Социальная идентичность homo sapiens

СОЦИАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ HOMO SAPIENS INTERAKTIV В КОНТЕКСТЕ ВЛАСТНОЙ РИТОРИКИ

(Ссылка на публикацию: Социальная идентичность homo sapiens interaktiv в контексте властной риторики. российская идентичность: социокультурный контекст. Сборник научных статей по итогам Международной научной конференции . 2019. Издательство: Общество с ограниченной ответственностью "Издательство "КноРус" (Москва) - https://www.elibrary.ru/item.asp?id=41441519)

УДК - 130.3

Аннотация: В статье рассматривается социальная идентичность homo sapiens interaktiv в РФ в современную эпоху глобализации и постиндустриального общества. Критикуется позиция постмодернистских позиций по отношению к современной личности и ее потенциале развития. В исследовании дается некоторая оценка процессам происходящим в обществе, которые влияют на социальную идентичность. Автор опирается на исконно русские особенности нашего народа и менталитета граждан современной России.

Ключевые слова: личность, постмодерн, духовная угроза Запада, социальные сети, властна риторика.

В современной гуманитаристике насущными являются фактически все вопросы, затрагивающие человеческое измерение, сущность homo sapiens, его различные свойства и отношения. Особую значимость и актуальность имеют вопросы, связанные с идентичностью во всех ее ипостасях: с точки зрения философской антропологии, если рассматривать философию как отдельное знание, и с точки зрения социогуманитарного знания – в социологии, антропологии, психологии. Цель настоящей статьи представляет собой исследование и выявление основ становления и развития социальной и национальной идентичности с позиции властной риторики в современную эпоху.
Еще в конце XIX - начале XX века началось противопоставление философии и науки, появились тенденции рассматривать человека как нечто не слишком выделяющее себя в этом мире, не всегда осознающего себя как экзистенцию, приходящего к какому-то осознанию себя и своего бытия только в пограничных областях, в каких-то нестандартных ситуациях, созерцая перед собой маску ужаса или смерти. И тем самым якобы homo sapiens приобретает свободу. Подобные модели рассуждений вынудили различных ученых рассматривать личность не как субъекта с его духовной составляющей, а как некое не вполне здравомыслящее существо, живущее инстинктами, приравненное практически к животному, у которого отсутствует осознание себя, других, мира.
Эпоха глобализации с ее проблемами человеческого существования мерно перетекала в научные анналы. Во второй половине 40-х годов наступил новый этап глобализации, когда закончилась Вторая мировая война, произошли качественные изменения в развитии производительных сил, вышли на новый уровень производственные отношения, стремительно улучшились технологии производства, наука стала ведущей составляющей производства, а информация заняла особое место в жизни человека. В этой связи в философии и других социогуманитарных науках стали появляться концепции, граничащие с подрывом классического наследия и склонные к тенденциозной критике сущности человеческого существования, в направленности к аннигиляции, отчуждению человека от самого себя, его обезличивания и депрессивности, переходу к схемам и текстам как самостийной реальности. Эти тенденции приблизительно в 70-х гг. ХХ в. проявились в современной философии постмодерна. Постмодернизм многими исследователями в отечественной философской литературе расценивается как абсурдистское мышление, антигуманистическое направление, антиантропология, деконструктивный антикультурный интеллектуальный траверс (А. В. Бузгалин, В. И. Кузнецов, В. А. Кутырев и др.), с чем невозможно не согласиться, так как эпоха XX века, да и начало XXI, неправомерно отбросив классические основы развития личности, подвергает сомнению целостную телесно-духовную сущность homo sapiens, отчуждает сознание от тела, отбрасывает реальность, заменяя ее виртуальностью.
Несомненно, что проблемы человечества стали постепенно возникать не на нулевой почве. Новые открытия, стремительное развитие технологий поставили человека перед альтернативой: познать и использовать или радикально отстать от новейших достижений и стать придатком машины. С точки зрения постмодернистского мировоззрения, информационно-зависимое положение современного человека ставит его в рамки некоего жалкого существа, мало вникающего в сущность своего бытия, не находящего себя в сложном неорганизованном и хаотичном мире, потерявшего всякое более-менее адекватное понимание и видение происходящих процессов. Постмодернизм неправомерно приписывает такие свойства личности современной эпохи, «успешно» конструирует сомнительную, неопределенную и беспросветную картину мира, так как постулируется невозможность объяснения и постижения объективной действительности, а мир рассматривается как достаточно аморфный и не имеющий ясных и ощутимых пределов.
