Третья попытка часть 2

Обычно Лиза играет со мной в безразличие, делает вид, что бытовые события и повседневная жизнь её не касаются, на самом деле помнит всё до мелочей, на которые я бы не обратил внимания.

Каждое сказанное мной слово жена складывает в запасниках памяти в особую папочку. Потом достаёт по мере необходимости и использует как оружие.

Из вороха сказанного мимолётом или в сердцах она легко добывает именно то, чем можно припечатать до состояния нокаута. Ты ещё живой, трепыхаешься в судорогах, но утрачиваешь способность мыслить, незаметно для себя превращаясь в её законную добычу.

Тогда уже в её праве решить, как с тобой поступить. А всего и дел-то – рассказал анекдот в тему или слегка переиначил популярную сплетню.

Тебе кажется, что просто поддерживаешь беседу, а она улавливает компрометирующую информацию для себя:  неспроста всплыла эта скользкая темка, зачем бы рассказывать о том или ином просто так. Наверняка…

Ясно же, как божий день, что должна быть причина или хотя бы повод.

Мышление ассоциативно.

Даже если нет, что натолкнуло на подобное течение мыслительного процесса? Ясно, что измена или мысли о ней. Что же иначе?

И Лиза начинает выстраивать пирамиду, в основании которой её личное благополучие, которое несмотря ни на что должно быть неизменным.

Если фундамент стабильности зашатался – дело серьёзное. Нужно лечить, принимать срочные оперативные меры.

У Лизы на этот счёт развита сверхъестественная интуиция, мистическое чутьё.

Если мои разговоры, как ей кажется, касаются личного благосостояния, если она видит серьёзную угрозу, а не просто трещинки на холсте комфортного существования, вроде кракелюр на старом живописном холсте, добавляющим картине солидность и шарм, она идёт на штурм.

Лизка понимает: если рассыплется основание – не устоит всё строение. А ей это надо?

Пока муж-бычок бродит беспечно на коротком поводке, можно с ним поиграть, а когда начинает бодаться, да к тому же пытается на кого-то запрыгнуть, реализуя посыл разыгравшегося гормонального коктейля – дело дрянь.

Влюбится, идиот, есть такая вероятность, – жизнь может развернуться по отношению к ней кормой.

Кому взбрыкнувший мужик понесёт добытое добро?

То-то и оно – заманухе. А уж если она моложе да сноровистей по части переднего привода, к тому же безотказная, как автомат Калашникова... Нужно думать.

Так или не так происходит процесс её меркантильной мотивации, не важно. Главное — результат её мыслительных упражнений. Женщины, чувствующие угрозу безопасности, бывают чрезмерно коварными.

Плохо, что я к такому повороту событий не готов. Желания начинать всё сначала нет. Есть отторжение, даже брезгливость.

Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Так и жизнь прошмыгнёт. Другой попытки не будет: не положено нам, Землянам, исправлять уже произошедшее.

В ближайший же выходной мы с дочкой поехали к моим родителям, живущим от нас за полторы сотни километров.

Неожиданно и вдруг с нами собралась Лиза. Мало того, она всю дорогу играла с дочкой в города, отгадай и крестики-нолики, чем обычно развлекаю её я.

Конечно, это замечательная возможность расслабиться, поспать в дороге, однако неизвестность всегда напрягает. С чего бы это неожиданно проснувшееся чадолюбие?

В электричке сон приходит мгновенно. Последнее время я сильно уставал: мало того, что  брал дополнительные смены, так ещё постоянно мотался к больному отцу.

С папой всё очень серьёзно – рак. Операция последние месяцы следовала за операцией. Метастазы распространялись со скорость курьерского поезда. Дома тоже всё плохо: отношения с женой не просто напряжённые – боевые.

Скандалы, демарши, провокации, пикантно-неприглядные сцены, истерики. Лиза не заметила, как перешла допустимую грань, точку невозврата. Хотя, о чём я? Наш второй брак был изначально обречён, зря я на что-то хорошее надеялся.

Человек не способен меняться.

Её ночевки вне дома уже перестали меня раздражать. Утомлённая массированными атаками психика отказалась реагировать на внешние раздражители. Все процессы, связанные с интимными отношениями спрятались глубоко внутрь, видимо оберегая сознание от критической поломки.

Разговариваем мы теперь крайне редко, чаще выясняем отношения по системе “сам дурак”. Знаете наверно, как из мухи первой незначительной фразы формируется слон истероидной реакции на любое слово. Важно – кто победит.

Конечно “верблюд” всегда я. Как раз это давно перестало меня ранить. Больнее задевает равнодушие и показная сексуальность ко всем, кроме меня. 

