Сказки Пушкина

Вяжет бабушка, рассказывает разные кукольные истории… И вдруг, неожиданно задумавшись, как будто бы припоминает что-то. А потом начинает декламировать, да ещё каким-то срывающимся голосом, словно первоклассница на школьной сцене, которая ужасно боится забыть строчку, запнуться и сбиться.
– Охоты властвовать примета,
С послушной куклою дитя
Приготовляется шутя
К приличию, закону света,
И важно повторяет ей
Уроки матери своей.
Но куклы даже в эти годы
Татьяна в руки не брала;
Про вести города, про моды
Беседы с нею не вела…

Шестилетняя внучка смотрит на бабушку, на мелькающие  в её руках спицы, не перебивая. Она ничего необычного в бабушкиной декламации не видит. Бабуля до сих пор  своё педагогическое прошлое вспоминает и время от времени выдаёт внучке что-нибудь наизусть.

Однако стихи сейчас необычные, непонятные. Маменька – это кто? Мама, что ли? Но  дети так мам не называют – это Даша точно  знает.  Говорят «мама», когда нужно просто позвать, или «мамочка» – это когда нужно у мамы что-то попросить… А тут «маменька» какая-то… А ещё там про какую то Свету и Татьяну бабушка говорила… Что это за девочки?

– Бабушка, а кто они – Света и Татьяна?
– Какая Света?
– Ну, ты же говорила что-то сейчас в стихах про Свету. Я не поняла. Я только про Татьяну поняла. Что она в куклы играть не любила.

Бабушка остановила свою вязальную работу и рассмеялась.
– Да это вовсе не Света, не девочка, это просто слово «свет».  Я же сказала «к закону света»! Свет –  общество такое, люди, у них есть свои правила, законы то есть…

Бабушка подбирает слова.
– Ну, понимаешь, когда девочка маленькая, то она в куклы играет и готовится стать большой. Она тогда куклу свою учит всему, как мама её учит, всем законам, правилам…
– Маменька?
– Ну да, так раньше, ещё при жизни Пушкина,  маму ласково называли… Маменька, мамушка…

О Пушкине девочка знает.
– И Пушкин так своей маме говорил?
–Да, маменька к нему порой строго относилась, за потерянные платки носовые ругала, сердилась, что он ленивый и неуклюжий…
– Она его не любила? – изумляется внучка.
– Любила, конечно, но по-своему, не всегда понимала, – успокаивает внучку бабушка.

Девочка, разобравшись с загадочной «Светой», не даёт бабушке уйти в сторону от непонятной декламации и спрашивает дальше:
– А ты ещё и про Татьяну говорила, кто она?
Бабушка удивляется:
– Я думала, ты будешь о куклах спрашивать, а тебя Татьяна заинтересовала. Рано пока о ней говорить с тобой.
– Бабушка! Бабушка, ты думаешь, что я ещё маленькая? Я уже всё понимаю. Я в садике с Лёшей дружу.

Бабушка вспоминает с улыбкой, как  накануне на прогулке, её шестилетняя внучка, глядя вслед родителям,  которые пошли в магазин, сказала с  восхищением: «Бабушка, посмотри, какая замечательная любовная парочка! Они так любят друг друга! Они просто созданы друг для друга!»

Да, нынешние дети во взрослую жизнь включаются гораздо раньше, чем их сверстники прошлого века. От вопроса о Татьяне никак не отвертеться, пожалуй…

– Дашенька, это Пушкин рассказал о девушке Тане, которая долго любила одного человека, а он её не любил, а потом полюбил…

Бабушка остановилась, понимая, что сейчас увязнет, запутается в своих объяснениях и Дашиных расспросах. Не давая внучке возможности задать новый вопрос, она  попробовала перевести разговор на куклы:
– В куклы Татьяна совсем не любила играть, даже когда маленькая была, она их в руки не брала, только книжки читала…
– И поэтому тот человек её не любил? Потому что она куклы не любила? – докапывается до истины внучка-почемучка.

Бабушке ничего не остаётся, как перевести всё в шутку:
– Знаешь, а точно, ведь народная пословица так и говорит: «Кто в куклы не играл, тот  счастья не видал».

