Vlog 87

 Первый: кто я есть?
 Приступы, обычно, наведывались к нему нежданно. Обрывало дыхание, закипал свист в висках, тряслись щеки с подбородком, на ладонях так жгло кожу, будто какой-то садист бросал в них два раскаленных угля. Последние месяцы припадки случались только дома, за кухонным столом, и в одно и то же время – вечерами. Иногда паника приходила мягче: сердце колотило, мучила непонятная тревога, могла болеть голова.
- Кто я есть? – спрашивал он себя, как только различал малейший признак.
Это не вопрос умалишенного человека.  Так начинался курс самолечения. Флор Костюк изобрел эту терапию случайно, когда впервые, борясь с сильным приступом панической атаки, готовился умереть и подводил итоги жизни. Конечно же при жене, он всегда нашептывал этот вопрос губами, но если дома ее не было, то мог разойтись на полный голос.
- Кто я есть?
Он успевал спросить себя раз десять, прежде чем отыскивал кровать и падал на нее. И даже это бессмысленное, на первый взгляд, повторения, помогало успокоится.
Лежа на лопатках, закрыв глаза, окрепшим голосом, чтобы убедится, что сеанс терапии начался, он еще раз спрашивал себя еще раз:
- Кто я есть?
Отвечал Флор всегда про себя, тихо:
 «Украинец, тридцать лет… (для серьезности иногда добавлял – «от роду»). Живу на съемной квартире (он всегда старался подчеркнуть, что своего жилья у него нет), в городе Киев, есть любимая женщина, есть любимое…». В хорошем настроении, он вставлял «любимое дело», а если уходивший день не задался, то быстро подменял «любимое» на «ремесло, которое кормит». Любимым и кормящим делом его жизни стала ветеринария.
К припадку страха и жуткой аритмии добавлялись пляски вестибулярного аппарата. Флор всегда торопился и переходил ко второму вопросу терапии.
Второй: как видят меня люди?
«Когда незнакомый человек смотрит на меня, он видит серого…  обычного. Средний рост, русый и коротко стриженый, на носу созвездие веснушек, глаза яркие, синие, или зеленые, черт их знает, какого они цвета у меня». Из всех телосложений Флору досталось самое невостребованное в нашем обществе. «Да уж, люди видят во мне жирного «дрыща» - признавался он себе каждый раз и представлял не мускулистое, худощавое тельце, с плотным спасательным кругом жирка внизу живота. В действительности, все было не так уж плохо, и Флор всего лишь походил на простенького тридцатилетнего мужичка. Давно его грызла зависть к тем подтянутым, крепким самцам, которые первым делом поутру потеют в спортзале. Так как тело Аполлона досталось тем, кто потеет в спортзале поутру, Флор щедро восхвалял свой ум. Он из того поколения замечательных людей, которые к двадцати двум годам получают профильное образования, а затем к двадцати пяти, если стараются конечно, совершенствуют его всеобщими познаниями из Youtube. Именно потому, уже к тридцати годам, накопив жизненного опыта, такие люди представляют из себя всеведущих экспертов, всесторонне развитую касту интернет-интеллигенции. То есть они те люди, которые ни в чем толком и не разбираются. «Начальник говорит, что я прекрасный специалист. Коллеги тоже. Я спокойно могу поговорить как о хлориде кальция, которым откапывают слегших коров, так и о новейших дополнениях в теории струн. Мировой порядок – для меня такая же захватывающая тема, как и весенний бабезиоз среди собаководов. По-моему, люди признают меня умником, люди советуются со мною не только по вопросам лечения зверья, но даже в личных вопросах. Часто замечаю, как за обедом, например, коллеги обсуждают политику, и сразу же ловлю на себе взгляды. Ждут моего мнения, считаются. Да, я ценный ресурс для любого разговора».
После легкого дифирамба в честь собственного интеллекта, Флор ощущал облегчение.  Сердце все еще не шуточно могло колотиться. Он наступал на болячку и переходил к следующему.
Третий: чем я сегодня занимался? Этот вопрос всегда огорчал ветеринара. Он старался отвести от себя хмурые, не понять откуда вылезшие тучи, и начинал с маленького оправдания: «Ну так, как работаю за городом, на большой ферме, то сегодня, я выполнял свою работу. Ничего особенного… Утро началось с огромной чашки кофе. Пришлось выехать раньше на полчаса, так как пациентка отказалась плодить на свет очередного крупноголового бычка! Зато срезал минут двадцать, по еще свободной трассе. Домчал быстро, но как всегда, оказалось, что корова уже отелилась.  Персонал все же жаждал помощи, другой помощи. Первым делом реанимировал двух простившихся с жизнью телят. Болеют здесь малыши часто, зато к вечеру эти двое уже вовсю пили по два литра молока. Затем возился с «мумией» – очередной молодой мамочкой, что решила легко разрешить вопросы бренной жизни, поддавшись всемогущему заболеванию – кетозу. Откачал! Будет жить, а через неделю ее будет не узнать. Потушил пожары и принялся за плановые работы: вакцинация, удаления рожек, 10 дам на «маникюр» копыт. После обеда, проходил с начальством, планировали, мечтали, было скучно, ничего нового! Провели с коллегами исследования молока. Устал как черт, хотя ничего и не делал» Последнее время, он радостно припоминал новое хобби и вставлял: «Записывал сегодня видео», или «Придумал новую идею для канала».
