Мужчина, который меня не любил

                И в сани не сяду, и пешком не пойду

***
  Что-то там по телевизору показывают из области культуры по местному каналу.  Интересно, надо посмотреть, потому что иногда показывают меня или Таньку, ой, простите великодушно, Татьяну Юрьевну, моего директора, иногда вместе с детьми  из  нашего театра.  Но в этот раз интервью берут у артиста балета.

 Вглядываюсь в лицо и фигуру, и  первая мысль,  достаточно четкая, выливается в убийственную фразу из трех слов: « Такого мужика хочу!», но это ни где-нибудь, а в моей голове. А такого - это какого? Такого мощного и стройного одновременно? Ну да, именно.  Приходят же глупости на ум, полюбовалась еще минутку, и передача закончилась. Как жаль!

О чем говорили?  Да ни о чем, вроде о балете, но трех минут не прошло, а  из памяти стерлось, но артист перед глазами еще стоял некоторое время, потом тоже забылся, некогда мне красавцев разглядывать, но  хорош! Вальяжный, профиль, как у Мефистофеля даже без грима, да и что-то этакое промелькнуло  в глазах необычное.  Больше об этой передаче никогда бы  не вспоминала, но   вспомнить пришлось через несколько лет, бывают же судьбоносные казусы.

***

Несколько лет спустя в нашем театре появился новый педагог по пластике Владимир Фомич, высокий красивый мужчина, фактурный, очень интересный, интеллигентный и обаятельный в общении. В те годы мы часто меняли помещения, то холодно, то арендная плата  высокая, то расписание неудобное. Изначально, по бедности, для театра снималась отдельная двухкомнатная квартира. Административным кабинетом служила кухня, раздевалкой - маленькая комната, а в зале проходили занятия.


  В тот день Владимир Фомич немного опоздал.

  Раздражало, что почему-то не горел свет на кухне, то есть в кабинете, где я сидела за столом с начальственным видом и сочиняла едкую фразу, которую должна была сказать опоздавшему, но не сказала, потому что слова застряли в горле, а сердце покатилось куда-то вниз.
Он показался в дверном проеме так, как в театре теней, отражался только силуэт. Яркий свет   коридора делал темную фигуру, занимающую почти весь дверной проем, таинственной и мистической. Такого совершенного мужского тела не видела никогда!

    Захлебнувшись заготовленной фразой, даже не прожевав ее до середины поняла, что со мной что-то не то творится, будто поднимается температура, мысли расползаются как кисель, наверное, заболела.  Да, да, это та самая любовь с первого взгляда! Только этого мне тогда не хватало для полного счастья!

 Если бы я только могла знать какое испытание меня ждет, наверное, задавила бы ее в зародыше!  Но поняла про любовь только ночью, когда не могла уснуть, потому что со страстью на уровне физиологии столкнулась впервые, хотелось до зубного скрежета стиснуть полузнакомого мужика в объятиях и не разжимать рук никогда. А  еще,  как назло, вспомнилась передача, где  его увидела впервые. Снаряд дважды попал в одну и ту же воронку. Как так? Так быть не должно!  Такого мужика хочу!  Разве не я так тогда о нем подумала? Раз хочу – добьюсь! А что? Где наша не пропадала? Весьма опрометчивое и глупое решение, не говори гоп…


   По долгу службы приходилось с ним встречаться один на один, сначала  не понимала, почему же он не обращает на меня должного внимания, которого, как считала,  заслуживала, ведь я сама такая – растакая, особенно в собственных глазах, а тут еще весь лишний вес куда-то потерялся за считанные недели, а это плюс!


 После создания группы гимнастики для женщин, сермяжная правда открылась в самом непристойном виде.  Коллеги  с удовольствием и даже каким-то злорадством   поведали, что у него баб как грязи. Информация излишняя, и так всё было ясно, но я  приуныла, что  придется стоять в длинной - предлинной очереди для доступа к телу, потому что он не банальный бабник, а народное достояние, и если выстроить очередь из желающих дам, то она продлится если не до Китая, то до Казахстана точно.


   Самое страшное пришло с  пониманием того, что я влипла жестко и безнадежно. Ну уж нет, ты, родной, не дождешься от меня никаких почестей -  рыданий, стояний под окнами  и признаний это точно, но и мне дожидаться нечего, полная безнадега, с которой никак душа  не хотела мириться. Мой номер в очереди перевалил за тысячу или даже за сто тысяч.

 Но  к осаде крепости приступила, потому что не привыкла откладывать планы, к бою всегда готова.


   Пришлось рассчитывать приближение к царственной особе муравьиными шажками, осторожно и гибко, чтобы не вспугнуть райскую птичку. И за какие-то полтора года (!) могла похвастать тем, что мы ели из одной тарелки и пили из одного стакана.

 Теперь и этого было мало, увы! Были еще почти ежедневные разговоры по телефону, будничные по смыслу, о работе, повседневных делах и прочем, но , как говорят в народе, - то был секс по телефону, особенно для меня;  он , возможно, только подыгрывал, в конце – концов артист он или нет, должен же чувствовать мезансцены изнутри и соответственно реагировать  в жизни,  как на сцене. Суть не в словах, а в интонации. Кто из нас профессионал?


