Граф, или любовь с первого взгляда

В хрустящей песочной панировке я лениво жарилась на пляже, поворачиваясь
с боку на бок, как под присмотром хорошего повара.  Два дня в Алуште были
наполнены непрерывным купанием и валянием на берегу. Тихое счастье совершенно
бессовестного  безделья, беззаботного и теплого, переполняло меня. Вместе с
ожиданием чего-то прекрасного и неминуемого, - что, впрочем, свойственно всем
юным невлюбленным девушкам.

К вечеру, наконец, совсем устав от непрерывного отдыха, я бродила по берегу,
когда услышала звуки гитары. Луна, полощущая дорожку в  море под перебор
струн, - что может быть более подходящей декорацией для романтического
знакомства?
И что-то смутно-волнующее потянуло меня дальше на пирс, откуда доносилась
негромкая мелодия.

Я остановилась в сторонке, не входя в полосу света и слушала, волнуясь от
смутных радужных предчувствий, и даже не пыталась подойти близко, чтоб
разглядеть того, кто играл, а просто  закрыла глаза...

...и вдруг прямо над ухом услышала сердитый голос:
- Почему посторонние на пирсе?
Я растерялась и вздрогнула. А может, вздрогнула и растерялась. Но немного
испугалась точно.

- Я Вас спрашиваю, по какому праву Вы  находитесь на пограничной территории?
Мужчина в форме был ужасно неприятным.
Он подошёл слишком близко и слишком внимательно буравил меня маслянистыми
глазками.
Я что-то пролепетала в ответ про то, что была не в курсе запретности
территории и зашла случайно.
Мужчина потребовал паспорт, мельком взглянул в документ и отправил его в карман,
сказав прийти за ним завтра на заставу.

Утром, словно нарочно, чтоб усугубить неприятную встречу, пошёл такой
ливень, что через секунду уже не было смысла искать укрытие: я стала частью
выплеснувшейся на город  воды. И понуро побрела в указанную прохожими сторону.
Но ливень закончился так же быстро, как и начался, и, поднимаясь по горе на
заставу, я была уже совершенно сухой.
Солнце не радовало: дорога была достаточно длинной, хоть и асфальтированной.
И снова хотелось дождя, поскольку от раскалённой серой нескончаемой ленты
поднимался удушающий плотный воздух.

Как вдруг...
Молоденькие читательницы на этом месте должны замереть в предвкушении, потому
что именно сейчас начнётся ТО САМОЕ.

Я практически дошла до заставы, очередной поворот дороги открыл вид на железный
забор и металлические же ворота со звёздами, когда вдруг я увидела Его.

Перед заставой была площадка для учений: со вкопанными на разную высоту шинами,
изображавшими полосу препятствий, с какими-то бревнами и канавками,- но все
это я практически уже не видела, потому что смотрела, не отрываясь, только на
НЕГО.
А ОН остановился и смотрел, не отрываясь, на подходившую хрупкую девушку, с
гривой вьющихся волос, раскиданных ветерком по плечам, в легко струящемся по
телу белом, в мелкий цветочек, батистовом сарафанчике,- и дыхание у обоих
практически остановилось.

Не слушая окрики стоящего неподалёку напарника, он в два прыжка одолел
расстояние между нами и застыл, глядя мне в глаза. Его мускулы играли
первобытной силой.
- Боооже, какой ты красивый,- сказала я, а рука сама потянулась к его сильной
шее.
 
Он был огромный, черный, словно отливающий мягким атласом.
- Граф, ко мне! - крикнул мальчишка лет пятнадцати, с которым они только что
преодолевали полосу препятствий.

Но Граф словно не слышал. Он закрыл глаза и наслаждался внезапной лаской: я
осторожно водила ладонью по его огромной гладкой морде:
- Так тебя звать Граф,- тихо шептала я ему,- ну здравствуй, Граф. Ты дашь мне лапу?
 И огромный дог, чуть приоткрыв зажмуренные глаза, вложил в мою ладонь свою
мощную шершавую лапу.
- Ах, какой ты умница, какой ты замечательный!..

- Граф, кому сказал - ко мне!
Мальчишка подошел и оттащил за ошейник от меня своего пса.