Да, Флор Костюк еще и терзал себя творчеством видеоблогинга. На его собственном ютуб-канале под чудным названием «Flock» уже были размещены три видео и обитало целых шесть подписчиков. В заслуге у лучшего видео имелось 158 просмотров, 12 лайков и всего 4 дизлайки. Считать это маленьким успехом, как сделал бы каждый нормальный человек, способный радоваться, Флор не торопился. Он тоскливо и горько подводил итоги и под творчеством, и под рабочим днем. Хоть Флору и легчало, но терапия обычно застывала на третьем вопросе. Не то чтобы ее чудотворная сила самолечения переставала действовать, просто Флор всерьез задумывался над своей жизнь.  Начиналась мигрень, пятки нашпиговывались ватой и постепенно отмирали. Флор Костюк догадывался, что после столь горьких ответов болезнь испускала в кровь последние яды.
Четвертый: Зачем я это делал? «Мне нужно существовать на что-то» - иногда скромно проскакивало, но чаще он начинал более возвышенных оправданий «Голод... – одна из глобальных проблем человечества. Украина – одна из стран, с большим потенциалом земли и фермерского дела. Я – один из винтиков в борьбе против голода. Производя молочные продукты, мы кормим людей, а ведь на продовольствии и стоит наша планета». Чрезмерный пафос сбивал его с толку и Флор, начинал стесняться таких громких рассуждений. «Если проще, то я делал это, потому что все люди в нашем мире чем-то должны заниматься. Каждый должен стоять в отведенном месте. Сегодня - мое место на ферме, я ветеринар, я работаю в сельском хозяйстве».
Уже вовсю позабыв к этому моменту о панической атаке, Флор мог печально вдохнуть, или даже погрустить минуту.
Пятый: цель моей жизни? Он припоминал слова великого, какого-то там коуча: «Начинайте, представляя конечную цель». И Флор начинал, яро отбиваясь от реальности, воображать себе здоровым, подвижным, семидесятилетним отцом огромного семейства и еще большего состояния, которому могила видится такой же далекой перспективой, как 30 летнему Флору. «Я буду основателем бизнес империи. Фермы, бизнес в зеленой энергетике, переработка мусора, может быть первая в Украине фабрика роботов для обслуживания ферм. Мультибизнесмен со всеобщим признанием, добродетель, основатель благотворительных фондов, человек, который маленьким вкладом разрешит большие проблемы человечества» - резко выдавал он, захлебываясь горькой улыбкой.
Он понимал, что идеальная картина была еще только в плохо набросанном эскизе. Чтобы не терять дух, и не пустится на другую, унылую дорогу размышлений, Флор изобрел мгновенный метод взбодрится. Он просто-напросто высчитывал разницу в возрасте. «И так, семьдесят минус тридцать, выходит сорок. Целых сорок лет» Круглые даты ободряли его. Он тут же воображал один народ из Библии, который блуждал пустыней, и грел себя утешениями что в его случае сорок лет уготованы только ему одному, а не целому народу и потому успех, дело само собою разумеющееся. Не теряя напор, он переходил дальше:
Шестой: «Какой прок миру с этого»?  Иногда вопрос мог выглядеть так «Какая выгода миру с моей мечты?» 
«От успешных и богатых людей все общество становится успешнее и богаче. Я не буду человеком и легендой, которые клевещут на Ротшильдов, и уж тем более, которыми поливают олигархов в нашей стране. Я буду новым типом богатых, я буду рационалистом.  В моем понимании, рационально жить – значит решать сущие проблемы жизни вокруг себя, вот что значит рациональность. Деньги – всего лишь средство жизни, но не цель» Как не в каком ином вопросе, Флор знал, что можно наговорить один том пустозвонных слов, но так ничего толком и не сказать. Он мрачнел, вздыхал: «А если честно, то я не знаю» - признавался он себе наконец. «Но знаю, что если я достигну своих целей, то мир будет считать мою жизнь не напрасной. Я смогу обеспечить, по крайней мере, близких людей вокруг себя, своих детей на достойную жизнь»
Заканчивая отвечать на шестой вопрос, Флор оживал и начинал избивать ногами постель. Нет это не последний признак панической атаки. К этому времени, от нее не оставалось и следа, Флор Костюк страдал более опасным недугом – он размышлял о жизни. Неведомый кол проткал его, холодом вонзался в живот, на голову наползал тяжелый медный шлем, и она вот-вот готова была лопнуть. Флор бил в конвульсиях последний, будто предсмертный, капризный взмах ногою, пораженно падал обратно в мягкие объятья кровати и вздыхал. В полном отчаянье он задавал последний, седьмой вопрос. В действительности, он и не хотел его задавать, а сам вопрос казался ему дурацким, точнее самым дурацким из всех.
Седьмой. Это был один из тех вопросов, которым подвергают себя самый отчаянные смельчаки. Этот вопрос и мучал его больше, чем панические атаки.
И так седьмой: как устроен мир?