Мы не только не склонны поддерживать такое видение человека, но и считаем постмодернисткие веяния не соответствующими реальному положению вещей. Более того – здравому смыслу. Если бы человек стал настолько неадекватным, то человечество не смогло бы развиваться далее. Естественно, что в обществе не все люди достаточно здоровые и сформировавшиеся индивиды, но основная масса постоянно не может находиться в паническом состоянии, иначе прекратилась бы жизнь. Различные глобальные проблемы, такие как атомная энергетика,  ухудшение экологии, продуктов питания, воздуха, современные эксперименты с человеческими телами и др. все-таки не могут изменить человеческую сущность, его гармонию и целостность, если только субъект сам не будет склонен к этому разрушению (самоубийство, воздействие наркотиков, алкоголя и др.). Поэтому считаем неприемлемым рассмотрение качеств человека, и в частности его социальную идентичность, как некоторого аморфного и хаотичного состояния индивида, нестабильный статус и множественность проявлений этого положения, как его трактуют А. Штраусс, Т. Лукман, И. Гоффман и др. [1].
Таковым же является и наш подход  к понятию «национальная идентичность». Гораздо более приемлемый вариант осознания личностью себя в этом мире, нежели ее несамостоятельность, надлом, потеря себя, психическая неполноценность т.п. При этом в исследование этой категории нельзя произвести подмену общественно-экономической стадии развития дискурсивными формациями, повернуть от бытия вещей к бытию отношений, знаний, смыслов; сводить рассуждения к интеллектуалистским понятиям типа симулякра, ризомы, концепта, а образы чувства, ощущения, созерцание провозгласить вторичной феноменологией.
Что касается воздействия властных структур на субъекта, то мы признаем личность более актором, нежели – только «поглотителем», впитывающим все, что навязывает властная риторика. Для нашего исследования неприемлемым является положение современных французских философов, разработавших концепцию дискурса, для которых сознание определятся языком, следовательно, субъект является лишь перекрестком пересечения разных исторически выявленных дискурсов, не особенно здравомыслящий, он не независимый, не гармоничный, а как бы плывущий по течению (Ж. Деррида).
М. Фуко рассматривает воздействие властных структур на личность таким образом, что, в отличие от средневековых казней, различных суровых наказаний людей, современные методы насилия над человеком связаны с воздействием микрофизики власти как на тело, так и на душу как «тюрьму тел» (душа рассматривается не в рамках христианской теологии) [2, с. 40-41]. Тело всегда встроено в область политического. Познание души дает возможность захвата и господство над телом. Ведь воздействие происходит с точки зрения «власти-знания»: знание и овладение человеком французский философ называет политической технологией тела, которая вскрывает соотношение сил не в пользу личности. Соотношение сил не равно, это серьезный конфликт, борьба [2, с. 43-45].
В работах М. Фуко через призму отношений «власти-знания» субъект рассматривается как пассивное тело, следствие внешних воздействий, при этом сам он очень ограничен. Конечно, варианты действительно существуют, таких субъектов, особенно среди декрассированных элементов, множество, но это вовсе не правило, а скорее исключение. В микрофизике власти Фуко воздействие властных структур связано с изменениями в сознании людей, что соответствует истине, но выдавать такое воздействие за фатальное подавление и фактическое уничтожение личности неправомерно. По нашему мнению, использовать специфику западно-европейского анализа дискурса власти возможно при рассмотрении индивида с более позитивных позиций, поскольку М. Фуко и сам понимал, что он слишком «переусердствовал» с критическими положениями.
