Русская История Глава72 Фантомы историзма

Русская История

Глава 72

Фантомы кривого теоретического «историзма».

Исторические труды-опусы Пыжикова таковыми являются по простой причине. Там собрана вся фактология и все публичные мнения, а жизненные реалии поясняются чисто по «научно» кабинетнй историческо-политической  теоретической основе. Сегодня налицо глубочайший кризис Нашей с Вами государственности Русского Мiра и мнений разных высказывается огромная масса. Но даже если сегодня принимаются иногда значительные положительные решения власти, но они всегда оказываются в итоге политическим пшиком отрицательного действия. Вот типичный яркий пример, приведенный в «Гранях русского старообрядства» Пыжикова, как будто из сегодняшней Нашей с Вами «демократической» действительности: -

 «Вживание института частной собственности в ткань жизни русского народа проходило всегда болезненно. Но дело не только в нежелании низов с их коллективистским сознанием жить по-новому. Еще одна причина кроется в том, что часть правящей элиты была непоследовательна в осуществлении реформ.

 (для осуществления либеральной реформы Столыпина в ее тогдашнем «рыночном» варианте, по мнению «пыжиковых», но это была обычная тактика либералов; официально сделать полшага вперед, а фактически на деле разрушить любое деловое начинание своими последующими драконовскими мерами; сегодня они творят то же самое, а негодяи «русские патриоты», типа подлеца Проханова и прочих, все камлают о начале грядущего «великого разворота» политики «гаранта»  В.М.)


Закрепление земли за отдельными мелкими собственниками – это было, конечно, необходимое, но недостаточное условие для запуска рыночных механизмов. Требовалось вовлечь новые домохозяйства в товарно-денежный оборот – от этого напрямую зависела их коммерческая состоятельность. В результате на повестку дня Госдумы в 1905 году выдвинулся вопрос о кредитовании, поскольку в том нищенском состоянии, в котором пребывала деревня, начать самостоятельное развитие мелкому частному владельцу было крайне трудно. Общепринятая капиталистическая практика (похабный «марксистский» перл Пыжикова; которая конечно должна быть  не капиталистической или от иного «изма», а традиционной присущей традициям государственнообразующего народа, создавшего само Государство на Основе своих культурно-деятельных традиций; общинного, евгенического, сохранного по великорускому типу В.М.) пользования (землей в конкретных расовых народных деятельных направлениях В.М.) предусматривала выдачу (по системе государственного протекционизма, безпроцентных В.М.) кредитов под залог частных (отданных в конкретное пользование В.М.) угодий (по гарантиям и под системным контролем Общины В.М.). Собственно, все российское дворянство издавна и активно пользовалось подобными займами, в получении которых никогда не испытывало больших проблем. Можно сказать, что теперь речь шла о распространении этой практики на множество возникающих частных домохозяйств. И 15 ноября 1906 года был обнародован указ о выдаче Крестьянским поземельным банком ссуд под залог надельных земель. Однако этот акт был незамедлительно снабжен поясняющими правилами Министерства финансов, которые фактически лишали крестьян возможности кредитоваться под залог их наделов» (и никакие дальнейшие дискуссии в Думе и Правительстве не изменили ничего в этом горящем судьбоносном для государственной жизни тогдашней России вопросе В.М.)

Это были и есть своеобразные «благие пожелания, которыми выстелена дорога в Ад», и все потому, что в нынешней многовековой либерально-разрушительной системности, говоря сегодняшними реалиями, из «обычных деталей мясорубки всегда будет получаться политизированный, условный автомат Калашникова» от либералистики.

Из политической, скрыто русофобской, промарксистской, писанины Пыжикова прямо «потным валом» извергается отвратительная «демократическая» кабинетчина: - подсчет «демократических» процентов математической статистики, мнения авторитетных органов, решения комиссий, как и вполне естественно совершенно не просматривается никаких расовых реалий живой русской жизни, ее великоруского деятельного Духа.

Вот здесь уместно привести подобный пример пропаганды подобных жизненных образцов либералистики политической сталинианы, как мнимого возрождения русского народного духа, как и поголовного принятия советской власти русским народом в процессе сталинской «мобилизации», коей восхищаются все подряд «советские и демократические патриоты»! Сегодня почти не вспоминают «научно-практических гениев сельхозпроизводства и плодоводства» того советского времени, «академика» Лысенко, «ученика» простого русского садовода практика Мичурина. А их «научного» оппонента Вавилова поминают лишь, как «дроздофильного» генетика и «жертву сталинских репрессий». Дикость политических утверждений, теоретизирования практиков, не способных к системным глобальным естествоиспытательным выводам, Лысенко и Мичурина, в тех их научных перлах, что из семян ржи можно получить семена пшеницы, а на яблоне вырастить грушу, была очевидна всем практикам полеводам и садоводам. Но эти удобные для пропаганды величия народовластия от советской власти политические демагоги, «любимцы народных масс», были в почете у советских властей и прагматика Сталина.

