Просветление благоприятно прояснением в мозгах, но

187. Просветление благоприятно прояснением в мозгах, но…

Понятие: Многие живут так, как живут увлеченные жизнью.

1997. Жизнь на земле засасывает своими сладкими зловоротами так, что человек не в состоянии остановиться, чтобы осознать что-то.
Пока человек молодой, ему и не надо что-то осознавать, поскольку начало это просто вход в эту жизнь. Мать (материя) учит ребенка всему, что требуется для жизни в этом мире, и ребенок должен учиться, чтобы жить. Свои уроки, по имеющейся на Небе технологии (рисунок 36), человек проходит до 42 лет в три этапа (14х3). Лишь после получения уроков программа потребует от него осмысления их.

Именно для осознания происходящего отправляет Отец Сына в этот мир.

А Сын, как выясняется сейчас, слишком хорошо приспособился к жизни на Земле, что значит, превратился в лошадь и знать ничего не хочет о своем божественно-человеческом предназначении.

Поскольку человек сам не останавливается для осознания, Творец принудительно делает это с ним иногда (для примера и в назидание здравомыслящим), как делал он это с актером Александром Абдуловым, который рассказывал о своих остановках. 

Многих Творец принудительно останавливает, но не всем, как Абдулову, приходит в голову говорить вслух об этих моментах просветления.
Само по себе просветление это феномен, который  вначале удивляет: словно бы вдруг открывается перед человеком окно в его же жизнь, а он сторонним взглядом смотрит на неё.
Удивляет, во-первых, некоторая отчужденность его ото всего произошедшего.  Ощущение от увиденного такое, что все его успехи и достижения не такими уж и хорошими представляются, как он о них думал раньше: совершенно ничего они не значат – на фоне остановившегося времени. Вначале это удивляет, а потом, когда появляется ощущение бессмысленности всего достигнутого, пугает.

В принципе, мало чем отличается человек от животного, когда живет ни о чем не думая. Так живут кошки и собаки, действуя в соответствии со своими инстинктами. Все животные тоже, как человек, хотят получше поесть, с кем-то, когда сверху команда будет, перепихнуться. И бывают очень счастливы, когда им что-то удаётся. Очень счастлив был Абдулов, когда ему удалось жениться на лучшей красавице того времени Ирине Алферовой.
У животных, повторю, нет такого ума, чтобы думать о смысле жизни и смерти. Поэтому животные просто живут и всё. А человеку в момент просветления приходит мысль, что нет смысла жить, чтобы просто жить, не думая о жизни.

Вот как описывает момент просветления Герман Гессе в своем произведении «Ирис»:
«Он вдруг почувствовал, как много лет, промелькнув, осталось у него за спиной, и сейчас стоял, странно одинокий и недовольный, посреди того мира, в который всегда стремился. Не было истинного счастья в том, что он стал профессором, не было полной радости от того, что студенты и горожане низко ему кланялись. Все как будто увяло и покрылось пылью, счастье опять оказалось где-то далеко в будущем, а дорога туда выглядела знойной, пыльной и привычной».

Просветление у Ансельма (Гессе) простирается достаточно глубоко, чтобы не только увидеть некоторую искусственность земной жизни, но и стимуляторы её:

 «Картинки, - говорил он иногда, ни к кому не обращаясь, - все только картинки».
      Но в себе самом он чувствовал некую сущность, которая не была картинкой; ей-то он и следовал, и эта сущность в нем могла иногда говорить - то голосом Ирис, то голосом матери - и была утешением и надеждой.
      Удивительные вещи встречались ему - и его не удивляли. Так, однажды он шел по снегу через зимнюю долину, и борода его обледенела. А среди снега стоял ирис, острый и стройный, он выпустил одинокий прекрасный цветок, и Ансельм наклонился к нему и улыбнулся, потому что теперь вспомнил и знал, о чем всегда напоминал ему ирис. Он снова вспомнил свою детскую грезу и видел между золотых столбиков голубую дорогу в светлых прожилках, которая вела в сердце и тайная тайных цветка, и там - он знал это - обреталось то, что он искал, обреталась сущность, которая не была картинкой».