При исследовании мы опирались также на классическую литературу: фундаментальные труды М. Вебера, Э. Дюркгейма, О. Р. Мертона и др., а также некоторых российских ученых. В то же время фрагментарный характер многих исследований, в частности В. Ядова, О. Дудченко, А. Мытиль, Г. Дилигенского, Ю. Левады, Лесковой И.В. и др., слабо выраженные всесторонние изменения состояния социальной идентичности в условиях рыночных отношений в РФ, требуют отразить более существенные качественные изменения социальной идентичности при глубокой трансформации общества. Для понимания категории и ее основных системообразующих факторов мы использовали исследования С. Хантингтона, который приводит обобщенный список источников-ситуаций для социальной практики того или иного гражданина: 1. Аскриптивные (возраст, пол, кровное родство, принадлежность к этнической группе) 2. Культурные (национальная, языковая, религиозная, др.). 3. Политические (партийная принадлежность, политические группы, идеологии, интересы государства). 4. Экономические (работа, профессия, сотрудники, профсоюзы, слои, классы). 5. Коллективистско-групповые (социальный статус, роль, друзья, клубы, команды, компании, семья). 6. Территориальные (город, область, регион, др.) [3, с. 59].
Основой для формирования социальной идентичности может служить тот факт, что человек является психоорганикосоциальным существом. При этом небезызвестно рассмотреть такое латинское выражение: «Homo est animal sociale». По поводу того, что человек - «животное» - этот тезис можно принять с оговоркой, так как человек только по своим органическим свойствам близок к животному биологическому состоянию. На самом деле человек находится на гораздо более высокой ступени: принадлежит социальной форме движения материи, а не биологической, поэтому отличия человека от животного слишком велики, и инстинктов у человека разумного просто нет [4, с. 180]. Что касается того, что человек есть «общественное» существо, то в этом нет никаких сомнений.
Считаем, что агентивность, субъектность человека суть желания и способности быть самодостаточным и свободным не по «сценариям» экзистенциалистов и философии постмодерна через различные фобии, найти свою нишу в этом мире, быть причастным к тому или другому социальному слою, классу, ощущать себя частью какой-либо нации или народности, превратиться в сознательную, рефлексирующую личность – вполне адекватное свойство современной личности, в то же время современный человек связан с эффективными компьютерными IT. Современного человека следует рассматривать как homo sapiens interaktiv [5, с. 301-303].
Также и современного россиянина вполне можно назвать homo sapiens interaktiv, и это не фикция, так как фактически основная масса наших граждан имеет смартфоны и другие гаджеты, пользуются интернетом. По небольшим исследованиям, проведенным в РЭУ им. Г.В. Плеханова, почти 90% студентов почти каждый выходят в интернет. Пенсионеры в нашей стране пользуются гораздо меньше, но наблюдается тенденция быстрого прироста таких пользователей. По данным 2018 года: почти половина населения России зарегистрирована в соцсетях. Среди опрошенных россиян 63% заявили, что пользуются «YouTube», и 61% упомянули «В Контакте», а в «Одноклассниках» — 42%. Интересные цифры и по следующим показателям: 63% отечественных интернет-пользователей ищут онлайн товары и услуги. Больше всего тратят на путешествия и отели (7,903 млрд. $ США — это на 24% больше, чем в прошлом году), игрушки и хобби (4,175 млрд. $ США  [6].
Социальную идентичность современного человека следует исследовать уже на другом уровне, не как прежде, хотя не так уж много времени миновало с тех пор , как произошли грандиозные изменения в мире. В СССР социальная идентичность в формулировке «советского человека» складывалась под воздействием государственных институтов, их идеологическим прессингом, пропагандой «самого лучшего в мире строя», причем властная риторика стремилась к простоте и шаблону. Ведь основная масса людей и была чрезвычайно унифицирована во всех областях: в социальной, в экономической и особенно в политической. Основными генераторами и вдохновителями идей выступали государство, партия. В настоящее время последствия таковых процессов в понимании идентификации граждан еще остаются, особенно у старшего поколения, но со временем появляется больше расхождений и противоречий, а также возникают новые тенденции: мировоззрение и менталитет меняются, социальная идентичность приобретает новые черты. Частично происходит замена социальной идентичности  - национальной, заполняющей более узкий круг, требующий меньшей широты взглядов. При этом увеличивается и количество идентификаций: гражданская, гендерная, религиозная, профессиональная, статусная, семейная, сетевая (виртуальная), хотя некоторые существовали и ранее, но не были выражены в таком явленном виде, как сейчас.
