Время охоты

Предостережение. Оно же оправдание (с) "Догма"
Данный текст является реакцией на одну конкретную работу, опубликованную на данном ресурсе, и нацелен на достаточно узкую аудиторию. Данный текст не претендует на качество и не призывает ни к каким агрессивным действиям.
Все совпадения с реальными личностями и событиями случайны... Или нет?

Беги, беги вперед,
Беги, не чуя ног,
Хоть холод мышцы рвет,
Хоть нет в снегу дорог...
Пусть даст тебе твой Бог
Силы выжить!

Канцлер Ги. Vendigo
*  *  *

- "...Алина Демихова, самая болтливая на суде..." - это я зачитала с особым надрывом.
- Завязывай, - шеф поморщился. - У тебя что, работы мало, есть время всякую хрень читать?
- Работы у меня достаточно, - поспешила заверить я. - И эту хрень я бы не стала читать, не касайся она меня...
...и не пришли мне на днях бывшая одногруппница ссылку на "творение" нашего бывшего преподавателя по хирургии.
Преподаватель этот стал бывшим еще тогда, на нашем третьем курсе, после того, как открыто и нагло потребовал денег за зачет по циклу. Последовавшее за этим долгое разбирательство закончилось для него тюрьмой. И нет бы уроду, выйдя раньше срока, начать жизнь с читого листа и не напоминать нам о себе и себе о нас... Но он с маниакальным упорством следил за всеми страницами в соцсетях, писал гадости лично каждому, а теперь вот сочинил, пардон, фанфик по "Мастеру и Маргарите". По данной версии, он - Мастер, упрятанный коварными учениками в психушку, а Маргарита и свита Воланда расправляются с этими учениками. С нами, то бишь. Алина Демихова - это, как вы поняли, я. В жизни ни разу не Алина и не Демихова.
Чтение вслух и с выражением данного "произведения" завершало мой рассказ обо всем шефу. Вожаку.
- Детский сад, - резюмировал он. - Короче, от меня ты чего хочешь? Совета? Запросто: плюнь, разотри и иди работать. Или вам знакомого юриста порекомендовать?
- Ни то, ни другое. - Я собралась с духом и озвучила просьбу: - Мне нужно ваше разрешение. На охоту.
Зрачки шефа слегка расширились, радужки на мгновение сменили цвет.
- Сдурела? - спросил он тихо, но я инстинктивно опустила взгляд. - Ведь знаешь, что охота на людей запрещена. И ладно бы он тебе правда что-то сделал - так нет, ты из-за ерунды собралась подставиться и меня подставить!
- Я не стану ждать, пока он что-то сделает! - огрызнулась я и, в нарушение иерархии, все-таки посмотрела вожаку в глаза. - И ни убивать, ни калечить его не собираюсь. Так... поболтаем, пробежимся... по лесу... Сплошной ЗОЖ! Я прошу у вас разрешения только для того, чтобы не возникло недопонимания. И чтобы мне не мешали.
- А ты уверена, что сможешь сдержаться? Потерять над собой контроль во время охоты очень легко.
- Знаю. Этого не случится.
Если бы Перерождение случилось со мной до тех событий, то да, этому поганцу угрожала бы опасность. Скорее всего, я бы ему тогда сразу горло перервала. Но первая трансформация случилась со мной аномально поздно, в двадцать пять лет. И я никогда не теряла разум ни в одной ипостаси.
- Ладно, добро, - махнул рукой шеф. - Покажешь на карте, где хочешь охотиться. И дашь мне знать, когда соберешься, я пойду с тобой.
- Поучаствовать или для контроля? - усмехнулась я.
- Мне не нужны людоеды в стае, - без улыбки ответил он.
*  *  *
Он искренне, от всей души ненавидел холод. А как назло, последние дни выдались, пусть и не особо морозными, но ветреными. Вот и сейчас, стоило выйти из клиники, резкий порыв бросил в лицо горсть колючих снежинок, залепивших очки. Глаза мгновенно заслезились, кожу противно обожгло холодом. Мужчина натянул поднял шарф повыше, отчего стекла очков тут же запотели - пришлось снять и сунуть в карман. Он торопливо зашагал в сторону метро. Ничего, минут через сорок он будет дома, в тепле. Наскоро поужинает и засядет за роман. В голове крутилось несколько очень удачных образов, требовавших как можно скорее облечь их в слова. Погруженный в свои мысли и, вдобавок, лишенный полноценной остроты зрения, он не обратил внимания на черный седан, припаркованный в стороне от фонаря, а темную фигуру возле машины и вовсе не увидел и прошел мимо. Шаги за спиной он услышал слишком поздно, а затем удар по голове погрузил его в полный мрак.