Ирис среди снега — это как человек в земной жизни. Если человек увлекается земной жизнью слишком, то естественным образом замораживается. Не замораживается только семя в его Душе. Это семя человек всегда чувствует в себе как нечто единственно по-настоящему живое, сущностное, но как это совместить, то, что внутри, и жизнь со всеми её прелестями, которые как картинки, это вопрос, который вызывает переживания.

Сер.Ж. (выше и ниже) стихи об этих переживаниях пишет, другие выходят из положения успокаивающей их душу формулой «надо жить, надо просто жить», то есть ни о чем не думать. Хорошо работает эта парадигма, когда действительно надо жить в качестве животного.

Но Дух (свыше) останавливает избранных еще и еще раз. Повторю, для примера останавливаются такие, как Александр Абдулов, как Ансельм у Гессе, как лирический герой Сер.Жа, которого тоже принудительно останавливают ради свидетельства.

Рецензия на «Два верных определителя зверя в себе» (Валерий Яковлевич Гендель)


Где тут выделки или отделки,
Если кажется небо с овчину?
Коли скачут как бедные белки
То ли женщины, то ли мужчины.

Вот такими вы нас и рисуйте.
Мы страны дети снежной и грешной.
Но прошу, докопайтесь до сути,
Невзирая на вид наш внешний.

Я прошу – не судите нас строго.
Нас, обманутых или прельщённых.
Оказалось, что мы в остроге,
А не в царстве навек прощённых.

Сергей Жуков. 1991

«Дети страны снежной и грешной» это не только Россия, но и вся планета с её земной жизнью. Обманывала религия не только россиян, но и всех христиан надеждой на Царство Божие за земные страдания.
Нет на Небе никакой награды ни за страдания, ни за дела великие. А вот за грехи, какие при делах всегда неизбежны, спрашивают на Небе так, как в суде спрашивают за преступления. За грехи приходится отвечать, повторю, кому в Аду, кому в тюрьме испорченного земного тела (ДЦП-Дауна…), кому, как Сер.Жу, неудовлетворенностью от невозможности применить свои способности в деле.

Вот как говорит об этом Сер.Ж.:

Не утратили мы сноровки
И крепки еще, как дубы.
Я, конечно, "артист штамповки",
Но отнюдь не артист судьбы.
Убегаю я без оглядки
От спокойных и сытых мест,
Но с судьбой не играют в прятки,
Если надо - найдет и съест...

1991

Всё, чем занимаются на Земле великие люди, не более чем штамповка. Им кажется, что открытие они сделали. Менделеев становится известным на весь мир своей таблицей химических элементов. Однако если бы ему не приснилась она, то ничего и не было бы. Штамповщик ничего не наштамповал бы, если бы ему не дали штамп, где-то сделанный, и не установили его на пресс или молот. Пределы творчества для штамповщика всего лишь его сноровка, когда надо воткнуть заготовку в штамп и убрать её.
Не ахти какие великие умом своим те, кто остался в истории человечества в качестве гениев.
Соответственно воплощения, о чем я говорил выше, могут быть для «великих и примерных» в светлом веселом будущем такие, что они еще раз выступят примером для других, но уже в несколько другом виде, либо смешном, либо приниженном. Как судьбой им будет предписано, так и выступят они строго по предписанию, даже вопреки своим природным качествам. Напомню, Сер.Ж. всю свою жизнь избегал «спокойных и сытых мест»: отказывался даже от бригадирства.

«Болгарка»

Я речь скажу о шлифмашинке.
На вид простой и нужный механизм.
Что словно говорит мне: «Поспеши-ка!»
Бегут часы, и прочь ненужный «изм».

Пчелой жужжи, трудягой неустанной.
Кормилица, работай, не ленись.
Пусть каждый день нам проявляет тайны.
И сокровенно так трепещет жизнь.

Простых вещей поэзия темна.
Как осознать их потаённый опыт,
Немолчный грохот и тишайший ропот?
Струится жизнь, и чаша не полна.