В связи с этим, с одной стороны, для формирования социальной идентичности появляются новые возможности, само становление и развитие усложняется и приобретает некоторую множественность, а, с другой, - социальная среда личности разрастается до неимоверных масштабов и может иметь негативное влияние, которое личность не всегда в состоянии осознать, особенно это касается «пагубного влияния Запада». В настоящее время «демократические», а вернее - квазидемократические процессы, которые все более деформируют структуру личности на Западе, могут сказаться и уже сказываются на формировании современного субъекта РФ, на его социальной идентичности. Властные структуры в своей деятельности и в политической риторике пытаются противостоять этим процессам и выдвигают различные идеи и новые программы для наиболее полноценного развития личности, но остановить разрушительный процесс сложно.
Основные принципы компьютерной IT связаны с интерактивностью, гибкостью процесса добывания информации, ее изменения, усвоения, передачи и интегрированностью с другими программными средствами, а это как раз и ведет к стремительным переменам в сознании homo sapiens interaktiv, что отнюдь не всегда является полезным для того или иного лица. Образ жизни людей зависит от социально значимых для них ценностей, поэтому формирование социальной идентичности происходит часто под внешним воздействием, но формируется в результате отражения и акцептации тех или иных архетипов.
Разрушение культурообразующей сущности личности, ее приобщение к антикультурным ценностям и традициям может внедряться именно при помощи компьютерной IT. Духовная угроза обществу и отдельным ее субъектам проявляется в том, что человек начинает воспринимать как идеал западные «ценности». На передний план выдвигаются прогресс без ограничений, приоритет потребления, изощренная свобода как максимальный отказ от социальных табу, индивидуализм, нетрадиционная семья, руководство к действию по поводу «перемены» пола, неестественное гендерное равенство, мультикультурализм, скрытая безнравственность и др. Целенаправленная прозападная перекодировка личности постепенно стирает имманентное содержание и истинную сущность цивилизационного кода России начала прошлого века.
Исторически так сложилось, что после октябрьской революции 1917 года советская власть была официально зарегистрирована как рабоче-крестьянская, а за рабочим классом был закреплен статус передового и главенствующего класса в СССР. Дворянство, духовенство как сословия царской России просто прекратили свое существование в результате преследования со стороны властей, поэтому весь народ был переориентирован на «рабоче-крестьянскую» общность как единственную в социальной структуре общества. В СССР не было более-менее грамотной национальной политики. Изменение деления страны на республики при создании Советского Союза и упразднение губерний, оказалось грубейшей ошибочной тактикой советской власти. Провозглашенная возможность развиваться самостоятельно для всех республик осталась лишь на бумаге и на самом деле фикцией.
Впоследствии в СССР социальная идентичность личности, складывающаяся для людей веками, была нивелирована, размыта ложной ориентацией на строительство коммунизма как бесклассового общества, где все равны, свободны, получают «по потребностям» - то есть абсолютно счастливы и богаты, как только пожелают. Собственно личность как единица общества мало интересовала властные структуры. К 70-м гг. прошлого века было осуществлено объединение народа как важнейшая цель и главный принцип воссоединения при достигнутом равенстве - «единый советский народ». Впоследствии в период перестроечных процессов сформировавшийся наднациональный статус новой исторической общности был потерян, и в начале XX века началось постепенное разложение этого единства.
Прежние стереотипы были разрушены или находились в состоянии эрозии, новые не найдены, поэтому началась экспансия западных стандартов именно в частную жизнь, связанную с мировоззрением конкретного человека, его ценностными приоритетами, нормами поведения тех групп, с которыми он себя соотносит. Со временем давление все больше будет возрастать, набирать обороты, вовлекая все большую часть граждан в данные процессы. Но есть и некоторые константные составляющие мировоззрения российского гражданина, которые будут тормозить данный процесс.
В настоящее время Россия находится в состоянии попытки возрождения старого менталитета, подлинных ценностей типично российской цивилизации и поиска новых ориентиров. При сравнении, по нашему мнению, дореволюционных традиций, стандартов советского периода и западноевропейских ориентиров возникает явное осознание преимуществ исконно русского менталитета, традиций и ценностей. Поэтому для всех слоев населения в настоящее время социальная идентичность как осознание себя в качестве определенного члена какой-либо общности находится в стадии становления, а также приобретает новые черты и свойства.