Через десять минут ожидания я забрала паспорт, поморщившись от как-то пошло
прозвучавших липких вопросов,- вчерашний военный тип словно ощупывал меня
глазами и настойчиво пытался выяснить, кому повезло вчера пригласить такую
красотку.
Буквально отобрав у него свой паспорт, я ушла, хоть и мысленно, но всё равно
с удовольствием обозвав потрёпанного сального ловеласа дураком.

Остановившись у края дороги, я в последний раз полюбовалась Графом, грациозно
прыгающим по площадке и, вздохнув, побрела вниз.

Солнце стояло в зените, ужасно хотелось пить, слабый ветерок дул, словно из
жерла печи, обдавая лицо подогретым ароматом пересохшей шелестящей травы.

Позади раздался какой-то шум, но я не успела понять, что это, как плечо тронула
чья-то сильная рука... лапа.
Граф лизнул меня в щеку и, совершенно счастливый от того, что догнал, стал
радостно прыгать вокруг.

- А знаешь,- сказала я,придя в себя,- обратно я тебя сегодня однозначно не
поведу. И, повернув голову назад, показала язык всем, кто остался на этой
жаркой негостеприимной заставе. И не важно, что никто , кроме Графа, этого
не видел. Он меня понял и конечно, одобрил.

Весь день мы, совершенно счастливые, бродили по городу, я кормила нечаянного
спутника свежими пирожками и поила водой из ладоней.
Смеясь, смотрела, как какая-то всклокоченная  болонка заливисто лаяла моему
прекрасному Графу прямо в глаза, а он лишь небрежно отворачивал свою большущую
добрую морду, а потом, потеряв терпение, сказал негромко "Гав!" - и ее словно сдуло ветром...
А я педагогично укоряла благородного пса:
- И тебе не стыдно? Такой большой - а повышаешь голос на такую маленькую собачку?
- и Граф, опустив голову, смотрел в сторону, словно действительно понимал, что
я говорила... Думаю, что понимал.

Вечером я на минуту задумалась о ночлеге: в гостиницу нас не пустят.
Но - юность так беспечна! И, набродившись и наигравшись до упаду, мы пошли на
дальний городской пляж.

Я прилегла на деревянную лежанку, подобрав полусогнутые ноги под сарафан, а пес
длинной черной тенью растянулся рядом.

Легкое беспокойство не давало уснуть.
И не зря: я услышала сверху мужские голоса, с волнением прислушалась:
- Глянь, там вроде лежит кто-то.
- Точно! Вроде девушка...

Граф настороженно поднял большую голову.
- Э! Девушка!
- Вам там не скучно одной? - раздались голоса уже спускающихся по лестнице мужчин.
Я тут же придумала план дальнейших своих действий:  побегу в воду и в темноте
в воде меня не увидят.

И вот тут... Это был удивительный и страшный звук: словно заработал внезапно
включившийся трактор,- какое-то внутреннее гудение и мощный рык слились воедино
и низко поползли над пляжной галькой.

- Это что?- раздался испуганный вскрик.
- Н-не знаю... собака вроде.
- Где? - Ох, черт! Это же слон!- и уже громко:
- Извините, но похоже, Вам не скучно - и мужчины мгновенно ретировались с лестницы.

Я опустила руку на теплую шею, в которой еще дрожали угасающие клокочущие
звуки, и, вздохнув, совершенно беззаботно уснула.

Второй день был омрачен предстоящей разлукой. Я понимала, что мне придется
вернуть этого великолепного пса.
Мы гуляли, купались. Я обнимала его большую голову, а он улыбался и лизал
меня в щеку.

Еще издалека я увидела, как дежурный побежал от ворот, - видимо, сообщить,
что пёс нашёлся, потом навстречу выбежал вчерашний мальчишка.

Граф кинулся к нему, в игривом прыжке припадая на передние лапы, лизнул
в лицо и посчитав, что мы сполна отдали долг вежливости, вернулся к моим ногам.

- Держи его,- со слезами в голосе сказала я.
Мальчишка сел на собаку, и взялся обеими руками за ошейник, а я ушла, не
оглядываясь - чтоб никто не видел, как слезы ручьем текут по щекам.