Глава 29. Легенды Йотунхейма

     Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2019/12/22/1257


     «Наше прошлое – просто мусор, настоящее – сплошь обломки.
     Нас несёт от истоков к устью по невидимой острой кромке,
     в бездну синюю нас уносит, к мириадам комет всё выше.
     Мы не выжили этой ночью, свет фатальный планету выжег...».

     Шэрилл Фэнн.


     Локи ещё немного постоял в раздумье, растерянно посмотрел по сторонам и медленно поплёлся обратно в дом. В комнате было сумрачно, и чуть тлел камин. Быстро отведя взгляд от небрежно застеленной постели, он осторожно присел на лавку у стола и замер, украдкой поглядывая на Ангрбоду, которая уже полностью одетая, словно загнанный заяц металась из одного угла в другой, лихорадочно собирая вещи в свою походную котомку. С растущим удивлением принц наблюдал за тем, как пара-тройка смен белья, тёплая куртка, подбитый мехом плащ, несколько завёрнутых в холстину краюх хлеба, копчёный окорок, заряженный арбалет, охотничий кинжал в ножнах, мешочки с травами, склянки с зельями из небьющегося зачарованного стекла и ещё множество непонятных предметов колдовского арсенала бесследно исчезают в небольшой по виду кожаной сумке, которая на самом деле была уникальным артефактом, способным вместить в себя содержимое приличного по размерам сундука.

     – Куда-то собираешься? – осторожно спросил Локи, механически постукивая пальцами о край столешницы.

     – Сегодня мой народ правит тризну по нашим павшим собратьям, – не поворачиваясь, ответила дева, и в голосе её послышалась неприкрытая горечь. – Я останусь в племени Горных Медведей до дня погребального эля*, когда родственники предъявят свои права на наследство. Как Вождь над Вождями я обязана разрешать споры, которые могут возникнуть при смене власти в семьях погибших.

     Царевич промолчал, размышляя о том, насколько обряды этого чуждого асам народа напоминали их собственные, что явно свидетельствовало об их былой исторической общности. Ангрбода, истолковав молчание принца по своему, добавила с едва заметным раздражением.

     – Ты можешь оставаться в моём доме сколько захочешь или волен уйти в любой момент.

     – Я бы хотел пойти с тобой, чтобы попрощаться с Рахгой и забрать Фенрира, – очнувшись, произнёс Локи и поспешно добавил. – Если позволишь.

     Колдунья замерла на мгновение. Казалось, что она смотрит в пустоту, уставившись в какую-то точку на полу, и юноша подумал, что она так и не ответит ему, развернётся и уйдет прочь.

     – Да, конечно, как тебе будет угодно, – голос девы был тихим, в нём не было привычной силы, но принцу показалось, что в её словах, в том, как она произнесла эту фразу, была какая-то странная, молчаливая мольба.

        Локи молча кивнул, продолжая наблюдать, как в бездонной сумке Ангрбоды исчезает добрая треть оружия, что прежде была развешена по стенам, и в конце-концов, не выдержав, спросил с сомнением:

    – Зачем тебе столько оружия, если ты собираешься на тризну?

    - Кто знает, как жизнь повернется, - загадочно произнесла дева, продолжая упаковываться, - возможно придется поохотиться на большого зверя. - И тут же сменила тему. - Тебя долго ждать?

    Локи собрался в мгновение ока. Защелкнув на запястьях металлические замки наручей, он развернулся и нарочито бодрым тоном произнес:

     – Я готов, – хотя на самом деле чувствовал совсем противоположное.

     Ангрбода подняла голову и, наконец, взглянула на стоявшего перед ней юношу – бледного, скованного, словно цепями, своими внутренними противоречиями. В поджатых губах, потемневших, сомневающихся глазах читалось упрямство, скрытность и... колебание. И ей вдруг невыносимо захотелось в утешающей ласке провести руками по этим напряженным плечам. Неуверенно она потянулась к белеющему перед ней в утреннем полумраке лицу и аккуратным жестом заправила за ухо чёрные, словно уголь, спутанные волосы. Локи не уклонился от прикосновения, а только молча, медленно склонил голову в её ладонь. А затем сделал быстрый шаг вперёд и обнял, осторожно прижав к груди. Колдунья тут же оплела его шею руками, уткнувшись носом в плечо. Так они простояли несколько долгих мгновений. Первой молчание нарушила Ангрбода.

     – Пойдем. Нам пора, – отстранившись, она попробовала натянуто улыбнуться, но губы так и не сумели потянуться в стороны.

     Закинув за плечо свою волшебную сумку, Хозяйка Ярнвида развернулась и пошла к выходу. Царевич, в последний раз окинув взглядом уже ставшую почти родной комнату, незаметно вздохнул и направился следом.

 
     Снаружи занималось короткое йотунхеймское утро – на востоке небо постепенно светлело, приобретая серо-жемчужный цвет, в свете которого белоснежное покрывало, укрывшее окружающий мир, блестело, словно усыпанное тусклыми бриллиантами, переливалось разноцветными гранями в кристаллах льда, покрывающих тёмные верхушки древних елей.