Если рассматривать социальную идентичность подростков и молодежи, то картина очень пестрая, их предпочтения часто могут даже противоречить общепринятым нормам, они могут причисления себя к несуществующим группам. Например, по результаты исследования Е. В. Гаврилиной  показывают особенности идентификации современных подростков: почти четверть опрошенных указывают на свою принадлежность к не существующим в социальной реальности группам (нейтрально окрашенным): блондинка, брюнетка, холерик, сангвиник, формирующаяся личность, меньше трети подростков ощущают себя частью различных групп по интересам: меломаны, посетители чатов и форумов, спортсмены и тоолько чуть больше десяти процентов учащихся отмечают, прежде всего, свою вовлеченность в учебную деятельность: ученик(ца)[7]. Есть и такие данные: чуть больше десяти процентов подростков указывают на свою принадлежность к не существующим в социальной реальности группам с негативной окраской: вредина, лентяй, дурочка, вампир, пофигист, а двадцатая часть учащихся указывают на свою принадлежность к будущей профессии: врач, юрист, будущий медик, знаменитый археолог [7]. Дело в том, что у подрастающего поколения, как правило, нет знаний, опыта и нет аналитических способностей для взвешенного, тщательного отбора. Иногда, когда речь идет о подростках, говорят о «реакции группирования», чтобы подчеркнуть отличие подросткового объединения от «взрослых». На пути прохождения этого (вполне, как мы уже заметили, закономерного) этапа возрастного развития подростка подстерегает множество проблем. Чаще всего, переступив порог подросткового и впоследствии молодого возраста, человек критически оценивает свои предпочтения и чаще всего кардинально меняет свое мировоззрение.
Взрослый человек менее склонен к подобного рода инсинуациям и обману самих себя. В диссертационной работе Лесковой И. В. проведены социологические исследования по проблемам идентификации, которые показали: например, по формированию региональной идентичности в современной России, где было прошено 650 человек в Курской области по полу, возрасту, образованию и др. признакам, проведены другие исследования. Было установлено, что семья является «основополагающим элементом в процессе развития личности и ее идентификации», также система образования явилась одной из «базовых систем современного общества, наиболее значимым фактором формирования социальной идентичности». Большое место заняли здесь «социокультурные процессы современности». В условиях рыночной экономики резко возросли идентификации, присущие обществам индустриального и постиндустриального этапа развития: имущественная, политическая. В то же время исследования показали значительные расхождения в мировоззрении и ценностных ориентациях, а национальное самосознание россиян также неоднозначно. Была отмечена также «недостаточная интенсивность общегражданской идентичности, компенсируется усилением роли этнических компонентов в процессе формирования самосознания»[8].
Социальная идентичность строится на основе индивидуальных качеств, личностной идентификации, является множественной, постоянно меняется в разные периоды жизни человека. Создание определенной причастности личности к той или иной группе – это признак здорового мировоззрения, адекватного понимания жизни, рефлексия и приверженность к общению с себе подобными. Человек с его сознанием – основная субстанция в жизненных процессах и при формировании социальной идентичности. Государство может его уничтожить, подавить и т.п., как это было, например, в эпоху тоталитаризма, но воздействие властных структур на сознание личности в основе своей лишь косвенное. Властная риторика несомненно оказывает влияние на формирование личности, и в частности ее социальной идентичности. Фактически те данные, которые необходимы для выявления воздействия на индивида при его формировании и развитии, и в частности осмысления им его социальной идентичности - это и когнитивный ракурс, когда при воздействии властной риторики складывается та или иная мировоззренческая составляющая, происходит утверждение в его сознании причастности к каким-либо структурам; также коммуникативное влияние при встречах, диалогах или полилогах, или виртуально; и практическое интенциональное воздействие, выражающееся в каких-либо действиях на основе законов, традиций, принятых в обществе.
В контексте властной риторики социальная идентичность приобретают довольно недвусмысленные черты и перспективу соотношения сил. Социальная интерактивность в политических институтах, коммуникативное взаимодействие, риторика «сверху-вниз» и «снизу-вверх» - основы для выявления приоритетов в данном вопросе.