Я для неё что-то вроде евнуха в личном гареме, но подразнить,  демонстративно оголяя, кокетливо предъявляя фронт и тыл с показной изобретательностью, более подходящей инквизитору, нежели женщине, стремящейся к любовной гармонии, Лизка любит.

Незаметно засыпаю с  солнечной стороны у окна от приятного размеренного покачивания вагона. В глаза то и дело врезается искристый сноп яркого света, превращаясь в разноцветные концентрические круги, бегающие внутри головы в догонялки.

Ощущение напоминает сон в полосе прибоя на морском пляже в безветренный день: успокаивает, слегка кружит голову, лаская одновременно приятным теплом, ритмически накатывающим рокотом волн, ощущением полёта и непонятно-приятной эйфории.

Неожиданно просыпаюсь от нежного прикосновения. Точнее от поцелуя...

Бред, не иначе. Или продолжение сна.

Лучше второе.

Однако приятное ощущение настойчиво повторяется, затем ещё.

Приходится открыть глаза.

Лиза! Это она меня целует. Не может такого быть? Однако есть.

Мозг отказывается верить в то, что фиксируют органы чувств.

С чего бы такие сентиментальные средства пробуждения, как в самые романтические моменты зарождающейся влюбленности?

Приятно, да, конечно, однако настораживает.

С некоторых пор не по душе мне резкие смены траектории отношений. Видно опять чего-то задумала, не к добру это.

“Ну, уж, нет, на мякине меня не проведёшь. Явно лицемерная, наигранная, показная попытка чувственности не засчитана.

Отмечаю поцелуй, как ошибочное действие или провокационное действие, следовательно, в реакции он не нуждается. Не заслужила.

Бросаю беглый взгляд в окно, где мелькают знакомые строения – наша станция.

Несу как обычно сумки с продуктами для родителей. Лиза вдруг хватается за ручки одной из них, пытается, как бы помочь.

Мой недоумённый взгляд перехватывает очаровательную улыбку и изумрудный блеск глубоких, как лесные озёра, заросшие бриллиантовой тиной, глаз.

Именно то изумительно искреннее выражение лица, которое сразило меня наповал много лет назад.

Слишком много... лет.

Лет, которые канули, растворились, провалились бесследно в бездну, в трясину бытия. Их уже ни за что не вернуть, унесённые волнами и штормами ощущения и отношения.

Очень жаль.

Зря старается. Кажется, я вплотную подошёл к черте, за которой пустота и очередной неминуемый развод.

Безнаказанно можно обманывать, пока верят, но и в этом случае число попыток ограничено. Ресурс моего доверия окончательно иссяк. Игры в любовь закончились.

Интригу с её ревностью я затеял намеренно, хотел посмотреть на реакцию, лишний раз убедиться в её цинизме, но на такой поворот событий нисколько не рассчитывал. Устал я от игры в одни ворота, когда один всегда бьёт, а другой неизменно пропускает.

Если нет шанса выиграть – нет смысла продолжать поединок.

У меня вдруг тоже появилось желание забить гол. Основательно, бесспорно, прямо в девятку, в правый верхний угол, вытащить мяч из которого практически невозможно.

Хочу увидеть в этих изумрудных глазах, которые столько лет обожал, которыми восхищался, отчаяние и боль.

Возможно это перебор. Наверняка есть альтернатива, варианты примирения, вероятность безболезненного компромисса или что-то иное.

Но нет, нет… с меня хватит!

Я опробовал тысячи вариантов жить в согласии, но неизменно натыкался на презрение и противодействие.

Почему сразу и вдруг Лиза закладывает такой крутой вираж?

Самое подозрительное, что она изображает чувства именно в тот момент, когда я начал игру в ходока.

Скорее всего, она больше не уверена в своих колдовских чарах, боится последствий.

Это хорошо!

Можно попробовать сыграть на Лизкиных нервах, только нет вдохновения. Опять же, это  не мой метод. Не стоит уподобляться ей, любительнице использовать проигрышную ситуацию у слабого противника.

Мне нужна прочная позиция, которая, увы, складывается не в мою пользу.

Я не игрок, да и не с руки ставить на кон судьбу дочери.

Наверняка Лизка опять начнёт выяснять отношения, морочить голову, напрягая чувства ответственности и долга. Слишком часто я их насиловал. Добился лишь ненависти и равнодушия.

Скажете это не сочетаемо? Мол, не может ненавидящий быть равнодушным. Может. Еще как, может. Отвращение к частному не исключает безучастного, холодного отношения к целому.

В большинстве распадающихся семей так и происходит. Но это совсем не значит, что чувства испаряются вовсе, что эмоциям нет места. Скорее наоборот, они выплескиваются через край, только меняют адресата.