     На пороге дома Ангрбода вдруг резко обернулась, чуть не столкнувшись со следовавшим за ней принцем.

     – Дай мне руку, – попросила она, почти сразу же ощутив прикосновение чутких, холодных пальцев к своей кисти.

     Она накрыла его ладонью резную деревянную ручку захлопнувшейся двери и прошептала обережное заклинание, которое тут же вспыхнуло золотистым сиянием, оплетая их руки и мягко покалывая кожу.
 
     – Двери моего дома всегда будут открыты для тебя. Будь здесь желанным гостем, Локи Лафейсон.

     Заклятие вспыхнуло напоследок и угасло, рассыпавшись искрами, а дева всё никак не могла заставить себя отпустить тёплую ладонь, неотрывно глядя в глаза стоявшего перед ней мужчины. И почему-то Вселенная перестала вдруг рушиться, сжавшись до одной крошечной точки, отразившейся в тёмной бездне глубоких омутов его зрачков. Мягко усмехнувшись, Локи склонился и благодарно, ненасытно-крепко поцеловал Ангрбоду в висок, мучительно долго заставляя себя оторваться от невыносимо тёплой, пахнувшей горьковатой хвоей нежной кожи.

      Они нехотя отстранились друг от друга, но их лица всё равно оставались очень близко. Оба чувствовали какую-то неловкость, бесконечную усталость друг от друга и странную, неведомую раньше грусть. Как будто что-то важное ушло в прошлое. Говорят, дом там, где сердце. Ещё недавно принц с уверенностью мог сказать, что это Асгард. Но теперь, глядя в постоянно меняющиеся, подозрительно блестящие в синих предрассветных сумерках глаза женщины, что стояла рядом, он подумал, что и сам не знает теперь, где его дом, потому что сердце невозможно разорвать надвое.
 
     Судорожно выдохнув, колдунья, наконец, отстранилась и, развернувшись, торопливо спустилась с крыльца, с мучительной горечью осознавая, как неумолимо и безвозвратно прорастает в ней неизлечимая, испепеляющая душу тоска. Обернувшись к лесу, Ангрбода собралась было свистнуть Снежных Охотников, но Локи остановил её, положив руку на плечо, и предложил воспользоваться своими вновь приобретёнными магическими способностями. Дева лишь молча кивнула в знак согласия.
 
     Выставив перед собой раскрытые ладони, царевич начал плести заклинание, обращаясь к незримой энергии, вихрями завивающейся сейчас вокруг него. Губы его беззвучно шевелились, вызывая из небытия языки голубоватого свечения, которые, сплетаясь в сложнейший узор, медленно окутывали пространство вокруг двух замерших фигур, отгораживая их от внешнего мира, образуя сферу, постепенно наливающуюся сиянием. В тот момент, когда с губ мага сорвалось последнее слово, он небрежно щёлкнул пальцами, и сфера, коротко полыхнув синими лепестками неземного пламени, с треском схлопнулась, унося с собой их обоих.

     Колдунья с хрипом втянула в себя воздух, вцепившись холодными влажными пальцами в рукав камзола стоявшего рядом Локи. Ощущение было такое, словно её засосало в воронку невероятного размера. В какой-то момент показалось, что тело сейчас разлетится на мелкие частицы. Но внезапно все неприятные ощущения резко прекратились, и осторожно разлепив зажмуренные глаза, она обнаружила себя стоящей посреди жилища старой Рахги. Мать Рода, помешивавшая в подвешенном над очагом чайнике какое-то ароматно пахнущее варево, от неожиданности вздрогнула и выпустила из рук деревянную ложку, которая, подпрыгивая, покатилась по каменному полу.

     – Ты как? – спросил Локи, обеспокоено глядя на покачивающуюся на подгибающихся ногах деву, судорожно, до побелевших костяшек, сжимающую его руку.

     – Спасибо за заботу. Бывало и хуже, – разжав пальцы и с трудом проглотив ком, застрявший в пересохшем горле, ответила Ангрбода. – Приветствую тебя, матушка.

     Обернувшаяся к ним Рахга застыла, словно соляной столб.

     – Отцы-прародители, – пробормотала испуганная сейдкона. – Совсем уморить меня вздумали. Откуда вас Хель принесла?

     В тот же миг пушистый, весь светящийся от радости волк бросился к хозяину, ткнулся мордой ему в руки, облизывая пальцы шершавым розовым языком. Локи тихо засмеялся, присел, обнимая старого друга, разглаживая шелковистую шерсть и сминая мягкие, торчащие уши.

      Взгляд Ангрбоды упал на свернувшуюся клубочком в углу мантикору. Она лежала неподвижно, спрятав голову под крыло. К удивлению хозяйки кошка даже не тронулась с места, чтобы поприветствовать её, но та сама подошла к любимице и коснувшись тёплой, бархатной шкуры, спросила ласково:

     – Милая, что с тобой? Я тебя чем-то обидела?

