Отторжение кровей. часть 12

ОТТОРЖЕНИЕ КРОВЕЙ. Часть 12.

     А в этот день, лейтенанту Дмитрию Черкашину, по графику выпала честь быть дежурным по части. Приведя себя в порядок, позавтракав, перебросившись несколькими фразами с Галиной Матвеевной, он к 7-ми часам явился на службу. Приняв дежурство у своего коллеги, летчика, старшего лейтенанта Григория Полякова и, расписавшись, в журнале «Дежурных», в графе «СДАЛ – ПРИНЯЛ»,  офицеры в восемь часов явились в кабинет командира части на доклад.
      Выслушав доклады офицеров, полковник Федюкин задал несколько вопросов ст. лейтенанту Полякову о событиях в части за прошедшую ночь, пожелал лейтенанту Черкашину спокойного дежурства, утвердил своей росписью доклады офицеров и отпустил их действовать по своим планам.
     Когда офицеры выходили из кабинета Андрей Васильевич Федюкин подумал: «Знает ли лейтенант Черкашин о том, что у Ирочки сегодня состоится выпускной вечер? Какое его отношение к этому событию?». Он по-доброму посмотрел вслед молодого человека, ещё и ещё раз восхищаясь статной фигурой и выправкой офицера.
     - Да, этот парень не случайно оказался в армии!.. – подумал полковник. – Такие ребята, служат не по принуждению!.. Они служат по зову сердца! Такие, не предадут и не подведут в сложной ситуации!
     В его голове промелкнули мысли о том, что лейтенант Черкашин был бы не плохой партией для Иришки, а ему и Наденьке неплохим зятем.
     Андрей Васильевич знал о нарастающей любовной страсти его дочери к этому офицеру, догадывался и о настроении к ней с другой стороны, но своим поведением и действиями он не выдавал себя и никак не способствовал быстрому решению этой проблемы. С ним (лейтенантом Черкашиным), как и со всеми подчиненными у полковника были равные отношения. Со всеми он был прямолинеен и строг, внимательным и справедливым, заботливым и открытым.
     Первая и вторая половины трудового дня прошли у командира части в обычных заботах о поддержании боевой готовности вверенного ему  подразделения. Здесь были и доклады начальников всех служб, и телефонные переговоры с вышестоящим начальством и переговоры с городскими властями об улучшении быта офицеров, о подготовке части и жилгородка к зиме. Не были упущены вопросы подготовки летного состава к полетам, технического состояния летательных аппаратов, состояния стоянки самолетов и взлетной полосы.
     Водитель Петр Жмырко в первой половине этого дня практически не выходил из автомобиля, выполняя постоянные распоряжения командира. У него не было свободной минуты, чтобы заглянуть в учебник для поступающих в ВУЗ, не было времени помечтать о скором дембиле, встречи с родными и любимой Женечкой.  От дневной жары, духоты в кабине автомобиля у него взмокла гимнастерка.
     После обеда, получив разрешение патрона, он заехал в гараж, в надежде, немного отдохнуть, расслабиться от поездок и новых приказов и распоряжений. Но буквально через полчаса к нему подошел начальник гаража, прапорщик Моргунов.
     - Петруша, нечего протирать штаны в гараже и пугать коллектив оголенным телом!  Одевай майку, гимнастерку и жми к штабу, батя вызывает…
     - А он не сказал, что за срочность?.. Ведь до конца рабочего дня ещё три часа. И я только собрался  поменять масло в двигателе.
     - Не сказал, Петя!.. Не сказал!.. Жми к штабу, а масло поменяешь вечером! Короче, будь здоров и не кашляй! – передал завгар распоряжение командира и последней фразой как бы поставил точку.
     - Чтобы это значило? – подумал водитель, выкатил автомобиль из гаража и быстро подрулил к парадному крыльцу штаба.
     Командир и капитан Савельев уже поджидали его в назначенном месте. Они быстро  уселись в автомобиль. Водитель получил распоряжение: «Петя, домой!..»
     - Есть! – ответил водитель и, развернув, автомобиль подрулил к проходной. Навстречу ему выбежал  дежурный по части лейтенант Черкашин.
      По заведенному порядку, покидая часть, Федюкин всегда выходил из автомобиля, выслушивал доклад дежурного и давал ему соответствующие распоряжения и указания. Вот и сегодня, выслушав доклад дежурного, полковник Федюкин, как бы в своё оправдание, что рано уезжает со службы, сказал:
     - Товарищ лейтенант, мы сегодня раньше покидаем часть, - и, сделав небольшую паузу, продолжил, - у наших дочерей сегодня состоится выпускной вечер. Мы должны присутствовать на нём. Обо всех нештатных ситуациях немедленно ставить меня в известность. Я и капитан Савельев  с 17 часов будем находиться в школе. Надеюсь, что в эту ночь всё будет спокойно!..