Часто именно избыток чувств к одному объекту, вызывает антипатию к другому. Так и происходило у нас с Лизой до сегодняшнего дня и вдруг...

Почему так штормит показания её эмоционального барометра?

Лиза настойчиво ухватилась за ручку сумки, изобразив на лице просительное выражение, опустила взгляд, продолжая изображать желание помочь.

Я сдался, хотя так неудобно идти. Её помощь нарушила равновесие, сместила центр тяжести.

Пройдя в нелепо изогнутой позе несколько десятков метров, я выдохся, встал отдохнуть.

Лиза обошла вокруг сумок, прислонилась, положив голову на моё плечо.

В ноздри ворвался букет её интимных запахов:  привычных, обыденных, но почти забытых.

Не знаю, что стало причиной, только сочетание ароматов мгновенно лишило меня сил и желания сопротивляться, пробудило смутные, до боли знакомые ощущения свободного полёта, словно зависаешь над цветущим лугом в июльский полдень.

В голове зажужжали шмели и пчёлы, застрекотали кузнечики, померещился запах спелой земляники.

Я закрыл глаза, в которых поплыло красное марево, почувствовал движение набегающих морских волн, лёгкое дуновение бриза, ласковое прикосновение солнечных лучей...

Всё моё существо унеслось на мгновение на границу детства и юности, по щекам неторопливо покатилась слеза, следом ещё...

Сентиментальность. С годами становлюсь чувствительнее и как ни странно романтичнее.

Так не хочется возвращаться назад, в постылую, безрадостную обыденность. Ещё меньшее желание принимать немедленное решение именно сейчас, когда через несколько минут увижу болезненные страдания близкого человека.

Но ситуация требует реакции, да и дочка теребит за руку – устала от дороги.

Отстраняюсь от жены, настойчиво, но не слишком быстро, улыбаюсь дочке сквозь туман влажного взгляда и говорю, скорее успокаивая себя. — В глаз что-то попало. Ничего, со слезой выйдет.

Зачем мы пытаемся заполнить смыслом каждую секунду своей жизни, словно сама она таковой имеет?

Если бы это было именно так, каждый знал бы, куда и зачем должен идти. Однако мы поступаем иначе: бессмысленно суетимся, принюхиваемся, жалобно скулим, беспорядочно копошимся в поисках комфортного тепла и капли материнского молока.

Живём как слепые новорожденные кутята, ориентируясь преимущественно на приятные тактильные ощущения, которые и считаем счастьем. Найдя то, что искали, присасываемся к первому попавшемуся тёплому соску… и попадаем в зависимость.

Как же дорого обходится осуществление чувственных желаний. Практически их цена — судьба, которую мы безоглядно ставим на кон, забываясь на время в угаре любовного азарта.

Разве могу я уверенно знать изначально, кто на самом деле моя будущая жена: чем она живёт, о  чём мечтает и думает, какие строит планы, в чём и в ком реально нуждается?

В поданном ей романтическом меню представлен лишь ассортимент тех блюд, которые сама она пожелает подать и приготовить. Этот список тщательно отфильтрован, красочно оформлен, представлен в благоприятном для рекламного восприятия виде.

Разве не так обстоят дела в самом начале всех любовных отношений?

Но проблема даже не в этом. Точнее не только в этом: как я могу быть уверен, что сама она реально осведомлена о процессах, происходящих в собственной голове?

Мы сами для себя загадка.

Лиза слишком темпераментна, импульсивна, не в меру беспокойна, легко возбуждается.

Стоит ей улыбнуться, подмигнуть, посмотреть с похотливой нежностью и она твоя: уже грезит неземной любовью, сгорает от страсти и готова на всё, включая побег из семейного лагеря.

Главное её достоинство одновременно и червоточинка – она всегда готова включиться в любую любовную авантюру, а определившись с объектом внимания с головой окунается в новую роль, забывая об окружающих, кроме того мужчины, кого на сей раз выделила из толпы случайных прохожих.

Что на самом деле объединяет нас с женой, кроме постели? Теперь и не знаю.

У каждого из нас своя собственная жизнь. Да и постельная практика, скорее дань многолетней привычке, желание застолбить остатки контролируемой прежде территории, которую теперь незачем охранять и отстаивать: ведь от этого совсем ничего не зависит.

Разобщённость во всем – вот как мы живём.

Общие интересы и чаяния остались в прошлом, интимные надёжно скрыты от постороннего взгляда.

Мой отношение к Лизе с некоторых пор скорее враждебное, нежели родственное, поскольку любой компромисс с ней легко может разрушить устоявшийся, приспособившийся к скудному романтическому питанию мой внутренний интимный мир.