Очнувшись, он не сразу понял, что очнулся: вокруг все еще было темно. Попробовал пошевелиться - и понял, что руки крепко связаны за спиной. Кисти затекли настолько, что он их почти не чувствовал. Он лежал на боку, согнув колени и подтянув их к животу; выпрямить ноги не получилось - они уперлись в твердую стену. В стены упирались и плечи, и голова.
"Меня что, похоронили заживо?!"
Ужас накрыл его волной, но закричать не позволяла полоса скотча, залепившая рот. Бессмысленно подергавшись из стороны в сторону, он с трудом отдышался и приказал себе успокоиться. Он все еще жив. Воздуха - холодного, пахнущего пылью воздуха, - пока хватает. Кое-как уняв приступ паники, он, наконец, расслышал негромкий звук двигателя и шорох шин. Все ясно: его оглушили, засунули в багажник и куда-то везут. Но кто? Кому он мог перейти дорогу? Разве что они...
"Да ну, бред же! Ни у одной из этих маленьких тварей духу не хватит такое сделать. Наняли кого-то? Да откуда у них такие знакомые? И даже будь у них эти знакомые, разве стали бы они нарушать закон из-за безобидного, с точки зрения закона, романа в Интернете?!"
Бесплодных попыток угадать, кто же и за что так ему мстит, хватило до конца пути. Он ощущал, как автомобиль поворачивает, как снижается скорость и ухудшается дорога, машину то и дело встряхивало на колдобинах. Наконец, они остановились. Машина качнулась - похититель вышел, - и через несколько секунд крышка багажника открылась. Без очков и в темноте мужчина не мог толком разглядеть объемистую фигуру. Фигура одной рукой ухватила его за воротник и одной же рукой вытащила из багажника. Не обращая внимания на слабое сопротивление, похититель волоком дотянул его до освещенного фарами куска земли и на эту землю швырнул.
Мужчина поспешил повернуться к свету спиной и лихорадочно стал осматриваться, чтобы увидеть хоть что-то узнаваемое. Но кругом был только лес, и хотя бы примерно понять, где они находятся, не представлялось возможным.
Между тем, его пинком перевернули на спину и, не церемонясь, сорвали скотч с губ, заставив вскрикнуть от боли. Похититель отступил и любезно встал в свете фар. Не встал. Встала. Это была молодая женщина.
- Ну, здравствуй... Мастер, - она насмешливо сделала ударение на последнем слове. - Узнал?
Еще бы! Тогда, пять лет назад, она носила очки, но он все равно ее узнал. Неприметная серая мышь, на первом занятии почти ни слова не сказавшая. Зато на суде разболталась не на шутку, разыгрывая оскорбленную невинность! Когда же он после всего хотел хоть с кем-то из них нормально объясниться, эта трусливая сучка закрыла доступ к себе в соцсетях, воображая, что это ее обезопасит - это и то, что она забралась в свой родной медвежий угол. Ничего, он бы нашел, как ее достать, как зацепить... но его достали раньше.
- У... узнал. - Он кое-как сел, помогая себе затекшими ногами. - Я тебя узнаю... - он хотел назвать ее по имени.
- Алина, - перебила она. - Ты же так меня назвал? Алина Демихова из... Кедровой чащи?
- Ореховой рощи... - Он знал, она лишь притворилась, что забыла.
- Точно. Ореховая роща. Очаровательно... но о чем бишь я? А, да. Сегодня я побуду Алиной, а ты - Мастером, да простит меня дух Михаила Афанасьевича. Договорились?
- Хорошо. - С маньяками лучше соглашаться во всем, пока не можешь убежать. - Алина, ты же понимаешь, что нарушаешь закон? Зачем ты меня сюда привезла?
- А ты не понял? - она вскинула бровь.
- Тебе не понравилось, что я написал? Но ведь это... это просто творчество, художественное произведение! - он старался говорить спокойно, не показывая, насколько напуган. - Разве это тебе повредило?
- Нет. Пока. Но я за профилактику вреда.
Он почувствовал, как, несмотря на холод, к его взмокшей спине прилипла рубашка.
- Что тебе нужно? - Может быть, удастся сыграть на жадности. Все любят деньги.
- Нужно мне, - девушка отошла на несколько шагов, встала у открытой двери машины, но оставалась на виду, - чтобы ты раз и навсегда заткнулся и исчез из моей жизни. И из жизни всей моей бывшей группы.
- Ты хочешь меня убить? - Ему все труднее было сдерживать панику. - Алина, - надо было как можно чаще произносить присвоенное ею имя, - Алина, послушай... Ты ведь знаешь, что это...
