Рукодельник

   
С ним я познакомился на заводе. Человек он был незаурядный, как говорят – «мастер на все руки». Но был у него один серьёзный пробел – трезвым он бывал не часто. Как нередко шутил сам с теми, кто был с ним близко знаком, называя такое состояние –  «слегка выпивший». Познакомился я с ним почти сразу, как только начал работать в отделе станков с ЧПУ. Передо мной на завод поступило несколько станков с новой системой управления и шеф сразу поставил меня на эти станки разбираться и запускать. Перед запуском по регламенту необходимо было промыть все контакты спиртом. На первом же станке спирт у меня таинственно исчез из стакана. Я налил его грамм сто в стакан, который поставил на тумбочку рядом с системой управления станком и успел почистить контакты только первого блока, а когда разогнулся после того, как поставил его на место и вытащил второй, обнаружил пропажу. Процедура эта заняла всего лишь несколько секунд, но никого поблизости я не обнаружил. Пришлось идти в дежурку, чтобы налить новую порцию. Но не успел почистить и пяти блоков, как ситуация снова повторилась. Время подходило к обеду и, когда появился в дежурке, там уже собрались коллеги, я рассказал о случившемся. Они объяснили, кто воришка и посоветовали спирт на тумбочку не ставить. «Старики» эти проделки знали, но постоянно шёл набор новых людей, вот этими «лохами» вроде меня он и пользовался. Нюх у него на это дело был просто собачий, стоило где-то, кому-то чуть замешкаться, как спирт мгновенно исчезал, независимо от того – чистый он был или уже с грязью. Тогда этого товарища я ещё не знал и не видел. Он затачивал инструмент и выставлял его на станках, а позже его перевели наладчиком. До этого он работал в лаборатории, где выполнял самые сложные работы, а с появлением массы станков с ЧПУ, его отрядили заниматься с ними. При запуске станков нередко возникали проблемы с заточкой инструмента и точной установкой на размер: на станках с ЧПУ были свои нюансы по сравнению с универсальным оборудованием.
Познакомились мы с ним неожиданно. Я стоял в дежурке рядом со своей тумбочкой и разговаривал с коллегой. В тумбочке хранились инструменты и необходимые для работы материалы. «Эй! – не успел он закончить, – смотри». Я обернулся – дверь в дежурку захлопнулась. Тумбочка стояла рядом с дверью. Стакан исчез. В нём было более ста пятидесяти грамм ацетона. Я мгновенно выскочил, понимая, что за этим может последовать. Но он уже рыгал, засунув два пальца в рот, а второй рукой протянул мне пустой стакан. Я заскочил в дежурку и налил в кружку воды. Когда выскочил, Гера – так звали воришку стоял бледный. Он выпил воду и ещё раз вызвал рвоту. Мы завели его в дежурку и напоили ещё водой. Идти в медпункт он отказался, постепенно стал приходить в норму. Что-то промямлил в качестве оправдания и удалился.
Про него по заводу ходили легенды. Был он среднего роста, сухощавый, но жилистый, лет тридцати. Очень подвижный – бывший десантник. Особенно занятна была одна история. Лаборатории, где он работал, поручали клеить круги на оправку для специальной обработки. По технологии на партию положено было три литра спирта. Но кому только, ни поручали, круги долго не держались и отпадывали. Гера же спирт выпивал, но инструмент у него вырабатывал свой срок. Сколько его не стращали, но без спирта клеить он отказывался. Деваться было некуда – соглашались. А Гера после этого несколько дней ходил невменяемый.
Однажды, когда шеф перебросил меня на линию с нарезанием резьбы, Гера устроил мне проверку на вшивость. На это у него был свой интерес, его так же перебросили на эту линию. С ней пришлось повозиться. Станки отладили и она нормально заработала. Вдруг, резьба пошла с браком. Гера пришёл на работу в этот день, более чем нормально, выпивши, а через некоторое время, записал у нас в журнале неполадку и удалился дрыхнуть. Я проверил систему управления, механизмы отработки суппортов – всё работало нормально. У меня закралось сомнение: «А не начудил ли этот товарищ, что-то специально с резцом?» Взял старый резец и сравнил – разница была не большая, но заметная. Я подправил резец, выставил на станке и запустил. Станок нормально отработал. Когда вошёл в их дежурку, Гера смачно храпел, заглушая шум станков, я растолкал его и обругал. Для него это было неожиданностью, он не ожидал, что смогу разобраться и чистосердечно признался в этом: ему надо было поспать, так-как всю ночь обмывали с товарищем рождение его дочери. Он и мысли не допускал, что я пойму, в чём причина. После этого меня зауважал не только за спирт. Пообещал, что запись в журнале признает ошибочной, а с бракованными корпусами тоже разберётся – никто и не узнает. Что и сделал.
После случая с ацетоном, спирт у меня больше не пропадал. Но это не значит, что он перестал его употреблять. Просто мы с ним полюбовно договорились и он пообещал больше не воровать, хотя постоянно канючил, чтобы налил ему грамм пятьдесят. Это было не только со мной – кто-то иногда и наливал. Я уже был руководителем лаборатории по модернизации станков с ЧПУ. Её шеф только организовал, нам выделили помещение, было много разных технических проблем и не всегда всё необходимое находилось на складах завода. Хотя шеф находил, но нередко это затягивалось по времени. Гера же доставал всё возможное с его стороны, с чем я к нему обращался, а что-то и сам изготавливал оперативно и качественно. Надо сказать, что на заводе была негласная традиция – лично для себя тебе могли дать всё что угодно, если знал – у кого просить. А что касалось производства – уволь, на то есть начальник и официальные каналы. Гера же за спирт эту традицию игнорировал. А поскольку весь спирт нашей службы хранился теперь у нас в лаборатории в сейфе, а это две фляги на месяц, хотя по норме положено было четыре, но две к нам не попадали и исчезали по пути, как невидимки, в неизвестном направлении. Ключи от сейфа были у меня и руководителя группы. То получилось так, что мы стали друг для друга не заменимы. Между нами возникли доверительные отношения. И надо отдать должное, не смотря на своё пристрастие, он меня никогда не подводил, даже когда просил его что-то достать или сделать без спирта.
И вот однажды, получив от меня очередную порцию, он разоткровенничался и показал свою потайную тумбочку, которая была полностью забита, какими-то приспособлениями и сказал, что кроме меня о них никто не знает. А затем начал объяснять, что к чему. Как с помощью этих приспособ, бракованная деталь чудесным образом превращалась в идеальную – проходила контроль и военную приёмку. Он с удовольствием показывал это более часа. Я с интересом смотрел и удивлялся – было много достаточно оригинальных решений, некоторые меня поразили. Гера закончил экскурсию по своим ноу-хау и надеялся, что меня ошеломил. Так это и было. Я с грустью смотрел на него. Мне было искренне жаль этого умельца. «Твои бы способности применить, чтобы не было брака, а не обманывать контроль», – произнёс я. И добавил: «Продукция же идёт на военные корабли и подлодки. А ведь от этого могут пострадать люди и не только в случае войны». Он что-то пытался доказывать в своё оправдание, вроде того, что берёт только те детали, которые не повлияют на работу готовой продукции. Так это было или нет – я не разбирался, потому, что перегибов и завышенных требований действительно хватало. Но, однажды, придя за очередной порцией спирта, Гера признался, что выбросил все свои изобретения в чермет.