     Уна тут же ответила раздражённым фырканьем, обижено засопела, крылья с лёгким шелестом приподнялись, и стали видны пара ушек с чёрными кисточками и подрагивающий мокрый нос. Колдунья положила руку на широкий затылок зверя и стала ласково почесывать. Крылатая кошка искоса глянула на неё, печально и растерянно. Потом поднялась и привалилась тёплым меховым боком к ногам хозяйки, словно прося защиты. Ангрбода принялась гладить её, нежно прикасаясь к шелковистой шерсти и упругим перьям, удивляясь необычному поведению любимицы.

      Рахга сокрушённо покачала головой, глядя на эту сцену, а затем обернулась к Локи и строящему ему умильные глазки Фенриру и тихо, чтобы не услышала Ангрбода, спросила:

     – Я так понимаю, ты пришёл проститься, асгардец?

     Царевич коротко глянул на сейдкону и вполголоса произнёс:

     – Так. Однако если я скажу, что сейчас мне понадобиться твоя помощь, ты поможешь?

     – Я-то готова помочь. Но я не могу ничего сделать, пока не пойму, в чём заключается моя задача.

     – Мне нужно попасть в Утгард, – голос Локи стал ещё тише, – но я не могу создать портал, не зная, где находится конечная цель.

     – Имира во имя! В Утгард? В самое логово ледяных великанов?! – Старуха широко открыла глаза и, прикрыв ладонью рот, сдерживая рвущийся возглас, добавила полушёпотом. – Ничего не выйдет, милок. Даже если я помогу тебе попасть в Утгард, тебя там, скорее всего, ждёт верная смерть. Мало кому удаётся вернуться оттуда живым и здоровым.

     – У меня есть магия… – взгляд аса потемнел.

     – Твоя магия там бессильна, как и моя, – ответила Рахга, глядя, как загоревшиеся было глаза принца, словно по щелчку, меняют свой цвет с сияющего изумрудного на тусклый болотный. – Это мир Хаоса и стихий, там не действуют обычные законы природы. Любая магия теряет силу вблизи стен Утгарда. Это самый великий и загадочный город Йотунхейма. Любого, кто попробует туда сунуться, ждут только смерть, разрушение или безумие.

     – И все же я попробую, я ведь и сам часть этого Хаоса, – упрямо возразил Локи. – Только помоги мне создать портал.

     – Ты спас наш народ от злобных тварей, и я перед тобой в долгу, – тяжело вздохнула ведунья. – Но, Мирозданья ради, прошу тебя ещё раз: подумай прежде о последствиях. Ты совершаешь непоправимую ошибку.

     – Чем меньше думаешь о последствиях, тем проще дойди до цели, – настойчиво ответил принц.

     – Я догадываюсь, какую цель ты преследуешь, – с сожалением произнесла Рахга. – Поверь старой мудрой женщине, дружок, иногда найдя то, что так долго искал, ты понимаешь, что все усилия были напрасны, и твои руки как были, так и остались пустыми.

     – Вот только не нужно излишней патетики, – слегка раздражённым, охрипшим голосом ответил Локи. – У меня свои счёты с Лафеем, и я встречусь с ним, чего бы это ни стоило.

     – Вы очень мило беседуете, но может, кто-то мне объяснит, что здесь происходит? – незаметно подошедшая сзади Ангрбода услышала последние слова принца, и на лице её отразилось недоумение, которое тут же сменилось яростью. – Ты хочешь встретиться с Лафеем?! Не могу поверить! Хелевы чертоги! Ты обманул меня! Сказал, что отправляешься домой в Асгард, а сам просто решил самоубиться таким затейливым способом?!

     Дева обречённо всплеснула руками и хлопнула себя по бокам, словно призывая небеса в свидетели глупости своего возлюбленного.
 
     – Можно, я сама тебя придушу немного раньше?

     Юноша немедленно отклонился назад, чтобы избежать стремительного захвата Ангрбоды, ринувшейся к нему с явным намерением вцепиться в горло. И только стоявшая между ними Рахга помешала разгневанной деве исполнить задуманное.

     – Ладно-ладно вам! Угомонитесь уже, глупые дети.

     Локи примирительно поднял ладони, сдерживая порыв колдуньи, уж слишком хорошо ему были знакомы последствия тех искр, что разгорались в разом почерневших глазах Ангрбоды.

     – Тих-тихо-тихо, – произнёс он как можно добродушнее, добавив в голос обаятельной хрипотцы. – Я просто не хотел лишней суеты. Это касается только меня одного.

     – Ах, так ты называешь это суетой?! – дева сделала шаг вперёд, бесцеремонно отодвинув в сторону Рахгу, очутившись практически нос к носу с асгардцем. Глаза её окончательно провалились в черноту, превратившись в два бездонных колодца, на дне которого вспыхивали яркие искры, грозящие в любую минуту превратиться в пожар. – Я всегда была уверена, что у тебя не всё в порядке с головой. Но на этот раз ты превзошёл самого себя. Отправиться в самое логово ледяных великанов одному! Для чего? Чтобы убить Лафея? Да ты даже близко к его дворцу подойти не сможешь! А если бы даже и смог, тебе никогда не уйти оттуда живым. Неужели ты не понимаешь, что взялся за дело, которое не по силам тебе одному?