2 июня. 2016 - 11 ноября 2019

Сергей Владимирович Жуков   03.02.2020 17:53 

Последняя строка «Струится жизнь, и чаша не полна!» (намек на полную чашу Иисуса) обещает бывшим великим стимуляцию в виде образа чаши, которая не полна. Надо, мол, еще потрудиться, чтобы чаша наполнилась. И когда она наполнится, тогда, может быть, Богами станете.


Рецензии
Коллективный труд

Я тебе посвящаю пенье,
Коллективный священный труд.
Верю - яростный труд с терпеньем
Зло и смерть на Земле перетрут.
Пирамиды и бастионы
Мы воздвигли, что муравьи.
Акведуки, дороги, колонны
Не забудут ладони мои.
…Вспоминается, как под порошей
Мы грузили металл в «Урал».
Даже сам подполковник Прошин
Такелажникам помогал.
Сколь же радостен был наш отдых.
Шутки, смех, дымок сигарет.
…По ночам терпеливые звёзды
Даром льют несказанный свет.

1981

На элеваторе.

Пусть скажут, что у юных нет задора.
Прошелестят, что мы совсем не те.
…Чинили, помню - ленту транспортёра
На тридцатиметровой высоте.
Нас жёг мороз. Хлестал суровый ветер.
К металлу пальцы липли как в меду,
И если я сейчас живу на свете,
То верю, что 100 тысяч верст пройду.
Сибирь, Сибирь - безмерны расстоянья.
Какие люди - прочим не чета.
Вы устоите в противостоянье.
Любой ваш враг не стоит ни черта.
А женщины сибирские окружат,
Старясь угостить наперебой.
- Ведь мой сыночек тоже где-то служит.
Ешь, ешь, солдат, родной, Господь с тобой!-
Трещали наши спины под мешками.
Романтику никак здесь не найти.
Вот гонит сердце к горлу кровь толчками,
Того гляди и сердце из груди.
Пусть бюрократы «гонят чай» в конторе,
А ты сидишь в квартирной теплоте.
…Я ж помню, как сшивали транспортёр мы
На тридцатиметровой высоте…

1980.

Тело.

Ты о том и не думало, бренное тело,
По лесам и степям к неизвестности мчась,
Что тебя ждет частица великого дела –
Боевая армейская часть.

Ты потом заходило в казарму несмело,
До избытка познало сержантскую власть.
После бани в испуге вокруг посмотрело,
Глядь, вокруг все одеты в зеленую масть.

А потом ты стреляло, стирало и мыло,
О родимой земле в порах память хранило,
Ты прошло километры, изведало ветры.

Застигал тебя сон на земле и в машине,
За душой ты стремилось к заветной вершине.
Что же далее? Песня твоя не допета.
1980.

Рабочее время.

Тот водитель в черной «Волге»,
Словно кем-нибудь убит.
Несмотря на кривотолки,
Сладко ест и тихо спит.
Спит, как токарь или пекарь,
Дремлет, будто бы устав.
«Все для блага человека»
Наш святой гласит устав.
Почивает, словно в танке,
Дела нет ни до чего,
Будто некий добрый ангел
Осенил крылом его.
Что за чудная обитель,
Комфортабельна на вид!
...Но пока храпит водитель,
Мой отец в цеху корпит.

1988.
* * *

Перешел из десятого класса в рабочий.
Класс рабочий за столько лет
Не ославлен, не опорочен.
Очень лихо зато воспет.
Класс рабочий не то, чтоб высший.
Основной зато, коренной.
Я хочу, чтобы в бой он вышел
Против гнили вневременной.
Но горюет, душою плавясь
Среди смутных, смурных времен
Класс рабочий - могучий Клаас.
Что неправедно осужден.
Не держу на судьбу обиды.
Хоть видал кой-какие виды.
Ну, а если точней, верней,
На отряды, классы и виды
Не хотел бы делить людей...

1989.

Сергей Владимирович Жуков   15.02.2020 18:29     Заявить о нарушении