     Сказав это, полковник внимательно посмотрел на лейтенанта, пытаясь увидеть в его поведении ответ на мучивший его вопрос. И ответ он получил:
     - Понял, товарищ полковник! Ваше распоряжение будет выполнено!..  О выпускном вечере я знаю. Поздравляю Вас, товарищ полковник, с окончанием вашей доченькой Ирочкой 10-летнего школьного обучения! Передайте, пожалуйста, ей привет от меня и пожелание: - успехов и счастья в жизни!
     - А вы, что - с ней знакомы!?..
     - Знаком, товарищ полковник!
      Услышав это, капитан Савельев открыл дверь автомобиля и высунулся из него.
     - Товарищ капитан! Такие же поздравления и пожелания передайте, пожалуйста, и своей доченьке Риточке! – подумав, лейтенант продолжил. -Ира и Рита две замечательные подружки!..
     Получив интересующую информацию, Федюкин пожал дежурному руку, козырнул и ловко уселся на командирское место в автомобиле, при этом подумав: «Ну и шустрые мои соколы!». Двери захлопнулись, и армейский УАЗ покинул территорию части.
      Всю дорогу до жилгородка офицеры молчали. И только, подъезжая к дому, Федюкин сказал:
      - Антон Федорович! Ну что?.. До встречи в половине пятого у моего подъезда…
      - Да!.. Да!.. Андрей Васильевич, в половине пятого я со своими девчатами буду у вашего подъезда. Как я понимаю: - форма одежды гражданская?..
       - Конечно, гражданская!.. Не будем же мы пугать публику своим парадом! Не та ситуация! – улыбаясь, ответил полковник. – Парад же наших девчат мы видели. Надеюсь, что всё будет хорошо!..
    Сказав это, Андрей Васильевич покинул автомобиль и скрылся в подъезде.

     А дежурный по части лейтенант Дмитрий Черкашин, дождавшись в дежурке возвращения Петра Жмырко, перекинувшись с ефрейтором несколькими фразами  и, дав указания своим помощникам, оставил проходную и решил сделать объезд всей территории. В его распоряжении был дежурный автомобиль.
     До конца рабочего дня оставалось ещё более 2-х часов, в части всё шло своим чередом. Ещё взлетали и совершали посадку самолеты, диспетчерская служба работала в штатном режиме, на стоянках шла работа по регулировке и устранению каких-то неполадок в летательных аппаратах, ревели на различных режимах двигатели, в часть заезжали армейские автомобили, часовые на постах несли свою службу.
     В этот час природа как будто замерла. Солнечные лучи продолжали ещё безжалостно опекать земную поверхность, не ощущалось малейшего движения воздуха. Листва на деревьях и лозах винограда, флюгер на крыше диспетчерской находились в какой-то спячке, не подавая малейших признаков жизни.   
     Объехав всю территорию, лейтенант Черкашин, проходя мимо беседки и увидев  её пустой, позволил себе посидеть в тени, расслабиться и несколько минут отдохнуть. Он ослабил поясной ремень, присел на скамейку, расстегнул две верхние пуговицы на гимнастерке, а фуражкой, помахивая, как веером, создавал небольшую циркуляцию воздуха, снимая с себя перегрев.
     Тенёк в беседке и небольшое движение воздуха фуражкой привели лейтенанта в хорошее настроение, он немного отвлекся от служебных забот и в его голове тут же промелькнули вопросы последнего разговора с командиром:
     - Почему батя, как-то странно, посмотрел на меня, сказав о выпускном вечере Ирочки? Догадывается, или знает, что Ирочка мне очень нравится, что я знаю о её успехе в школе, и что сегодня выпускной вечер.
     В его памяти, как в кино, проплыли картинки последней встречи с ней на пляже и эпизод страстного поцелуя на дне моря – такое не может произойти случайно, ради шутки. Этот поцелуй был желанием не искушенной, но созревшей человеческой души, сигналом, призывом, готовностью к более серьезным любовным отношениям.
     Воображение этого момента вызвали у лейтенанта сладостные чувства, которые он запомнил, которые вновь взбудоражили его молодую кровь, вызвали желание немедленно увидеть, обнять это сказочное существо, сделать признание о своих чувствах, нашептать ей хороших, добрых поздравлений и пожеланий.
     - Дима!.. Ты, что уснул и видишь хороший сон? – услышал Черкашин обращение к нему коллеги, летчика, лейтенанта Николая Плаксина.
     - Не сплю!.. Не сплю, Коля!.. Отхожу от жары!.. Майка и гимнастерка прилипли к спине!
     - Да, солнце палит сегодня, как никогда!.. И ни ветерка!.. Сейчас бы сидеть в море, наслаждаться его прохладой, а мы на службе!?
