У вас когда-нибудь была собака?

Я, наверное, умираю, да? Скажите мне правду!...
Рыженькая, полненькая, с мелкими прыщиками на лице и жиденьким хвостиком на затылке. Грязные длинные ногти и ужас в глазах, ещё очень детских, очень...

«... Это теперь твоя головная боль. Без документов.
Правда сказала, что ей пятнадцать лет. Родители присутствуют, но виртуально. Отец где-то на заработках, мать пьёт. Беременность доношенная»
Дежурный врач, с видимым облегчением, сдал эту роженицу и повторил - «Это теперь только твоя головная боль!».

Скажите мне правду! Это не может быть так больно! Я умираю, да? Позовите мне маму, пожалуйста, найдите мою маму!

«Я тебя понимаю, но помочь ничем не могу», - анестезиолог курил уже третью сигарету подряд, - «Могу только пожалеть. Социальную службу не вызовешь - воскресенье, эпидуральную анестезию - не дашь, там родимое пятно на спине и деформация позвоночника. О ценности материнства не расскажешь - она тебя не услышит... Оперировать ты её не будешь - по глазам вижу. Дай Бог, чтобы до ночи родила.
Мда... Разве что, буду спасать тебя от гипертонического криза и тахикардии, поскольку три чашки очень крепкого кофе за последние полчаса ты у меня уже выпила...».

Всё... всё... убейте меня, я так больше не могу...
Помогите мне, сделайте же что-нибудь!
Грязные ногти впились в руку врача, оставляя красные следы на ладонях.
Девочка металась на кровати...

«Ты не хочешь со мной разговаривать. Ладно. Тогда, хотя бы, не царапай мне руки.
У меня там и так есть шрамы. Хочешь расскажу откуда они?....
У тебя когда нибудь была собака? Не обязательно породистая, просто друг? Ага, была. Значит ты меня поймёшь.
У меня есть лабрадор. Это мой самый большой друг. Он понимает меня без слов, даже на расстоянии. Ровно за десять минут, как я должна приехать с работы, он стоит, упираясь лапами в подоконник, смотрит в окно, именно туда, где я обычно оставляю машину, поскуливает и виляет хвостом.
И так уже девять лет...

Прошлой зимой было много снега и мы вечером гуляли с ним в парке.
И, знаешь, так было чудесно на улице - и снежок скрипел, и мороз не очень сильный, и дышалось легко, и собака моя, с таким удовольствием прыгала из сугроба в сугроб, что я задумалась и не заметила, как мы уже вышли за территорию парка и углубились в лес... А там бродячие собаки. Они злые и голодные. Хотя, если честно признать, то они в этом не виноваты, но факт остаётся фактом.
Эти псы набросились на моего друга... Знаешь, это было страшно... Очень страшно. Дикий рёв животных, мои крики, белый снег, на котором кровь...
Я даже не думала, что могу пострадать. Я бросилась на помощь своему другу и мне удалось и разогнать этих собак, и забрать своего лабрадора из этой драки. Правда, я несла его домой на руках. Представляешь, мой вес - пятьдесят килограмм с хвостиком. А я тащила сорок килограмм на своих руках, которые ещё были и искусаны, и расцарапаны. Но я совсем не чувствовала боли, совсем!
Знаешь, почему? Я должна была помочь!
Когда помогаешь кому-то очень близкому - не думаешь о том, что плохо тебе.
В голове только одна мысль, которая уничтожает чувство страха и притупляет ощущение боли. Эта мысль о том, что кто-то беззащитный и беспомощный, в данный момент, нуждается в твоей поддержке и в твоей силе духа. И от этой мысли вырастают крылья и увеличивается твоя собственная физическая сила...
А ведь я тогда была ещё и после дежурства, но о том, что я хочу спать или устала, я вспомнила только на следующий день.
Мои руки очень сильно болели ещё неделю. Даже шрамы мелкие остались. Потом я делала прививки от столбняка и бешенства. Но это всё очень быстро забывается.
Ведь завтра... Я точно знаю, что когда буду днём возвращаться с работы - увижу в окне любимую рыжую морду...»

Утром на акушерском посту всхлипывала беременная со схватками.
Она переводилась в родильный блок. Её муж опаздывал и акушерка суетилась, пытаясь её успокоить.
Неожиданно раздался звонкий девичий голос и все переключили своё внимание на рыженькую молодую мамочку с жидким хвостиком на затылке:
«Послушайте, а у Вас, когда нибудь, была собака?...»