Напутствие

          Краткость – сестра таланта. Еще есть такое понятие «лаконизм». Значит, умеет человек максимум информации и смысла передать  минимумом слов, букв и тому подобное.

          Особенно это ценится  у военных. Еще с Цезаря . И Суворова, разумеется. Потому что Цезарь – не наш, и вообще, давно и неправда. А нам надо, чтоб по-нашему. И желательно с колоритом.

          У нас как было? Стремишься в армию родную, нет ли, а служить придется. В восьмидесятые годы минувшего века возникло такое явление «двухгодичник». Кадровых военных периодически не хватало, и молодых людей, окончивших ВУЗы, где имелась военная кафедра, призывали на два года послужить лейтенантами.

          К медикам это тоже относилось. И меня, что называется, забрили. Побывал в штабе округа, кадровик дал Це-У, потом – Це-У в штабе пониже, и вот я уже в родном, так сказать, подразделении с красивым наименованием «медрота».

          Там  меня с распростертыми объятиями приняли два майора. Один, соответственно, командир этой самой роты, другой – начальник медицинской службы. Полагалось представить меня командиру соединения. И повели они меня, еще в «гражданку»  одетого, пред ясны очи.

          Под дверью кабинета с полчаса постояли. Они то и дело козыряли проходившим военным (отдание чести – процедура у них, в отличие от девиц, многоразовая даже в течение дня).

          Наконец выглянул молодой офицерик, их позвал. Я было сунулся – стой, говорят! Стою. Еще минут двадцать. Зовет один из моих майоров. На ухо шепчет:

         –  Подойдешь к столу, кратко и четко о себе доложи…

          Вошел. Кабинет – в длину еще больше чем  у моего главврача – метров десять! Мои майоры в углу жмутся. В глубине за столом сидит здоровенный мужик с погонами полковника на чем-то черном.

          Я и забыл, что соединение-то танковое. А подумал: вот влип, блин, СС какой-то! И цвет волос арийский такой… Можно сказать, очень светлый шатен. Потом уже узнал, что неформально-ласково нашего старшого кличут «рыжим».

           Шаг печатать не стал – смешно бы очень получилось (да я, честно говоря, за всю последующую службу так и не научился). Подошел, хотел кратко и четко, а вышло кое-как:

          – Я, фамилия-имя-отчество, прибыл для прохождения службы на должности… Образование высшее – такой-то институт окончил в этаком году… Работал, значит, в такой-то больнице, хирургом…

          Полковник на протяжении моей речи в стол смотрел. Потом поднял  на меня взгляд  (он у него, как сказали бы Толстой с Тургеневым, «тяжелый» был). И лаконично так спрашивает:

          – Ты там, наверно, резал?

          Вот что тут отвечать прикажете? Что у медиков резать не принято, это больше по части бандитов да раскройщиков? Или уточнять, что мы, дескать, ОПЕРИРУЕМ? Я и уклонился от прямого ответа… Получилось довольно путано.

          –  Приходилось, исходя из диагноза и данных обследования, лечить пациентов различными методами, в том числе и хирургическими…

            До собеседника, похоже, не все из моей тирады дошло… Он брови домиком сложил и снова в стол уставился. Минут на пять (мне показалось, полчаса прошло). Опять новобранца глазами посверлил. И выдал еще лаконичнее, четко так:

          – А тут ты них…я резать не будешь!

          У меня вовсе язык отнялся. Что-то невнятное промямлил... Очередная пауза с разглядыванием стола. И завершение (Цезарь отдыхает)… 

          – Зато будешь дох…я получать!..  Иди! 

          Наш, краткий, колоритный лаконизм… И ведь прав оказался полковник! Чего-чего, а получить пришлось по самое не могу…