     Плаксин подошел к дежурному.
     - Ну, привет, дружище!
     - Привет, Коля!
     Друзья крепко пожали друг другу руки.
     - Как дежурство? – спросил Плаксин.
     - Нормально!.. Все идет своим чередом!
     - Батя здесь?
      - Нет, уехал и не один, а с капитаном Савельевым.
      - А, что так рано?
      - У их дочерей, Коля, сегодня выпускной вечер!
      - Вот те на! Вроде недавно эти ласточки бегали с длинными косичками и бантиками, а сегодня у них выпускной вечер!?  А батина дочь, скажу я тебе, не дурна собой! Не дурна!.. Помню!.. Помню, как ты с ней танцевал на вечере, посвященном Дню Советской армии и Военно-Морского флота. – лейтенант сделал паузу и вкрадчиво посмотрел на Дмитрия.
      - Да, Коля!.. Был такой момент в моей жизни! Был!.. – задумчиво ответил Дмитрий, встал, привел себя в порядок и произнес: «Не будем расслабляться, труба зовёт!», что означало: «Хватит бездельничать и прохлаждаться!»
      Начатый разговор был остановлен, друзья двинулись в сторону дежурки, обсуждая повседневные служебные вопросы.
      Распрощавшись с приятелем,  лейтенант Черкашин, вошел  в дежурку. Первым делом, он поинтересовался у подчиненных об оперативной сводке на сей час, уселся за рабочий стол и начал писать отчет. Найдя нужную страницу и  соответствующую графу в журнале дежурных, Дмитрий принялся описывать свои наблюдения о состоянии дел в части за прошедший день.  Написав первое предложение, он почувствовал в нём какой-то не связанный коломбур.
     - Да, что это со мной?! Не могу сосредоточиться, подобрать нужные слова!.. Память, что ли отшибло! – подумал Дмитрий.
     Он долго смотрел в одну точку, пытался сосредоточиться, настроиться на волну служебных обязанностей, но это ему никак не удавалось, что-то мешало. Этим ЧТО-ТО был выпускной вечер и желание увидеть Ирочку, увидеть её в праздничном наряде, с новой прической, о чём он, краем уха, услышал от водителя Жмырко, беседующего с завгаром.
       Утомившись в этой борьбе самим с собой, Дмитрий нажал на кнопку вызова помощника дежурного по части. В кабинет тут же вошел сержант Голушко.
     - Слушаю ВАС, товарищ лейтенант! – отрапортовал сержант.
     - Миша, будь добр, завари мне чашечку кофе, - обратился он к  Галушке.
     - Есть ответил сержант!
     Чашечка кофе взбодрила лейтенанта. Он вышел из дежурки бесцельно совершил небольшую прогулку к беседке и обратно, уселся на рабочее место и включил телевизор. А в этот момент по центральному телевидению шла программа «Время», которую вели знаменитые телеведущие: Анна Шилова и Игорь Кириллов. Они в этой программе подробно осветили политические события, которые произошли в стране и мире, осветили речь Л.И.Брежнева на 7-й сессии Верховного Совета СССР, достижения страны в энергетике, машиностроении, легкой промышленности, сельском хозяйстве, культуре и спорте. С большим интересом, Дмитрий выслушал информацию об испытаниях сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144, о подготовке страны к Олимпийским играм, о вводе в строй в городе Набережные Челны  гиганта по выпуску грузовых автомобилей семейства КАМАЗ и др. А после окончания программы «Время», вдруг, зазвучала песня летчика в исполнении Владимира Высоцкого «Об одном воздушном бое»:

Их восемь – нас двое, - расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа, держись! Нам не светит с тобою,
Но козыри надо ровнять.
                ----------------------------------------------------------
                -----------------------------------------------------------
     Проникновенные слова этой песни как током пронзили душу молодого летчика. Он сжал кулаки, создавалось впечатление, что в этот миг Дмитрий находится там, среди тех, кто сражался с фашистами, кто не щадил своих жизней – во имя торжества добра и любви.
     Лейтенант выключил телевизор, быстро сделал запись о своих наблюдениях за прошедший день.
     Начало вечереть, спала жара, с моря подул ласкающий ветерок, поднимая настроение людям, животным и растениям.  Дежурный решил ещё раз объехать территорию части. Уже стихла дневная суета, но кое-где шли ещё работы по подготовке техники к новому трудовому дню.
     Заехав в гараж, лейтенант застал там водителя командира - Петра Жмырко, который был по пояс раздет и копошился в двигателе автомобиля.
     Представившийся случай оказался, как никогда, кстати. Ефрейтор был один. От него можно было получить кое-какие сведения об Ирочке.