     – Вот именно поэтому я ничего и не сказал тебе, – в обманчиво-спокойном прищуре зелёных глаз начали вспыхивать искорки гнева. – Ты становишься слишком навязчивой.

     Дева отшатнулась и оскорблённо поджала губы. Не обратив внимания, насколько грубо и неучтиво прозвучали его слова, и теряя последние крупицы терпения, Локи резко кивнул волку и демонстративно развернувшись на каблуках, направился к выходу.
 
     – Никуда ты не пойдешь! – отчаянный крик буквально ударил его в спину.

     Царевич очень медленно повернулся всем корпусом и, горделиво вздёрнув подбородок, послал колдунье убийственный взгляд. Ощущение, что за него пытаются решать, вызвало в его душе волну гнева. Сама того не понимая, Ангрбода переступила тот порог, за который переходить не позволялось никому.

     – Кто ты такая, чтобы приказывать богу? – процедил он сквозь зубы.

     Затопившее его раздражение можно было вычёрпывать ведрами, так его было много. Злые глаза уставились в упор, сверкнув холодным огоньком.

     Мантикора, которая до тех пор лениво прислушивалась к словесной перепалке, глядя сквозь прищуренные глаза и слегка шевеля кисточкой хвоста, вскочила на все четыре лапы, приподняв крылья, и глухо заурчала. Фенрир тут же оскалился, вздыбив шерсть на загривке.

     – Погодите вы, горячие головы, – Рахга жестом руки удержала забияк на месте. – Передраться или даже поубивать друг друга еще успеете. – Сейдкона тяжко вздохнула и сокрушенно покачала головой. – Охо-хонюшки, трудно иметь дело с богами. Прям, дети малые – то дерутся, то тешатся.

     Четыре пары глаз разного цвета, не мигая, уставились на ведунью.

     – Давайте лучше присаживайтесь ближе к огню да послушайте, что расскажет вам старая мудрая женщина, потом хотите – деритесь, хотите – миритесь, а моё дело – сторона.

     Шаманка подкинула хвороста в очаг, не спеша сняла закипающий над огнём чайник и разлила ароматно пахнущее варево в глиняные чашки. Локи нехотя присел на узкую пристенную скамью с видом только что коронованного правителя. Ангрбода демонстративно перешла на другую сторону и села напротив на ложе, молча уставившись на языки пламени в очаге. Фенрир и Уна устроились у ног своих хозяев. Рахга не спеша вручила молодым людям чашки с травяным настоем, третью взяла себе и только потом, кряхтя, уселась в своё любимое кресло, застеленное пледом из беличьих шкурок.

     – Хорошо заваренный чай проясняет ум и укрепляет тело, – окинув взглядом гостей, сидящих в странном оцепенении и выглядевших слегка пришибленными, задумчиво произнесла магичка и с наслаждением, не спеша, отхлебнула горячего напитка. – Кто знает, может мне удастся переубедить Твое Высочество.
 
     – Валяй, переубеждай, – равнодушно отозвался Локи, откидываясь спиной на стену и принимая скучающе-царственный вид. – Я весь внимание.

     – Весь внимание, говоришь, – не удержалась Рахга от укоризненного прищура. – Ну, так внимай. Расскажу вам историю, которую старцы наши сказывают, что слышали, в свою очередь, от своих предков. Когда-то, давным-давно, на заре Миров, земля наша была одновременно и грозной, и волнующей, и прекрасной, и полной опасностей. Народ наш жил спокойно, думая, что знает всё об окружающем его мире. Но однажды, в один из дней, солнце взошло необычайно яркое, жутковато-алое, огромное, оно буквально ослепило жителей Йотунхейма. А потом, словно из воздуха, появились незваные гости – несколько дюжин молодых мужчин и женщин с тёмными волосами, светлыми глазами, с высокими, остро очерченными скулами и золотистой кожей. Они были очень большого роста – истинные гиганты, куда там заносчивым ледяным великанам. Своим появлением они посеяли настоящую панику среди жителей Ярнвида. Никто не знал, кто они и что им нужно. Все думали, что это боги спустились с небес и ожидали, что обещанный нам Рагнаради придёт раньше срока. Но пришельцы никого не трогали, просто осели в долине реки Эливагар, у южной оконечности горной гряды, отделяющей Ярнвид от остальной территории. Тогда Йотунхейм только заселялся, и места хватало всем. Никому и в голову не пришло мешать пришельцам осваиваться. Величественные и прекрасные, они были словно созданы для нашего мира, где всё вырастало до невероятных размеров: густые леса, вздымающиеся частоколом огромных деревьев, населённые исполинскими зверями; горы, своими заснеженными пиками уходящие в облака; озера, чьи берега терялись в необозримой дали... Чужаки вели себя мирно и поначалу выглядели даже несколько неуверенными и обеспокоенными. Возможно, наш мир казался им непривычным.