- Тюрьма, - равнодушно перебила она, стаскивая высокие ботинки вместе с носками и закидывая их в авто. - Я еще не знаю, умрешь ты сегодня или нет. Если умрешь, твой труп никто и никогда не найдет. А если тебе повезет и ты выживешь - ты никогда и никому не расскажешь, что тут было.
- П-почему? - Вообще-то, это будет первое, что он сделает, как только найдет способ освободиться.
Маньячка не удостоила его ответом. Уродливая безразмерная куртка отправилась вслед за ботинками. Под курткой была лишь тонкая футболка, а под футболкой... ничего. Мужчина сглотнул, наблюдая, как "Алина" снимает лыжные штаны вместе с нижним бельем и остается в чем мать родила.
- Что ты делаешь?!
Она проигнорировала и этот вопрос, вернулась в освещенную полосу, показалась во всей красе. Проходя мимо, бросила на землю перед ним большой фонарь.
  - Это тебе.
- Зачем? - он заставил себя на нее посмотреть.
- Вы плохо видите в темноте.
"Алина" присела на корточки, бесстыдно разведя колени и свесив руки почти до земли. Может быть, она была по-своему красива, и в иных обстоятельствах эта красота и поза породили бы естественный отклик в мужском организме. Но вот сейчас ее нагота не вызывала ничего, кроме иррационального животного страха. И страх этот усиливался пониманием того, что неудобств от холода она не испытывает.
- Ближайший населенный пункт в той стороне. - Она указала куда-то в темный лес. - По прямой отсюда всего десять километров, так что постарайся держать направление. Я дам тебе полчаса форы, а потом пойду по следу. Успеешь добраться до людей - значит, тебе повезло.
- А если... не успею?
- Тогда повезет мне. - Она широко улыбнулась, и мужчина закричал при виде ее удлиняющихся клыков.
Тварь, которая никак не могла быть человеком, стремительно наклонилась к нему. Он зажмурился, но она всего лишь разорвала скотч, стягивающий его запястья. Он отшатнулся от нее и принялся торопливо растирать пылающие болью кисти рук. Под перчаткой он заметил глубокую царапину на тыльной стороне запястья. Царапина была неопасной, но тварь и не желала тяжело его ранить. Она разглядывала капли крови на кривом остром когте, и ноздри ее дрожали, втягивая воздух. Черты лица плыли, серо-зеленые радужки глаз наливались яркой желтизной.
Время уходило. Мужчина нашарил в кармане и надел очки, поднял с земли фонарь. Тварь подняла на него взгляд и медленно выговорила изменяющимися челюстями:
- Беги!
И он побежал, не дожидаясь, пока кошмарная трансформация закончится. На то, чтобы верить или не верить в происходящее, у него не было ни времени, ни сил.
Он бежал, спотыкаясь, несколько раз упав лицом в снег и один раз чуть не упустив фонарь в глубокую канаву. Счет времени он потерял почти мгновенно и не знал, истекли ли отпущенные ему полчаса, когда где-то позади раздался протяжный вой. А где-то правее завыли в ответ...
*  *  *
Мир привычно изменился. Зимний лес, и без того не особо красочный, стал черно-белым, зато его щедро расцветила паутина запахов - в звериной ипостаси нам свойственна синестезия. Острый запах крови тянулся ярко-зеленой нитью.
Мой добровольный помощник уже пересел с заднего сиденья за руль, и седан медленно дал задний ход, развернулся. Вместе с одеждой он будет ждать меня в условленном месте, когда я закончу дело.
С чувством времени у меня не очень, но думаю, что обещанные полчаса я все же высидела на снегу, ловя звуки и запахи и вглядываясь в просветы между деревьями. Довольно скоро человек выключил фонарь, наивно рассчитывая, что так мне будет сложнее его найти. Расцарапанное запястье тоже чем-то замотал: запах крови стал чуть слабее, но не думал же человек перебить его совсем? Впрочем, его отчасти извиняет то, что он ничего о нас не знает.
В конце концов, мне наскучило сидеть. Я привстала на задних лапах и воем дала сигнал к началу охоты, хотя из всей стаи в лесу был только вожак - примерно в паре километров к западу. Он отозвался, и в басовитом вое я услышала легкое недовольство своим выпендрежем. Ну и подумаешь! Весело тявкнув, я опустилась на все четыре лапы и широкой рысью двинулась по следу.
Сначала человек бежал довольно быстро для того, кто не привык передвигаться по ночному лесу, да еще и по снегу без всяких тропинок. Но он быстро выдохся и все чаще шел пешком. К тому моменту я подошла так близко, что прекрасно слышала его тяжкое дыхание. Пришлось замедлиться, чтобы не прервать игру раньше времени.
