6. Штурмую столицу Сибири

Автор текста Альберт Бахтин

Поссорив меня с родителями, моя супруга с грудничком-сыном в 1963 г. уехала на учебу  к своим в Новосибирск. Я вынужден был искать себе жильё, пытался решить свой квартирный вопрос на заводе, но администрация, зажатая дефицитом жилья, умела находить причину для отказа. Это выглядело так. Прошу положенную мне, как молодому специалисту квартиру, отвечают, что я живу один у родителей в квартире, достаточной по площади. Тогда переделываю заявление на место в заводском общежитии, отвечают, что у меня есть семья и мне место в общежитии не положено. Помыкался я с этим, плюнул на всё и написал заявление на увольнение.
 В мае 1964 г. я прибылл в г. Новосибирск к своей супруге-студентке. Поехал практически без денег, без ясного плана действий и своих возможностей. Я даже не знал, что Новосибирск  - город с ограниченной пропиской. Наивно полагая, что инженера, за два года осилившего путь от новичка до конструктора сельхозмашин 2-й категории возьмут с радостью на заводе «Сибсельмаш». Я ещё не знал, какие «сеялки» с разделяющимися головками выпускал этот завод. Об этом мне по секрету рассказали товарищи года через три.
Бабушки из отдела кадров, куда меня пустили, равнодушно отнеслись к моим способностям и пояснили, что на работу меня может быть и возьмут, но перспективы с жильем весьма пасмурные – 15 лет, если у меня туберкулез или 20 лет, если такового нет.
У меня не было желания вторично получать туберкулез и я пошел думать, что мне делать дальше.   
Мои тесть и тёща работали в Академгородке и услышали там, что на Опытном заводе СО АН требуются инженеры. Поехал искать этот завод. Оказалось, не близко, на левом берегу, и неудобно расположен. Инженеры нужны, но с пропиской в Новосибирске. Поехал в паспортный стол. Там потребовали справку, что я работаю на заводе. Вот так приехал! Почти то же, что с жильем в Рубцовске.
Помог нам председатель месткома мединститута, оформивший нам какую-то справку, к которой я присовокупил справку с завода, подтверждающую о согласии временного, на 1 год приема меня на завод, и с этим получил временную прописку, а с ней и работу в качестве конструктора техотдела без категории.
Жильё мы нашли на окраине города, на левом берегу. Там сейчас расположен завод «Coca-Cola». Это была обветшавшая времянка с засыпными стенами и побитыми одинарными рамами. Хозяин Коля был веселый, вечно поддавший шоферюга лет 35, хозяйка – гордая, но помятая развеселой жизнью полячка. Коля уверил нас, что времянка теплая, вот только вторые рамы нужны.
Денег на рамы у нас не было. Пришлось вспомнить уроки столярного дела, преподанные мне в институте и дедом Гаврилой. Кое-как рамы я слепил, а остальное не проверил, поверив хозяину. Это был мне первый хороший урок, преподанный жизнью – доверяй, но проверяй! Зима пришла суровая, морозная. Верхняя часть стены сантиметров на 20 покрылась инеем – осела засыпка. Печка дымила и не давала тепла. Супруга с занятий приезжала поздно, перемерзшая, т.к. автобус приходилось ждать по три часа. Не находя сил растопить печь, она одетая лезла под одеяло и дрожала до моего прихода. Я на работе задерживался допоздна.

Новый профессиональный уровень
Работы было много, причем незнакомой. Сначала меня обидело, что не дали сразу категорию, но получив первые задания, понял, что это справедливо. Первые месяцы меня, как щенка тыкали носом в мою работу, терпеливо разъясняя меру моего незнания, а мои первые вопросы к товарищам вызывали недоумение или саркастические улыбки. На «Алтайсельмаше» больше уделяли внимание  соблюдению стандартов и мало – новым техническим решениям. Теперь от меня требовали знания требований к конструкции и технологии сосудов под высоким
(2000 атм) и сверхнизким (10-11 в. ст.) давлением, химической аппаратуры, точной механики. И это при зарплате 90 руб. в месяц. В освоении профессии помогали старички (были у нас два таких Ивана Петровича), которые охотно делились опытом с молодежью, и хорошая заводская библиотека.
В 1965 г. открылась Государственная научно техническая библиотека (ГПНТБ), куда наш завод поставлял первые книжные стеллажи. Несмотря на удаленность, туда тоже частенько наведывался, особенно если надо было порыться в патентных фондах. На работе постепенно стало получаться, но на личную жизнь и быт ни сил, ни времени, ни средств уже не оставалось.