     Поселившись у подножия высоких гор, пришельцы начали строить себе жилище. Никто не видел у них никаких орудий или приспособлений, однако в считанные дни в продуваемой всеми ветрами долине выросла огромная пирамида, сложенная из неведомо каким образом тщательно обработанных базальтовых плит. Входом туда служила высокая арка, закрытая тяжёлыми створками из гигантской секвойи, украшенная неизвестными символами. Вход охраняли вырезанные из цельной скалы странные животные с телом горного льва, крыльями орла и головой человека. Самые смелые из йотунов не раз отваживались совершать вылазки к пирамиде, чтобы попытаться проникнуть внутрь, но каждый раз натыкались на невидимую стену, окружавшую её непроницаемым щитом.

    Постепенно жители окружающих земель привыкли к своим необычным соседям, страх и настороженность исчезли, сменившись любопытством и восхищением. Йотуны с детским восторгом смотрели на высокие и гибкие фигуры великанов, одетых в развевающиеся одежды, плавно и неторопливо передвигающихся на таинственных летающих лодках, которые бесшумно скользили по воздуху, словно по зеркальной глади фьорда, в нескольких футах над землёй. Редко, кому удавалось услышать их язык и голоса. Они беззвучно разговаривали друг с другом, даже не открывая ртов, иногда жестикулировали, смеялись. Местные жители прозвали пришельцев на свой лад – Унгюр Гюдир,* молодые боги. И вправду, среди них не было ни одного старика или старухи, все они были молоды и прекрасны. Миролюбивые и доброжелательные, пришельцы стали охотно помогать йотунам, обучая их  строительному искусству, земледелию, научили составлять лунные и звёздные календари, чтобы знать, когда сеять, когда убирать и будет ли урожайным год. Они лечили больных, и после их лечения даже старики молодели телом и душой и жизнь их продлевалась. Унгюр Гюдир несли свет знаний тогда ещё отсталым жителям Ярнвида, у которых до той поры даже не было своей письменности.

     Это был мирный народ. Никто никогда не видел, чтобы боги ссорились друг с другом или с кем-либо ещё. То, что в Йотунхейме именовали магией, для пришельцев было так же естественно, как дыхание. Они изменяли мир вокруг, не прибегая к помощи инструментов, заставляя энергию, пронизывающую пространство, работать на себя, и спустя некоторое время вокруг пирамиды поднялся сказочно красивый город, который пришельцы назвали Танис. По ночам из вершины их пирамиды в ночное небо, пронзая облака, словно пущенная стрела, бил таинственный мощный столп голубого света. Йотуны в благоговейном страхе смотрели на этот свет и молились нашим предкам. Они искренне считали, что Иггдрасиль пустил новый корень и на нем возник мир, откуда и явились к ним молодые боги. Но сами пришельцы только смеялись, когда слышали об этом. Они называли себя детьми звёзд, рассыпанных по разным мирам.

     Локи, поначалу в пол-уха слушавший сказку о спустившихся с небес богах больше из вежливости, чем из интереса, в этом месте перестал рассеянно перекатывать в ладонях чашку с остывшим чаем, удивлённо поднял голову и непонимающе уставившись на рассказчицу. Маска безразличия внезапно спала с его лица, обнажив неподдельный интерес и готовность слушать.

     – Моя бабка Бестла была в то время молодухой, но уже опытной висендаконой*, практикующей магию сейда*, – продолжила Рахга. – Она лечила больных как с помощью магии, так и с помощью лекарственных трав. Меняла погоду. Гадала и прорицала, особенно в трудные времена, когда нужно было задобрить Предков, чтобы дела пошли на лад, защищала племя от разрушительного влияния злых духов. Она принимала роды, давала детям имена, избавляла от бесплодия. Бестла могла говорить с Мёртвыми и служила для всего племени посредником в общении с Пращурами. За помощью и советом к Бестле приходили и простые охотники, и вожди разных племен из самых дальних уголков Ярнвида – она не отказывала никому. Её предсказания всегда сбывались, и в конце концов вождь Унгюр Гюдир по имени Тот обратил на неё свое внимание.

     – Как-как ты сказала? Тот? – заинтересованно переспросил царевич, аккуратно ставя на пол чашку с нетронутым чаем.

     – Да, у их мужчин были короткие имена: Сет, Гор, Рет, Нил, Тот. В то время как у женщин напротив длинные и благозвучные: Астерия, Ифиноя, Ливия. Так вот, однажды Тот пришел к Бестле и предложил выбрать ещё восьмерых преданных женщин, особенно одарённых в сейде, которые захотели бы учиться, чтобы получить и сохранить частицу их бездонных знаний. Бестла с радостью согласилась.

     Их стали называть Посвящёнными. Девять женщин по числу Миров Иггдрасиля. Девять лет они провели в пирамиде пришельцев, постигая азы их непривычной магии. Она была совершенно другого толка. Боги могли замедлять время, влияя на энергетические потоки, и изменять пространство, скручивая его в спирали невероятной энергии, которые стягивали миры друг к другу настолько близко, что стало возможным в считанные секунды оказаться в любом из Девяти миров.