   В этот период я ненавидела всех женщин: и молодых и старых, клиенток и уборщиц, и просто проходящих мимо.  Когда мы  с ним заходили в помещение,  то везде и всегда была одна и та же картина – бабы, взглянув на Володьку начинали судорожно поправлять прически, предметы одежды и рыться в сумках, очевидно в поисках помады или зеркала. Бедняги умудрялись производить манипуляции руками, не сводя восторженных глаз. Это было шоу еще то!


   Прохожие тётеньки сами укладывались в штабеля, отдавая дань мужской харизме. Им было хорошо, в сравнении со мной, а главное, действий никаких предпринимать не надо, стой с разинутым ртом и хлопай глазами - везуха! 

   Как-то Володька пригласил нас на свой спектакль. Я не пошла! Не потому, что не хотела! А потому, что  жила с сорванной башней уже больше года. Какая перспектива  меня ждала в зале? Подумать страшно. Я бы там, прямо в зрительном зале, сидя в кресле, сначала забеременела от него на расстоянии, а к концу последнего действия уже родила не вставая с того пресловутого кресла. Тогда уже пришло  четкое понимание, что голову больную пора лечить, а не по театрам шастать.

 
   Моя любовь была видна общим друзьям и знакомым невооруженным глазом,и потихоньку начала раздражать многих.


   Танька кричала, что я стала отлынивать от работы и только и делаю, что ношусь с Володечкой как с той самой  торбой.  Ехидна!


   Лена возмущалась, что мы, только появившись в ее доме, тут же начинали обниматься и сидели в обнимку  счастливые и тупые, широко улыбаясь:
- Прекратите обниматься, надоели, ведите себя прилично, противно смотреть на ваши довольные физиономии! Вы совсем не слушали то, о чем я сейчас вам объясняла!


 Мы уже не обнимаемся, но садимся настолько плотно прижавшись, чтобы чувствовать друг друга. Как тут вести себя можно прилично? Только неприлично, другого выхода просто нет.  Я таскаю вилкой еду из Володькиной тарелки, хотя моя стоит рядышком, потому что у него вкуснее. Потом меняю тарелки местами, это весело, потому что моя тарелка становится Володькиной, а из нее теперь тоже вкуснее вся та снедь, которой Лена нас угощает. Мы переглядываемся и улыбаемся с видом заговорщиков.


Лена - врач, очень серьёзный человек, я до сих пор часто вижу ее выступления на телевидении, горжусь, что знакома. Молодец, Леночка!
Интересно, она о нас, нарушителях условностей, помнит или уже забыла?


***


 Очередное съемное помещение. Мы с Володькой работаем – калымим. Надо исписать кучу бумаг. Но настолько устали, что уже не знаем, как сесть, я усаживаюсь на стуле с ногами, с одним коленом у подбородка и продолжаю писать. Он  внимательно на меня смотрит, улыбается и говорит ни с того ни с сего : «Ты меня возбуждаешь». Я настолько теряюсь, что не знаю как быть. «Давай работай, не отвлекайся», - вот такая дура! А... это почему-то он сделал муравьиный шажок в моем направлении.


   Теперь  начинаю его бояться, вернее не его, а той ситуации, которая может возникнуть.


***


   И опять очередное новое помещение. Окна - аквариумы второго этажа, точнее вся стена – сплошное окно. Все разошлись, нам надо закрыть помещение.

  Я сажусь на низенькую гимнастическую скамейку, он садится рядышком на корточки и  обнимает. У меня мгновенно, сносит остатки башни, и, как будто окатывает кипятком с ног до головы, невозможно даже дышать. Еще пара секунд  и  собственная  энергетика разорвет изнутри организм в клочья.

  Но про аквариум  почему-то помню,   схлапываюсь и сжимаюсь, как пружина, и почему-то сильно напрягаюсь. Будто мне пятнадцать лет, умоляюще смотрю ему в глаза – не надо! Он серьёзно смотрит - взгляд не выражает ничего- и убирает руки.


  «Домой пора», - говорю  зачем-то шепотом.  Почему я не смогла довести дело до конца? Наверное, подсознательно знала,   что до психушки недалеко с диагнозом: свихнулась от счастья.

  Зато каков характер! И в сани не сяду, и пешком не пойду!


   Вскоре мы расстались, потому что запуталась так, что толком не могла понять сути этих отношений. Ушла  сама, потому что  поняла точно – он меня не любит!  Это та самая главная черта, что называется итогом.

   Володьки  уже нет на свете, а я, бывает, периодически по несколько дней подряд  нахожусь в тоске и слезах, как будто всё было вчера. Глупо, ведь он меня не любил.

 Вот такая грустная история про любимого мужчину.  Но в целом я ему благодарна за то, что находясь рядом, испытывала огромное, ни с чем не сравнимое счастье, с ним рядом было тепло, уютно и весело!



Фотография  из интернета. Я его знала на 20 лет моложе.