А народ-то у нас - грозный

Стою в супермаркете, никого не трогаю. У кассы выкладываю продукты на ленту, а корзинку – под стойку. Она падает на металлическую подставку криво. Но я этого не замечаю. Тут вдруг слышу грозный окрик: «Корзинку поставьте ровно!». Оглядываюсь. Мужик метра два, очень сурового вида, потомок то ли викингов, то ли орангутангов, выгружает продукты, а корзинку собирается отправить вниз - сверху моей. Но моя корзинка стоит криво. Мужику это не нравится. И я, не проронив ни слова, поправляю свою корзинку, чтоб легла ровненько. Орангутанг сходу бросает свою сверху. Но его корзинка тоже падает торчком. Мужик уходит к кассе, не поправив корзинку. И я ехидно, но очень вежливо, говорю викингу, а может орангутангу: «Корзинку поставьте ровно!». Орангутанг краснеет. Расплачивается. А я думаю – неужели удерет? Но мужик не удирает, а грозно приказывает жене – худенькой, как осина: мол, иди поставь ровно корзинку. Жена суетится, спешит – еще бы, орангутангом шутки плохи. Корзинку осинушка поправляет и смотрит испуганно на меня: «Так?». Тут мне ее, бедную, становится так жалко. Я пожимаю плечами: «Да это ж по требованию вашего ж мужа». Женщина, едва не в обмороке от испуга, бежит к продуктам, собирает их в сумку. И стоит, будто отмороженная. Не сладкая, видать, у нее жизнь. Расплатившись, викинг бросает на меня прощальный взгляд. О, какой взгляд! Подумалось: отсечет голову? Как же! Я, дама в шапке с помпончиком, посмела над ним, хозяином жизни, взять да и подшутить. И вижу – нет, не отсчет голову. Может первые в жизни, средь многочисленных побед и геройств, встретилась на его пути дерзкая дама, которая выбила его из седла легкой ироничной насмешкой. Викинг ушел, чуть ссутулившись, растерян и ошеломлен.
Но встречи с грозными людьми на этом не закончились. Эта особа не кричала на меня. Даже бровью не повела. Но ее грозный и величественный вид поверг меня в столбняк. А вышло это так.
Как известно, наши добрые жители сел привозят в город по субботам молоко и сметану. Прямо в микрорайоне они стоят с утра и торгуют со своих потрёпанных Жигулей. Прелесть. Ты спишь долго и лениво. Потом, выпив кофе, выглядываешь в окно  – зеваешь, мол, сыро, скучно. Пьешь опять кофе. И к полудню выбираешься на улицу – прикупить то, что попадется под руку. Бывает, что зазеваешься, и Жигули уже уехали в село. Вот и сегодня, выхожу к полудню, а деревенская хозяюшка говорит: «Молока уже нет». Покупаю, что есть - сметанку. Чудо что за продукт. Не то, что в магазине. Хозяйка спрашивает: «А творожок не хотите»?». Почему же нет. Это вкусно и полезно. Продавец спрашивает: «Большую грудку или маленькую?». Не успеваю ответить, как к Жигулям подходит очень грозного вида дама, с большой меховой шапкой на голове – сразу видно: серьезный начальник какой-то конторы. С ней – трусливого вида муж. Дама, не обращая внимания на меня, требует – властным, металлическим голосом масло, творог и сметану. И что же я? Пасую перед этим баба-бронетранспортером. Не бросаться же на амбразуру с криком: вы тут не стояли, женщина, я первая! Я вежливо улыбнулась начальнице, даже как-то мне ее жалко стало: такая она страшная, непобедимая в своей броне. Бронетранспортер расплатился и ушел на иные боевые позиции. А я продолжала мирную, душевную беседу с сельской хозяйкой – о твороге, его вкусовых качествах, о сельских дорогах, погоде и будущей встречей на этом же месте через неделю.