Каков же главный стержень, соединяющий людей в общность, к которой они себя причисляют? Если при императоре (царе) до 1917 г. такой основой служил трон, а в СССР объединяющим началом был идеал социального строя – коммунизм, то все эти факторы остались в прошлом, а в настоящее время этой базой может быть осознание принадлежности собственного органического естества к определенному близкому сообществу как к единому целому, выраженному этническим (единая русская нация – многонациональный народ) либо общегосударственным – (многонародная нация) в противовес бытовому мифотворчеству и политическим спекуляциям.
Россия – это многонародная российская нация (по И. Ильину), объединяющее начало которой служит русская культура, русский язык, хотя «государствообразующая роль русского народа» в настоящее время многими национальными образованиями подвергся критике. Поэтому и был возрожден термин "многонародная русская нация". Этот «старый» термин раньше рассматривался в рамках общеевразийского национализма философом Н.С. Трубецким после революции (в 1927 г.) и недавно в связи с обсуждением стратегии государственной национальной политики РФ стал ключевым в качестве приемлемого для дебатов по поводу этнокультурного разнообразия, закрепления прав и обязанностей различных субъектов федерации, правового плюрализма, единого будущего нашей страны. Мы считаем, что категорию «многонародная нация» РФ нужно, в отличие от «многонационального государства», определить как совокупность разных людей с точки зрения национальности, связанных одной историей, прошедшим сложный жизненный путь, и перспективой, объединенных в некоторый суперэтнос, обладающий (как, например, американцы в США) единосоставным началом – полиэтносом, фактически - сверхэтносом.
Также вполне приемлемым является причисления себя к определенным видам профессии – медики, учителя, сталевары, менеджеры или целым структурам (фирмам): сотрудники «Cургутнефтегаза», «Лукойла», «Норильского никеля», «МТС», «Магнита», «Дикси» и т.д. Такая причастность дает наибольшее сплочение и явную социальную идентичность – общие цели, интересы, сходные ценности и др. Также, например, молодежь, пенсионеры и т.д. Гендерные и идентификации структурного свойства могут сохраняться в течение всей жизни, но при этом всегда возникают в определенное время, постепенно меняются и закрепляются.
Не всегда удается властным структурам легко генерировать данные процессы. Во властной риторике постоянно отражаются сложности формирования социальной идентичности в обществе. Не удается перейти рубикон для создания более стабильного положения. Постоянно сохраняются факторы, которые несут некоторый дисбаланс, влияющий на риторику властных структур из-за проблем в экономике (например, при объявлении санкций на РФ, или в предкризисном состоянии, или в кризис и др.) или в политике (сложности общения с ЕС, Украиной после присоединения Крыма, подозрении на РФ в оказании  влияния на выборы президента в США и др.).
Сегодня нужно определенное время для более стабильной обстановки в мире, нужны новые концептуальные подходы, закрепляющие статус РФ как великой державы. Возможно, что со временем отношения урегулируются, и властные структуры станут больше заниматься внутренними вопросами. В последнее время наблюдается такая тенденция. На то, что «важнейшим условием формирования позитивной идентичности российского населения является построение социального государства» указывают многие авторы, в частности Гаврилина Е.В. [7]. В стране вполне адекватно принимаются необходимые документы по стратегии формирования национальной политики [9].
В последнее время особое внимание обращалось на проблемы в образовании, на воспитание гуманизма в стране, на социальную и культурную адаптацию иностранцев, на сохранение и развитие этнокультурного и языкового многообразия, на проблемы семьи, малооплачиваемых граждан. Решение многих подобных вопросов непосредственно связаны с формированием и развитием личности в РФ, ее социальной идентичности.
В.В. Путин на встрече с активом «Клуба лидеров» еще в феврале 2016 года отмечал, что в России остро стоит вопрос о национальной идее страны, ее идеологии. Самые разные ученые: политологи, социологи, историки, философы – пытаются выяснить, что может стать объединяющим фактором для всех граждан страны. Народ оказался генератором данной идеи: необходимо объединиться вокруг основной ценности: «единая и четкая национальная идея – это патриотизм» - ответственность каждого за настоящее и будущее нашей страны. Мы считаем, что также нашему менталитету, который отражается в сердцах миллионов людей РФ, свойственны принципы гуманности, сердечности и отзывчивости «русской души» [10, с.246].