Испытания бытом
Супруга не выдержала таких условий жизни и ушла к родителям, а потом попросилась в институтское общежитие. Там тоже был порядок – семейных в общежитие не вселяли. Поэтому встал вопрос о разводе. Мне нечего было предложить лучшего, поэтому я согласился. В 1965 г. наша семейная лодка, как говорится, разбилась о быт.  Бывшая супруга ушла в общежитие, сын остался у бывшей тёщи, а я перебрался на веранду у того же хозяина.
Времянка наша пустовала недолго. Вскоре туда вселилась молодая бабенка,  года на три моложе меня и тоже разведенная. Так как наши интересы на тот момент во многом совпадали, а дистанция короткая, общий язык мы нашли быстро, и я опять перебрался во времянку.
Засыпку стен я пополнил землей из хозяйского огорода. Вторая проблема для меня была сложнее – печки класть нас в институте не учили, хотя однажды в студенчестве я с такой проблемой сталкивался (см. главу «Институт»). Пришлось идти на поклон к хозяину. Сошлись на бутылке национальной валюты.
В ближайшую субботу Коля начал разбирать печку, а я побежал в магазин. Когда Коля увидел вожделенный сосуд, у него запершило в горле, и он попросил немного промочить. Не имея опыта в таких делах, я дал себя уговорить и открыл бутылку. Буквально тут же нарисовался Колин дружок. Короче, этой бутылки нам не хватило, пришлось мне бежать за второй. После второй Коля взял гармошку и пошел по поселку с песнями, а я остался около разобранной печки глубоко озадаченный, Были и кирпич и глина, но мастер ушел в неизвестном направлении на неопределенный срок. Немножко придя в себя, я снял пиджак, закатал рукава рубашки и сам взялся за работу. В воскресенье мы с Колей обмывали новую печку. Здесь я перезимовал второй раз.
На заводе всё стабилизировалось, временные работа и прописка перешли в постоянные, дали третью категорию, на 20 руб. выросла зарплата.
Главными нерешенными вопросами оставались семья и квартира.
Моя новая подружка нашла новый вариант жилья. Недалеко от заводского посёлка, за ведомственной железнодорожной веткой стояли две или три ветхие халабуды. В самой убогой из них сдали нам квартиру из двух крохотных комнатенок.
Квартира имела два достоинства по сравнению с предыдущей: близко от заводов и несколько теплее. Но был и существенный недостаток – ненадежную связь с внешним миром.
В ту осень у меня на работе была перегрузка, и в Гортопе с углем были проблемы. Когда уголь появился, оказалось, что перемело дорогу к нашему дому и очистили её только в феврале. А до того я ходил с ведерком по путям, собирая мелкие кусочки угля. После этого я лет 10 не мог спокойно пройти мимо лежащего кусочка угля, так и тянуло подобрать его. Как альтернатива, использовалась самодельная спираль из утащенного с завода миллиметрового нихрома, при этом приходилось блокировать электросчетчик.
С новой подружкой длительного союза не получилось. Я был для неё слишком скучным, а она для меня – слишком весёлой. Поэтому мы разбежались почти мирно. Мне дали место в общежитии, а через полгода намекнули в завкоме, что мне дадут комнату, если я вернусь к своему сыну.
После взаимного обмена мнениями с Фаиной решили восстановить семью. Дали нам комнатку 6м2. Поставили в ней две солдатские кровати и столик. С этого и началось наше новое семейное счастье. Через год нас переселили в комнату 12м2. Сына надо было отправлять в школу, поэтому мы забрали его от тёщи.

Признание
В это время я был откомандирован в институт геологии и геофизики на разработку пожарной машины для нефтяников. Не исключено, что директор института Трофимук А.А. замолвил за меня слово. А его слово было очень весомо.
Ещё через год мне дали двухкомнатную квартиру. Ещё через год мы купили садовый участок с крохотным домиком. Ещё через год мы поменяли участок на более удобный, с домиком на две комнаты. Жизнь налаживалась.
 Моя работа заключалась в проработке готовой конструкторской документации, разработке собственных экспериментальных установок, машин, лабораторного оборудования и строительного оборудования для институтов СО АН: вакуумных установок, установок высокого давления, химических установок, изделий точной механики.

Автор текста А.Бахтин