     На этих словах Локи резко подался вперёд, уронив локти на расставленные колени. Яркие глаза вспыхнули неподдельным интересом.

     – Порталы! Они создавали порталы!

     – Ты прав, асгардец, – одобрительно покачала головой Рахга. – Старики говорили, наша Вселенная – это Иггдрасиль, висящий в Бездне, которая словно огромный червь постепенно пожирает его ветви и листья. Засохла ветвь – погиб мир. И так от самого начала миров и вплоть до Рагнаради*. Но пришельцы поведали, что наша Вселенная огромна, гораздо больше, чем мы в состоянии себе представить. Она бесконечна, и в её беспредельной пустоте непрерывно рождаются и погибают планеты и даже целые миры. Родная планета Унгюр Гюдир, которую они называли Атлантой*, погибала. Освещавшая её звезда грозила взорваться со дня на день. Их народ в ожидании грядущей катастрофы погряз в войнах и междоусобных распрях, стремясь выжить в изменяющихся условиях. И тогда Тот увел за собой тех, кто согласен был уйти, куда глаза глядят. Их было чуть больше сотни, тех, кто прошёл через портал из погибающего мира, чтобы создать свой новый дом среди наших сказочно красивых гор и лесов. Кто же знал, что место уже окажется занятым.

     – Они пришли к вам из другой Вселенной? – глаза принца недоверчиво сузились. – Этого не может быть. Никто не обладает такой силой, чтобы создать портал подобной мощи.

     – Унгюр Гюдир обладали. У них был артефакт безграничной силы – особым образом огранённый синий кристалл, который пришельцы поместили в самый центр своей пирамиды. По ночам её верхняя часть сдвигалась таким образом, чтобы пропускать внутрь свет звёзд. Кристалл собирал в себе энергию космоса. Это был тот самый призрачно-голубой луч, который йотуны видели каждую ночь. Эта энергия позволяла великанам управлять пространством, создавать порталы, приводила в движение их летающие лодки, поднимала в воздух целые скалы.

     – Подожди-подожди, – снова перебил Рахгу до крайности взволнованный Локи. Взбудораженно сверкнув глазами, он упал спиной на стену. Взгляд его блуждал, ни на чём не фокусируясь. – Существует только один камень, обладающий подобной мощью. И это... Камень Пространства!* Ваши великаны обладали осколком Вселенной, одним из шести Камней Бесконечности?

     – Возможно, я не могу сказать точно. Одно знаю наверняка: это был очень древний артефакт, родившийся ещё до образования миров, – кивнула старуха. – Это была их тайна, которую пришельцы передали Посвящённым.

     – Но зачем этим пришельцам было посвящать йотунов в свои тайны?

     – Камень наделял своих владельцев неизмеримой силой, но взамен требовал уплату. Это могла быть магия, сила, рассудок или даже сама жизнь. Силы и возможности Унгюр Гюдир были беспредельны, знания – бесконечны. Но передать их было некому. Артефакт забрал у них в качестве расплаты возможность иметь потомство. Они постоянно искали новые миры, с обитателями которых могли бы соединиться, но так и не нашли.

     – И что, никто из вашего народа не пробовал? Насколько мне известно, островные и горные этины – тоже настоящие великаны.

     – Пробовали, – печально вздохнула Рахга, – но ничего не получилось. Унгюр Гудир путешествовали по разным мирам, изучали их народы, но так и остались ни с чем. Слишком велика была разница. Но, несмотря на это, мы всё время оставались добрыми друзьями и соседями. Великаны щедро делились с Посвящёнными своими знаниями. Они создали Врата, через которые можно было попасть в любое место в любом из Девяти миров, научили Посвящённых пользоваться ими и вручили им ключи от Врат.

     – Ключи? – искренне изумился маг. – Ты имеешь в виду магические формулы заклинаний?

     – Нет, я имею в виду совершенно материальные вещи – артефакты, несущие в себе огромную энергию, преобразующую пространство. Ключ позволял удерживать портал в стабильном состоянии так долго, как было нужно. Или напротив – мог сделать из него ловушку, если закрыть портал в момент перехода. Тогда непрошеные гости оказывались запертыми в Междумирье. Никто не мог пройти сквозь Врата, не имея ключа. Только Посвящённые да сами пришельцы знали секрет. Они позволяли йотунам пользоваться Вратами, чтобы путешествовать, навещать родню, жившую на дальних островах или в самых отдаленных уголках Йотунхейма. Самые смелые отваживались наведываться в чужие миры – Мидгард, Ванахейм, Асгард...

     – В Асгард? Неужели полудикие йотуны не боялись посещать золотой город богов? – перебил Локи сейдкону вопросом, в котором было столько яда, что змея удавилась бы от зависти.

     – Полудикие?! – тут же возмутилась Ангрбода. – Дикарство йотунов состоит исключительно в вашем невежестве и незнании их!

     Локи лишь презрительно хмыкнул, вытягивая вперёд длинные ноги и устраиваясь поудобнее.

