наивное и беззаветно преданное важному делу полива урожая лицо смотрит прямо в объектив такими искренними глазами, что хочется сразу все премии фотоконкурса вручить талантливой бабушке, сделавшей такой снимок и не поленившейся прислать его в газету.
   Семью моей дочери объединяет не только любовь, но и исповедывание такого ныне модного течения, как вегетарианство. Исключив из рациона всё, что когда-то бегало, прыгало, плавало или летало, они остановились только на том, что произрастает или выделяется из организма животного для дальнейшей переработки, например: молоко, яйца. Не буду уже даже распространяться о том, что никакого вина, а тем более водки её семья не употребляет, а также кваса и других газированных напитков.
   Родители дочери, а именно я и мой муж, обожают шашлычок под коньячок, пиво с корюшкой, сухое белое калифорнийское под морепродукты, ну не буду дальше перечислять. Все эти изыски, ясное дело, по праздникам. Нам длительное время не поручали пасти внучка, выращенного в вегетарианском образе жизни. Когда в семействе ожидалось прибавление, внучок потихоньку, потихоньку, но гораздо чаще стал появляться в семье бабушки с дедушкой, со своими, так сказать, «харчами». Мы никогда не нарушали установленные родителями правила, тем более что малыш рос активным, веселым и умненьким мальчиком и уже в три с половиной года пытался читать, хотя никто его не принуждал к этому.
   – Тань, что там написано, подожди-ка, – и он медленно диктовал, – Хле-бны-й к-в-ас. Подожди-ка, а что там написано красненьким? Ак-ци-я!
На двухлитровой коричневой бутылке от кваса красовалась яркая красная реклама, а маленький мальчик впитывал всё новое с величайшим удовольствием.
Поскольку бабушек у моего внучка было предостаточно, он каким-то интуитивным способом стал называть всех старифанов по имени, а никто и не возражал. Таким образом, я стала не бабушкой Таней, а просто Таней, а муж не дедушкой Колей, а просто Колей, и все остальные бабушки и дедушки стали просто Светами, Женями, Зоями, Генами и так далее.
Недаром хохлы говорят: «Старэ, что малэ!». Я заметила, что стала с удовольствием смотреть мультипликационные фильмы и при этом, если мой талантливый внук хочет повторить увиденное двести тридцать пятый раз, я всегда с удовольствием составлю ему компанию.
Нашим любимым мультиком стал «Остров Сокровищ», который мы растащили на цитаты и произносили их когда надо и не надо. Например: «Здесь что ни страница, мрачные всё лица!!!», – говорили мы друг другу страшными пиратскими голосами. Если герой «Острова сокровищ», симпатяга Билли Бонс и скончался от излишнего употребления спиртного напитка под названием «ром», всё же бедняга вызывал у нас с внучком положительную комплиментарность. Взять, например, слепого Пью! Хоть и был с мерзким характером, а как было его жаль, брошенного одного, без поводыря!..
Когда маленький вегетарианец приехал к себе домой, то за ужином, глядя маме и папе в самые зрачки, со страстью произнёс:
   – Ром, свиная грудинка и яичница – вот всё, что мне сейчас нужно для счастья!!!
Обалдевшие родители потребовали объяснений, а заодно попросили не поить ребенка квасом.
Вскоре недоразумения разрешились, восклицания по поводу рома, свиной грудинки и яичницы уже не так сильно пугали изнеженных родителей, и вот однажды…
Забежав в магазин «Пятерочка» за продуктами, я, моя беременная дочь, зять и внук затоварились всем необходимым по пристрастиям и интересам и стали в небольшую очередь в кассу. Около кассы, видимо, для более пристального контроля за жителями небольшого подмосковного городка, стоял стенд с дорогими спиртными напитками стоимостью более тысячи рублей. Продвигаясь к кассирше всё ближе и ближе, взрослые отслеживали подвижного, как ртуть, мальчика, не успевая за его стремительными эскападами то туда, то сюда. Вдруг внучок застыл около алкогольного стенда и громко прочитал:
   – Ром! – Потом обернулся и добавил: – Таня, это же ром! Его надо немедленно купить!!!
Очередь обалделыми глазами уставилась на нашу семейку. Крошечный  мальчуган четырёх лет от роду, оказывается, так хорошо во-первых читает, во-вторых, знаком с алкогольной продукцией и настаивает на её приобретении. Внук, недолго думая, вцепился в горлышко бутылки со словами:
   – Берём, что тут думать!
Я, отцепляя его маленькие пальчики от горлышка бутылки, тихонько шиплю ему в ухо, что, дескать, в пиратов будем играть не сегодня, а завтра, на что он мне резонно заметил:
   – Пусть до завтра постоит у нас на даче…
Оттесняя малыша от стенда с алкоголем под осуждающие взгляды очереди и зверское выражение лица дочери с зятем, я чирикала в ушко сосредоточенному малышу о пиратах, их картах, компасе, острове сокровищ и обрисовывала план наших завтрашних игрищ. Недоверчивые взгляды публики осматривали нас, выискивая бомжевато-алкогольные черты всей семейки.
   Получается не так и хорошо раннее умение читать. Писать, кстати, тоже. Наш внучок и пишет, так сказать, замечательно. Каждый день пребывания у нас на даче он писал мне одно и то же в каждом новом письме:
«Кому: Тане. От кого: от Вани. Таня, я тебя очень люблю».
А однажды он опрометчиво добавил к этим строкам еще одну, видимо, совсем еще не зная, какая ответственность лежит на таком заявлении, а строчка была такой: «Проси, что ты хочешь!».
Я просто прослезилась от счастья, потому что за всю мою шестидесятилетнюю жизнь мне никто таких слов не писал. Как невыносимо сладко чувствовать такую любовь, да еще  такого любимого «пирата»!