Ведущая балерина Большого театра Светлана Захарова, определяя отличие русских танцоров от зарубежных, говорит, что манеру исполнения русских танцоров она сразу узнает, поэтому ее невозможно обмануть. Для нашего человека – эмоциональность, душевность – это основа в исполнении танца: не техника, а именно русский дух, хотя должен быть высокий уровень и техники исполнения. «Русские танцуют душой», объясняет она [11]. Но такие качества свойственны танцором потому, что они граждане нашей страны. 
Отзывчивость русского человека – это определенный склад души, независимо от его принадлежности к той или иной нации или народности, той или иной профессии, того или иного места проживания. Императивы патриотизма, духовности всегда были первыми и главными факторами и имели непреходящее значение в отношении сознания и поведения наших граждан. После перестроечных процессов, в связи с переходом нашей страны к буржуазному способу производства, и особенно в XXI веке, в постиндустриальную эпоху, необходимо выделить еще один важнейший фактор, на котором может основываться позитивное отношение современного россиянина к обществу – это требование социальной справедливости [10, с. 247]. Приближение к данному состоянию это даст возможность для формирования социальной идентичности в отношении того или иного слоя, страты без негативного оттенка. Рассматривая основные интенции духовного бытия личности, А. Лихачев справедливо писал: «…самосознание – признается специфически человеческим, …именно в нем заключена онтологическая основа человеческой духовности: разума, совести, нравственности, свободы, ответственности, веры, совершенства, творчества» [12]. Современный россиянин как homo sapiens interaktiv может идентифицировать себя в соответствии со своим складом ума, мировоззрения, ценностных предпочтений, образования, полученной профессии, приверженности к тем или иным сетям, с определенной национальностью и т.д., при этом, причисляя себя к тем или иным группам, он остается гражданином нашей великой державы.
Рассмотрение «социальной идентичности» как важнейшей категории, присущей homo sapiens interaktiv, предполагает его состоятельность, активность в сфере духа, разума, труда, и только так он получает индивидуальную свободу. Социальная идентичность (англ. social identity) как комбинационный ингредиент Я-концепции индивида выявляется в осмыслении некоторого факта определенной общности с некоторым сообществом, иногда и с воображаемыми членами какой-либо социальной группы, что деперсонализирует индивидуальные свойства, являющиеся в данном случае психологически относительно менее важными, чем общие групповые. Важнейшим моментом для социальной идентификации, по нашему мнению, является детекция общегрупповых свойств, находящихся в более-менее константном состоянии, представляющим собой фрагмент взаимозависимости и взаимопроникаемости личности и общества, становящихся определяющим фактором корреляции психической составляющей того или иного индивида. Социальная идентичность в своей основе восходит к осознанию участия самого Я в процессе причастности к… или дифференциации от… (какого-либо сообщества). В данном случае первоисточниками образования сообщества служит психическое внутреннее единство, некоторое взаимопонимание и целостность. Человек в данной группе причисляет себя к одному типу сообщества, но не чувствует связи с другими. Идентичность необходимо рассматривать как отождествление каждой личностью самой себя с некоторым ролевым статусом в обществе и частью более крупного пласта – социального целого [13].
В отличие от социальной идентичности этническая, как ее важнейшая составляющая, пока не всегда ярко выражена, но постепенно складывается в некоторое состояние причастности к тому или иному народу, народности, что вполне соответствует определенному менталитету. Она представляет собой некоторый компонент, часто не менее важный, осознания своей персонального соучастия, но уже не с социумом, а с этносом. Иногда происходит нивелировка в рамках социальной идентичности, но все-таки люди игнорируют этот фактор: «Я русский», или калмык, или якут, или армянин, или итальянец и др. Бывает, что этот субъективный посыл идентичности может даже противоречить объективно сформировавшимся признакам, которые присущи лицу: национальности родителей, характерному для него как представителю социума языку, культуре и т.д. Такая идентичность - результат когнитивно-чувственного процесса отождествления себя с одним и отделения от другого пусть небольшого, но сообщества, как «переживание своего тождества» с другими (Г. Г. Шпет).
За последнее время пришло осознание, что в СССР в XX веке в связи с опасением возвращения старого режима русский народ, который составлял большинство населения России, было подвергнуто дискредитации и нивелировке, преданию забвения исконно русских традиций, постепенной переориентации людей в сторону построения нового общества, где нет ни национальностей, ни классов (идея «бесклассового общества») и формирования в сознании людей положения о пренебрежении своей национальной идентичностью. В настоящее время происходит переосмысление такого положения и, хотя социальная идентичность еще не сформировалась окончательно в психике субъекта РФ, процесс находится в стадии развития.