     – К сожалению, ты и тут отчасти прав, асгардец, – дружелюбно продолжила Рахга, не обращая внимания на словесную перепалку. – В тихих обжитых мирах гостей из Йотунхейма принимали, но не позволяли селиться на своих территориях. Йотуны старше всех народов Иггдрасиля, мудрее во многом, и первые достигли сейдр, но, к сожалению, их необузданный нрав и неуживчивый характер сослужил им недобрую службу. Что поделать, мы – дети Хаоса, – старуха улыбнулась, глядя, как при этих словах Локи кивнул в сторону Ангрбоды, показав ей кончик острого, как у змеи, языка, на что та, метнув на него мрачный взгляд, выразительно провела у себя под горлом большим пальцем.

     – Однако всё хорошее рано или поздно заканчивается, – снова заговорила сейдкона. – Слухи о чудесах, творимых Унгюр Гюдир, дошли до Утгарда, столицы клана ледяных великанов. Их вождём был тогда жестокий и коварный Король Бельторн. Он мечтал превзойти всех и вся в своей жажде самоутверждения. Прослышав о волшебном артефакте, Бельторн решил прибрать его к рукам и пришёл сюда с целой армией в надежде, видимо, что столь малое количество пришельцев не устоит перед лавиной хорошо обученных воинов. Но ни один из них не смог даже приблизиться к Танису, окружённому невидимым, непроницаемым щитом. Бельторн понял, что сила ему не поможет, поэтому придумал хитрый план. Он направил посольство к Унгюр Гудир, в составе которого был ментально одарённый тёмный маг, якобы для того, чтобы заключить мир и попросить великанов помочь в постройке крепостной стены вокруг Утгарда. Мы не успели предупредить наших друзей о коварстве инеистых турсов, и не ожидавшие предательства пришельцы впустили послов в город. И пока все остальные восхищенно разглядывали чудеса и красоты Таниса, маг Бельторна завладел разумом одной из Посвящённых, сломив её волю с помощью тёмного заклятия. С её помощью он проник в пирамиду и похитил артефакт, сбежав с ним через Врата в Утгард. Щит, окружавший город исчез, сделав его доступным для орд Бельторна.
 
     Пришельцы не были воинами, поэтому, обнаружив пропажу, в тот же день ушли сквозь Врата в неизвестном направлении, оставив свои дома и имущество. Ледяные великаны пленили Посвящённых, пытаясь с помощью пыток и колдовства выведать у них, как работают Врата. Но отважные жрицы предпочли смерть, нежели пропустить этих монстров в иные миры. В живых осталась только Бестла, которая в то время была в Ярнвиде, куда великаны побоялись сунуться. Магия Железного Леса всегда защищала свой народ, и чужаков там ждала верная смерть. Разграбив и разрушив чудесный город Унгюр Гюдир, ледяные великаны убрались восвояси.
 
     Жители Ярнвида ещё долго выходили по утрам из своих домов в надежде увидеть необычайно яркий рассвет, вместе с которым пришли великаны, но больше в наших землях они не появлялись никогда. Старики говорили, что они ушли в Мидгард – неразвитый, слабо населённый мир, где легче всего было затеряться.

     – А что случилось с Камнем Пространства?

     – Никто не знал, где ледяные великаны спрятали артефакт пришельцев. Но с тех пор Утгард стал неприступной крепостью, откуда они и совершали свои набеги на другие миры. Подозреваю, что именно Камень Пространства, как ты его называешь, помогал им легко перемещаться между мирами. Много веков инеистые турсы владели волшебным кристаллом. Он даровал им силу и долгую жизнь. Но, скорее всего, расплатой за это стало безумие их вождей. Бельторн, его дети и внуки стали проклятием Девяти миров. Умные, жестокие и коварные, готовые убивать ради сохранения и приумножения власти – все они пали жертвами могущественного артефакта пришельцев, его свет помрачил их разум. Корысть и алчность привели к тому, что на ледяной трон каждый из них приходил через отцеубийство. Возможно, они не понимали, насколько чудовищным оружием владеют. Ведь в честных и надежных руках камень мог стать созидающей силой и принести погибель тем, кто не понимал его сути. Энергия, скрытая в камне, была создана для сильных духом и благородных существ, способных обуздать её силу, а ледяные великаны никогда таковыми не являлись. Они могущественны, но не слишком умны.  Всё лезут и лезут на рожон, лезут и гибнут. Остаются их дети, обуреваемые жаждой мести, и всё повторяется сначала. Не избежал этой участи и Лафей, решив захватить Мидгард и уничтожить расу людей, находившихся тогда на самой заре своего существования. В надежде на лёгкую победу он забрал почти всё свое войско и бросил его на захват беззащитного мира, оставив Утгард на произвол судьбы. Охваченные отчаянием и страхом, мидгардцы воззвали к своему покровителю, великому Одину Всеотцу. И он откликнулся. Вот только войско Асгарда направилось не в Мидгард, где бесчинствовали ледяные великаны, а прямёхонько в оставшийся без защиты Утгард. Вернувшегося Лафея встретил пылающий в магическом огне город, залитый кровью снег, трупы жителей столицы, потонувшие в дыму пожарищ улицы города, крики и мольбы о помощи раненых женщин и детей.