Если разобраться, жизнь и должна быть у каждого своя.

Человек, пытающийся построить судьбу, ориентированную на чужие желания и навязанную логику, идущий задуманным кем-то извне маршрутом по незнакомой дороге, забывающий о своём личном предназначении, рано или поздно упрётся в невидимую, но отчетливо ощутимую стену.

Скорее всего, это будет препятствие, которое он не сможет преодолеть. Или не захочет, поняв тщетность и запоздалость усилий предпринятых зря.

Всему своё время, каждому своё. Об этой истине никогда не следует забывать. Человек рождается в одиночестве и умирает один.

Настоящее счастье, вопреки распространённому мнению, не требует осваивать для реализации непреодолимые преграды, калечить себя и свою душу, чтобы наработать позитивный опыт.

Счастье входит в жизнь робко, на цыпочках, и умиляется тихому блаженству, с которым ты принимаешь каждый прожитый миг.

Истинное блаженство способно наслаждаться само собой, окружая себя ореолом благополучия, в лучах которого греются многие и многие, живущие рядом. Для него нет необходимости в богатстве и процветании, оттого, что оно самодостаточно.

Человеку необходимо ровно столько, сколько уже есть, а чего не достаёт, в том и нужды нет.

Мы думаем гораздо медленнее, чем тот, кто принимает решения внутри нас. Ему плевать на все наши прикидки и слезливые рассуждения, он призван заставить нас выжить, даже вопреки собственным желаниям.

Если бы я умел внимательно слушать внутренний голос – не пришёл бы снова туда, откуда уже пытался уйти. Не твоё – оставь. Счастья в этом мире достаточно для всех.

Осознанный выбор – не всегда здорово, он может не учесть главного, от чего дальнейшая жизнь способна повернуться к тебе самым неожиданным, весьма неприятным боком, вызвать ураган или разрушительное цунами.

Не стоит горевать над трудной, неприглядной судьбой, причитать “ну за что мне всё это”: ведь ты сам взрыхлил почву, собственноручно разбросал семена, поливал и пропалывал ростки судьбы тоже сам.

Стоит ли удивляться тому, что впоследствии взошло и созрело? Разве ты рассчитывал на иное?

Не секрет, что в любом вопросе результат радикально отличается от наших грёз. Желаемое и действительность – планеты из разных Вселенных, скорее всего они даже не способны когда-либо встретиться, ибо в пространстве и времени их орбиты не имеют возможности пересекаться.

Когда видишь готовый результат своих непродуманных действий, вокруг уже совершенно иной ландшафт,  другая природа и погода. Возможность ещё раз вступить в одну и ту же реку иллюзорна.

Мне говорят – человек и его поступки не единое целое. Хороший человек тоже совершает плохие поступки и наоборот. Мысль сама по себе мне нравится, но где взять такой сепаратор, чтобы отделять одно от другого?

Кто научит безошибочно ставить человеку оценку по шкале добро-зло или в какой-то иной системе координат? Лично я… я, например, плохой, хороший, какой?

Так же и другие. Мы разные  каждую минуту. Даже когда способны контролировать, направлять эмоции и поступки в нужном направлении, мы не в состоянии предугадать как отреагируем на них через мгновение.

Мир изменился, мы тоже.

Взаимодействие с кем бы то ни было – уравнение со многими неизвестными, процесс, живущий своей обособленной жизнью.

Отдельное слово, нечаянный жест, чувственный взгляд, случайный поступок: любое действие  способно зажечь огонь эмоций в реакторе, заполненном до отказа сухими щепками спонтанных событий.

Я не способен построить беседу таким образом, чтобы привести собеседника к желаемым действиям, однозначно не способен.

Живу, переживаю за отсутствие в жизни смысла, пробую на вкус мысли о том, почему  случается именно так, а не иначе.

Разве я не достоин большего?

И вдруг понимаю, что счастье покинуло меня не просто так, фактически по личной просьбе, по причине того, что интуитивно осознал его иллюзорность.

Именно так. Неожиданно из моей жизни исчезло то, чего никогда не было.

Или всё же было, но совсем не фестивальное: простенькое, как лёгкое ситцевое платьице, сшитое неопытным мастером, но точно по фигуре, с незамысловатым, однако удобным и довольно привлекательным силуэтом.

Именно оно запоминается навсегда, волнуя тотчас, как только о нём вспоминаем.

У каждого есть в жизни такие удивительные, но совсем непритязательные мгновения. У меня точно такие были.

Любил я Лизку, ох как любил!

Может, и сейчас люблю, но совсем не так. Скорее пытаюсь убедить себя в том, что она мне необходима.