Некоторые кризисные процессы стоит преодолеть среди гражданского населения в условиях перехода страны от тоталитаризма к новому буржуазному способу производства. Нельзя не заметить, что в результате преодоления всех негативных последствий, в будущем наше общество еще больше мобилизуется, так как в моменты враждебного отношения к России со стороны других государств (ЕС, США и др.) массы всегда более, чем в другие времена, оказывались сильными духом. Считаем, что любая фактически существующая живая система имеет внутри себя истоки развития, то есть «само развитие детерминировано не столько извне, сколько изнутри» [14].
Со временем позитивная социальная идентичность большинства граждан нашей страны в ее системном и осознанном виде станет более определенной, вберет в себя те черты, которые исконно были свойственны нашему народу. Труд, добро, любовь, надежда, забота, доверие, страдание, справедливость (категории, которые выражают интенции-переживания души человека), способствуют преодолению жизненных трудностей [15]. Прошло слишком мало времени после перехода от тоталитаризма к буржуазному способу производства. Стадия «дикого капитализма» в РФ закончилась, но необходимы десятилетия для создания нового стабильного состояния. В эпоху глобальных вызовов и угроз XXI века потенциал консолидации масс РФ во имя самосохранения и возрождения нашей уникальной цивилизации колоссален.
2019

Литература:
1. R. Scollon, S.W. Scollon, Nexus Analysis: Discourse and the emerging Internet, Routledge, London and New York, 2004. DOI: 10.1111/j.1360-6441 .2006.00321b.x.
2. М. Фуко, «Надзирать и наказывать», Рождение тюрьмы, пер. с фр. Вл. Наумова, Edition Gallimard, Paris, 1975.  «AD MARGINER», Москва, 1999. – 479 стр.
3. Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. Транзиткнига M., 2004 - 4. Сидоренко Л.П. Абсурдность иррациональной модели homo sapiens в пространстве постмодернизма. – Право и практика . 2019. № 1, с. 296-304.
5. Локальные и транснациональные изменения опыта, пространства и времени культуры - онтология человеческого существования. Сидоренко Л.П. В сборнике: Социальная антропология: интеграция наук. Сборник научных статей по итогам Международной научной конференции. Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова. 2017. С. 179-188.
6. Интернет 2017–2018 в мире и в России: статистика и тренды -
7. Гаврилина Е. В. Социально-психологические проблемы и исследования детства: ребенок в семье, институтах образования и группах сверстников // Материалы Международной научно-практ. конф. Пенза; Витебск; Москва: Научно-издательский центр «Социосфера», 2012. http://vashpsixolog.ru
8. Лескова И. В., Социальная идентичность в условиях трансформации российского общества, автореферат докторской диссертации по социологии, специальность ВАК РФ, 2009 г.-
9. Путин подписал указ о стратегии государственной национальной политики РФ на период до 2025 года - https://tass.ru/politika/653677 
10. Батюк Л.И., Сидоренко Л.П. Культура Российской федерации в условиях глобализации: тенденции и вызовы, - Образование и право, Научно-правовой журнал, Юркомпани, №2, 2019 г., - с. 242-248. 
11. Светлана Захарова: Русские танцуют душой. - https://vm.ru/news/360499.html 
12. А. Лихачев. Духовно-нравственная жизнь в категориях психологии. - Московский психотерапевтический журнал. №3, 2005, с.20-50 - http://ligis.ru/psylib/090417/books/lihaa01/txt03.htm      
13. P.J. Burke, D.C. Reitzes, The Link Between Identity and Role Performance, Social Psychology Quarterly, 44 (2) (1981) 83-92. DOI: 10.2307/3033704.
14. Михайлова Р.В. Ахтямова Г.В. Крестьянская духовность в аспекте синергетики, Вестник Чувашского университета,  №2, 2012, с. 3 - 15. Михайлова Р.В. Осипов Н.Е. Функционирование субдуховности крестьянства в контексте разделения труда земледельца и скотовода – Власть, № 9, 2017 г. - https://www.jour.isras.ru/index.php/vlast/issue/view/358