     Бессмысленная жестокость... Но, по-видимому, у Всеотца был свой план, как выиграть войну. Я не люблю ледяных великанов, но в чём провинились простые жители Утгарда – дети, женщины, старики? По Девяти мирам всегда ходили байки о том, что йотуны обладают невероятной силой, магией и чуть ли не бессмертны. Один в один миг развеял эти легенды, затопив Утгард кровью народа ледяных великанов.

     – Это ложь! Асы не убивают детей своих врагов! – гневно прервал сейдкону Локи, незаметно для себя самого повторяя фразу, сказанную ему Одином в Хранилище.

     – Красиво сказанная чушь! – так же резко оборвала мага Рахга. – Один не дурак, чтобы своими руками растить себе врагов с колыбели! Женщины родят детей, а дети вырастут и будут мстить убийцам своих отцов! Так асы поступали всегда, до тех пор, пока Один не утвердил свою власть над всеми Девятью мирами.

     Локи раздражённо повёл плечами, и на мгновение показалось, будто он намерен встать и покинуть жилище сейдконы. Но царевич не двинулся с места. Впрочем, по остроте его замершей фигуры и похолодевшей зелени в глазах было заметно, насколько он напряжён. Однако мать Рода, как ни в чем не бывало, продолжила свой рассказ.

     – Лафей совсем обезумел, увидев разрушенный город и свой дворец, что вот-вот мог рухнуть и погрести под своими обломками оставшихся в живых жителей Утгарда, пытавшихся спастись за его стенами. Вернуться через портал в Утгард удалось далеко не всем воинам ледяных великанов. Один закрыл портал, заперев большинство из них в Междумирье. Силы были не равны, и под угрозой полного истребления Лафей вынужден был заключить с асами позорный для себя мир, отдав Асгарду то единственное, что составляло силу и мощь великанов – артефакт Унгюр Гюдир. В назидание всем йотунам, чтобы ни у кого больше не возникло желания идти против асов, Всеотец забрал и сердце нашего мира – Ларец Вечных Зим, что хранился в Храме Северных Ветров в Утгарде, утвердив своё право властвовать в Йотунхейме. Ибо кто побеждает, тот и прав.

     На несколько минут в пещере повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием огня в очаге. Локи угрюмо молчал, откинувшись назад. Его руки были неподвижны и сцеплены в замок. Сжатые губы, и без того узкие, превратились в тонкую, бледную нить. Лицо стало ещё бледнее и острее. Казалось, он холоден, и отстранён, и далёк от всего, что происходило в пещере. В мыслях он перенёсся в недавнее прошлое, когда, раздавленный чудовищной, ослепительной истиной, вывернувшей его мир наизнанку, стоял в Хранилище, глядя, как ярко-синее пламя бьётся внутри покрытого инеем ледяного куба – только вечный холод, что древнее всех миров, мог сдержать разрушительную силу осколка Вселенной.

     – Я знаю, где хранится Осколок Вселенной, – внезапно нарушил молчание царевич и потёр переносицу, словно бы отгоняя от себя призраки прошлого. По лицу его, исказив черты, словно дуновение ветра, скользнуло странное, чужеродно-хищное выражение. – Один никогда не вернёт вам Ларец Вечных Зим.

     Примечания:

  * День погребального эля – у древних скандинавов седьмой день после похорон, когда пили специальный напиток, «погребальный эль», после чего наследники могли претендовать на имущество умершего.

  * Висендакона, сейдкона – прорицательница,

  *Сейд – вид ведовства у древних скандинавов, магия, шаманская практика, включающая в себя путешествия в духе, магическое врачевание (основанное на удалении «стрел духов», проникших в тело) или магический аналог психотерапии (возвращение утраченных частей души), и до прорицаний, ченнелинга (при котором божество временно заимствовало тело колдуньи и действовало или вещало через неё), магических воздействий на погоду или на животных, а также всевозможных форм вредоносной магии. Пожалуй, единственный характерный элемент, присущий большинству разновидностей сейда, – это магия, влияющая на сознание при помощи иллюзий, насланного умопомешательства, лишения памяти и других подобных приёмов. Сейдом занимались преимущественно женщины.

  * Унгюр Гюдир (прим. автора) – от исландского ungir gu;ir (молодые боги).

  * Рагнаради – Рагнарёк.

  * Камень Пространства – один из шести Камней Бесконечности (называемый ещё Камнем Космоса), имеющий безграничную силу. С его помощью можно было попасть в любую точку Вселенной, а кроме того, он являлся источником неиссякаемой энергии.

  *Атланта – поскольку всё вышеописанное является плодом буйной фантазии автора, то я позволила себе вплести в скандинавскую мифологию один из мифов появления Атлантов на Земле, переделав этот миф на свой манер.

     Иллюстрация принадлежит художнику под ником eleathyra и носит название "The shadow world"

Следующая глава: http://www.proza.ru/2020/04/01/2163