Золотой песок свободы

Мир с утра был похож на золотой песок, высыпанный старателем на барную стойку в салуне. Он блестел глазами древних ящеров, оставшихся навсегда на берегах рек и топких болот; расползался шкурой пятнистого зверя, ставшей преградой между холодом и телом первой женщины; шуршал осенними листьями, напоминающими, что жизнь так коротка, что её хочется прожить увлекательно и интересно; пьянил, словно шотландский виски, привезённый контрабандой через кордоны и грозные правила; посмеивался, будто горсть монет с моралью ветхозаветных старцев и безответственностью подростков, кусающих судьбу за толстые икры. Роб встряхнул головой, отгоняя звон в ушах и голоса прошлого, напоминающие о долге перед страной, которая исторгла его из себя с кровью, подобно недоношенному плоду; перед семьёй, где все брели неведомо куда, стараясь не соприкасаться глазами, ладонями, мыслями, чувствами; перед фирмой, где каждый сидел, словно чёртик в своей коробке, и выпрыгивал оттуда, когда босс нажимал на кнопку. Море плавилось золотом в тигле, отдавая единственному человеку свою силу и доверие, упругость и гибкость, заставляя бросаться в волны и вновь выбираться на берег, петь хриплым голосом и сочинять стихи, лежать голышом среди ракушек и гальки и ловить рыбу. Скалы подрагивали от прибоя, пристально рассматривая существо, которое назвало себя Робинзоном.