К большому бабушкиному удовольствию разговор прерывается, потому что в комнату заходит дедушка и зовёт внучку покататься на велосипеде.

Бабушка остаётся одна. Нет, не одна. Эта бабушка не из тех, которые, находясь в комнате без людей, считают, что находятся в одиночестве.

На столе у бабушки стоит «у лукоморья дуб зелёный». Из фанеры дедушка выпилил силуэт могучего  дерева, установил его на круг, тоже вырезанный из фанеры. А бабушка связала из зелёной пряжи крону для дуба и травяной коврик у подножия дерева. А ещё цепь златую – из жёлтых ниток. Получилось настоящее Лукоморье с дубом зелёным. И поселила бабушка в это Лукоморье всех, кого Пушкин вспоминал. Тут и кот учёный оказался, такой  умный, с зелёными глазами, хоть песни, хоть сказки – всё умеет.  И сам сказочник,  в шляпе-цилиндре и с большими курчавыми бакенбардами, тут сидит…  Тот сказочник, который « у моря  видел дуб зелёный, под ним сидел»  и  слушал сказки этого лукавого котика… «Лукаворье и Лукоморье тут в одном месте», – рассмеялась бабушка, осматривая  сидящую у дуба компанию. Леший с посохом, Баба Яга в ступе, Колдун с длиннющей бородой… Русалка на ветвях пристроилась, Богатырь вцепился в бороду Колдуна… А вот и царь Кощей над златом чахнет…

Зимой бабушка увлеклась амигуруми и связала много фигурок к пушкинским сказкам. Никак ей не давали покоя сказочные персонажи великого поэта, которых она увидела в Болдине в музее сказок. Там, в этом замечательном музее, была целая галерея пушкинских героев. Надо сказать, что, несмотря на свои не совсем молодые годы, бабушка сидеть на месте не любила и при  любой возможности отправлялась куда-нибудь путешествовать. Конечно, чаще всего это были пушкинские места.

Внуки знали: больше всех иных поэтов и сказочников бабушка любит Пушкина. Сказки его она могла перечитывать бесконечное множество раз. Если нужно было подлизаться к бабушке, то достаточно было попросить её почитать одну из сказок Пушкина, чтобы бабуля  растаяла и на всё согласилась.

Один за другим рождались у бабушки-рукодельницы всякие пушкинские проекты. Сначала появилось вязаное Лукоморье. Когда оно перекочевало в детский сад, куда ходили внучки, бабушка начала вязать кукол для пальчикового театра. Вот уже и царь Салтан с тремя сестрицами и со сватьей бабой Бабарихой в комнате у вязальщицы поселился. А вот золотая рыбка приплыла   к смиренному старику и сварливой старухе. А вот и царь Дадон с шамаханской царицей в гости пожаловал… А звездочёт золотого петушка принёс…

Вяжет бабушка пушкинских героев и радуется: внукам – забава, ей  –  утешение, Александру Сергеевичу – благодарность. Спасибо ему за сказки! Да и за Татьяну спасибо. Подрастёт внучка, прочитает пушкинский роман – и будет знать, что такое настоящее счастье, настоящая любовь, настоящая верность…

Обо всём Пушкин рассказал, ничего не забыл. Всё успел. И сказками детей порадовать, и для взрослых немало замечательных историй рассказать. И даже  о куклах не забыл…

– "Но куклы даже в эти годы Татьяна в руки не брала…" – машинально повторяет бабушка, перебирая спицы.

А может быть, права внучка? Играла бы Татьяна Ларина в куклы в детстве – и по-другому бы её судьба сложилась? Не пришлось бы бедной Тане идти замуж за нелюбимого человека…
– Сказка ложь, да в ней намёк, добру молодцу урок, – смеётся бабушка, вспоминая вопросы внучки.

Под руками у бабушки  уже вытягивается из клубочка новая фигурка. Это будет, похоже, не кто иной, как королевич Елисей…

Да, прав Аполлон Григорьев, утверждая, что Пушкин – «наше всё». Если Поэт даже в бабушкино вязание сумел проникнуть, если даже кукольные истории без него не обошлись.