     Дмитрий  был уверен, что Жмырко видел её в праздничном наряде, с новой прической,  ему хотелось подробнее узнать о ней, но как заговорить на эту тему с ним, какие задать вопросы Петру, чтобы не разоблачить себя, не накликать в общественной среде различных сплетен, догадок и кривотолков? Он боялся того, чтобы в его окружении не возникла мысль: «Видите ребята, а Черкашин не простой гусь – интересуется дочерью командира! Подхалимничает!.. Выслужиться хочет!.. Получить без проволочек очередное воинское звание и продвижение по службе!»
      Лейтенант, как ответственный дежурный, был вправе задать ефрейтору Жмырко вопросы, и он воспользовался этим.
     - Товарищ ефрейтор, а почему вы в гараже один и нарушаете технику безопасности? Кто Вам разрешил?!
     - Товарищ лейтенант, мне разрешил задержаться в гараже прапорщик Моргунов. Нужно было поменять масло в двигателе и выполнить  кое-какие текущие работы. Вот я с разрешения завгара  задержался, поменял масло в двигателе, отрегулировал холостой ход,  тепловые зазоры в клапанах газораспределительного механизма и поменял свечи. Через пять минут я всё заканчиваю, закрываю гараж и иду отдыхать.
     - А, что за срочность такая? – спросил лейтенант.
     - Первое то, что подошел срок проведения технического обслуживания автомобиля, а во вторых он стал троить и плохо тянуть! Полковник не любит, когда что-то не так с автомобилем!  А, кроме того, приказал быть у него утром в пять часов.
     - И зачем ему такая рань?! –  Дмитрий задал  вопрос водителю, хорошо понимая, истинную причину этого приказа.
     - Вы же слышали, товарищ лейтенант, что у его дочери и дочери капитана Савельего  сегодня выпускной вечер! Их класс на катере выйдет в море встречать восход солнца! Вот папаши и решили встретить своих дочерей на берегу моря. – Не отрываясь от работы, ловко завинчивая гайки, ответил Петр.
     - О выпускном вечере я знаю! А, о том, что класс выйдет в море, - нет!  Да, момент в жизни их дочерей - очень знаковый! – ответил Черкашин.
     - Не то, что знаковый, а праздничный, товарищ лейтенант, - отвлекаясь от работы и ветошью протирая почерневшие от масел руки, ответил водитель. – А если бы вы видели их  и их наряды?!..
     - А, что в них особенного?.. Наряды, как наряды!.. – ответил Дмитрий, как бы особенно, не интересуясь, этим вопросом.
     И этой фразой, лейтенант задел за живое преданного водителя и подчиненного командиру.
     - Нет, товарищ лейтенант! Девчонки так изменились, что я сразу и не узнал их! Они, как две нарисованные картинки! Подстриглись, подкрасили губки и бровки, на пальчиках маникюр! А наряд-ы-ы!?...  Одним словом чудеса и только!.. Если бы вы их только видели!.. – возбужденно ответил Петр.
      Петр мог бы ещё много рассказать о семье Федюкиных, в которой он был своим человеком, чем  дорожил, гордился и был бесконечно ей предан. Он дружил с Ирой, считал её своей младшей сестричкой, откровенной и наивной, часто помогал ей разобраться в каких-либо вопросах, знал её настроение и сиюминутные желания. Вот и сегодня, увидев её в праздничном наряде, с изменённой прической, в раз повзрослевшей и очень красивой, Петр обратил внимание на то, что в её глазах, была какая-то грусть и тоска. Он понимал, что в сердце девушки нашел приют какой-то герой, но кто он?.. Это была девичья сердечная тайна, тайна, о которой они делятся с самыми близкими друзьями и подругами, о которой мечтают, страдают, грезят во сне, плачут в подушку и по ночам не спят.  О своих чувствах, догадках, наблюдениях водитель не имел права рассказать какому-то лейтенанту, хотя и авторитетному в армейской среде.

     - Ладно, Петруша! – по-доброму, сказал лейтенант. - Закругляйся и иди отдыхать! Не забудь выключить свет, закрыть гараж и сдать ключи на проходную!  Всё понял!..
     - Так точно, товарищ лейтенант! Всё понял! Не беспокойтесь – всё будет в порядке, вас не подведу!
     Распрощавшись с водителем, лейтенант решил посетить казарму, тем самым снять с себя душевную нагрузку, мечту и желание, настроится на деловой лад. В казарме размещались три взвода военнослужащих срочной службы: – взвод охраны, инженерно-технический и хозяйственный.
      Дежурного приветствовал дневальный, все готовились к вечерней проверке и отбою.
     Не обнаружив каких-либо нарушений, лейтенант Черкашин вернулся в дежурку и принялся вместе со своими помощниками коротать ночное время, анализируя, поступающие оперативные сводки, ожидая рассвета и новых забот наступающего дня.