Шел он, что удивительно, почти по прямой, но все же забирал влево, так что я сочла нужным забежать чуть вперед и воем вернуть его на правильный путь. Вожак тут же провыл предложение не валять дурака. Я нахально ответила, что так надо. У человека от наших переговоров открылось второе дыхание, а запах страха, исходящий от него с самого начала, усилился. Даже имей я желание его сожрать, эта вонь напрочь отбила бы аппетит.
Однако, небо начинало едва заметно светлеть. Человек бы не заметил разницы, но волкодлаку совершенно ясно, что дело близится к утру. Чтобы подогнать человека, я в несколько скачков приблизилась и позволила веткам захрустеть под лапами. Услышав это, человек слабо вскрикнул и из последних сил припустил вперед. Наконец, он увидел в просвете между деревьями фонари железнодорожной платформы и заторопился в ту сторону. Интересно, он правда верил, что это его спасет? Ну-ну...
*  *  *
На безлюдную платформу он поднимался едва ли не на четвереньках, рухнул на обледелую лавку под фонарем. Мышцы разрывались от боли, легкие и сердце работали на пределе возможного... Недалеко, сразу за железнодорожными путями виднелись дома, но он понимал, что не дойдет туда. Не сможет.
Очки и фонарь потерялись где-то по пути. Слишком легкая, рассчитанная на зиму в большом городе, одежда не согревала, особенно ботинки на тонкой подошве. Конечно, поначалу от бега было жарко, но затем, когда под пальто все промокло от пота, тело начал сковывать холод. То идти, то бежать вперед помогал лишь дикий страх да издевательский вой тварей в лесу. К обнадеживающим огням станции он вышел на чистом упрямстве, но последние полсотни метров выжали его подчистую. Вдобавок ко всему, на подходе к платформе оказалось подмерзшее болото, и он по колено провалился в воду. Ботинки, и до того полные снега, мгновенно залило водой, мокрые брюки облепили голени. Правда, сейчас, лежа на скамейке и тихо рыдая от бессилия и страха, он почти не чувствовал окоченевших ног. Интересно, тварь станет есть подмороженное мясо?
Она появилась из темноты бесшумно. Разумеется, в лесу она позволяла ему слышать топот лап, давала поверить, будто у него есть шанс выжить. Она прекрасно знала, что убежать от нее он не сможет, и по платформе ступала медленно, вошла в круг света, предлагая собой полюбоваться напоследок.
Огромная, больше любой собаки или даже волка, темно-бурой масти с рыжими подпалинами. Горбатая, как у гиены, спина, длинные мускулистые лапы... и почти человеческий разворот плеч. Челюсти короче и шире волчьих, клыкастая пасть растянулась в кошмарной улыбке. Тварь приблизилась, к нему, опалила лицо дыханием. Он вжался в скамейку, не в силах ни позвать на помощь, ни взмолиться о пощаде - впрочем, и то, и другое было бы бесполезно...
Слева послышалось низкое рычание. Он повернулся и увидел второго зверя - матерого, в серебристой шубе, ростом в холке с небольшую лошадь. Зверь снова зарычал. Первая тварь фыркнула... и начала менять облик. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы превратиться в голую растрепанную женщину.
- Я же говорила, что умею сдерживаться, - с упреком сказала она серому зверю. Тот покачал головой и, прыгнув через ограждение, скрылся в лесу. "Алина" пожала плечами и поглядела сверху вниз: - Ну? Хорошо рассмотрел?
Он закивал и медленно сполз с лавки к ее ногам.
- Я... я же не хотел ничего...
- Если бы ты хотел, - жестко оборвала она, - ты бы просто не дошел сюда: я однажды догнала и убила взрослого лося. Считай все случившееся... м-м... трейлером того, что будет, если не бросишь трепать нервы известным тебе людям и не исчезнешь, так сказать, с радаров. Они, в каком-то смысле, тоже моя стая, и обижать их я не позволю. Ты меня понял?
- Да.
- Вот и ладушки. Вставай! - не терпящим возражений тоном велела она и сама подняла его на ноги. - Я сейчас перекинусь... не ной, не трону! Так вот, я перекинусь и пойду через пути, а ты - за мной.
- З-зачем?
- Затем, что твоя смерть от переохлаждения не входит в мои планы. Машина ждет на окраине. Доедешь со мной до города, погреешься на вокзале до первой электрички, а уж в Москву как-нибудь сам. Деньги я у тебя не забирала. Пошли!
Он закрыл глаза, чтобы не видеть снова ее превращение. Когда открыл, тварь негромко рыкнула и соскочила на рельсы. Он помедлил немного и последовал за ней: в конце концов, глупо было бы околеть от холода в свой второй день рождения...