Почему?

 Да потому, что обычный агроном практик Лысенко получил реальную отдачу, увеличение урожайности зерновых различной яровизацией и иными практическими методами растинеиводства, а садовод Мичурин подвоями плодовых деревьев и выведением новых сортов плодоводства позволял массовому садоводчеству улучшать качество плодов и саму  урожайность.  Вавилов был скорее не ученый, а энциклопедический систематизатор растениеводства, лабораторный изследователь и «научно-сессионный» кабинетный бюрократ, ошибочно ввязавшийся в генетическую дискуссию на поприще той советской политической сельхознауки.

И Лысенко, и Вавилов были принципиальными генетиками. И Лысенко и Вавилов утверждали существование генома и законы наследственности. Принципиально они расходились только в одном – вопросе о наследуемости приобретенных свойств.

Вавилов считал, что приобретенные свойства не наследуются и геном остается неизменным на протяжении всей истории своего существования. В этом он опирался на работы Вейсмана и Моргана (отсюда «вейсманисты-морганисты»).
Лысенко же напротив утверждал, что геном может изменяться, фиксируя приобретенные свойства. В этом он опирался на неодарвинизм Ламарка.

Здесь была такая идеологическая подоплека. Как бы Лысенко стоял на «демократических» позициях, если я преуспею в технических науках или гуманитарных науках своими трудами и стараниями, я имею все шансы передать эти завоевания в виде генетического наследства своему сыну (дочери), и неважно, что мой дед не имел об этих науках никакого представления. А Вавилов условно говорил, что если ты дегенерат, то и твой сын будет дегенератом, потому что дегенератом был твой дед.

Сегодня способность генома изменяться, фиксируя приобретенные свойства для потомства широко используется на практике и это привело к либеральной «мечте идиота», «резкому повышению урожайности, снижению затрат сельхозпроизводства и такому же резкому увеличению «барыша» барыг от «торгашества», но сделало всю сельхозпродукцию и естественно продукцию животноводства ядом для человечества. Но это откровение блокируется либералами. Последствия своего огульного «марксистско-менеджерского» сатанизма, бизнес-вмешательства в природные процессы, либералы никогда не признают. Они преступно утверждают свою правоту: -

«Итак, единственное, что остается по обсуждаемой проблеме – это назвать вещи своими именами. А именно, гипотеза Ж. Ламарка о наследовании приобретенных признаков верна. Новый признак может возникнуть через образование регулирующих комплексов белок/ДНК/РНК, модификацию хроматина, или изменения в ДНК соматических клеток и затем передаться потомству» (Животовский Л.А. Наследование приобретенных признаков: Ламарк был прав. Химия и жизнь, 2003. № 4. стр. 22–26.)

Лукаво, лживо, подменяя суть понятия «приобретенные», как это предполагал Ламарк, естественным природным путем наследования, перенося его на свой сатанизм «преобразования природы» любыми «научными» бизнес-способами, покрывая все это голимым политиканством «бизнес-измов». 

В результате при Сталине в 30-е годы начали «эффективно менеджерски» подводить итоги «научно-практической» деятельности этой троицы с экономических позиций, то агроном Лысенко и садовод Мичурин, давшие практические результаты, получили от идеологических советских властных партократов новое финансирование, награды и звания. А «ученый» Вавилов, с точки зрения советской власти безрезультатно размыкавший бюджетные деньги, тюремные нары, и окончил жизнь в тюремных застенках.

А в это же время зловещий нарком земледелия Яков Эпштейн, который и был покровителем Лысенко, а покровителем Вавилова был еще прежний нарком Каминский, активно сотрудничал с обоими. Вот его политическая биография.

В 1929-1934 годах Эпштейн нарком земледелия СССР (ему было поручено проведение коллективизации, с автономным финансированием коллективизации и принятием всех решений по ее проведению, а Сталин не мог вмешиваться в его деятельность и мог лишь писать статьи в «Правду» типа его известной статьи «Головокружение от успехов».

  (либералы глухо замалчивают  сатанистскую главную роль Якова Эпштейна в геноциде русского крестьянства, путем осуществления их давней леелемой каббалистической идеи создания трудовых армий из рабов покоренных народов В.М.)

И никакой Сталин был Эпштейну не указ до 1937 года, когда он был сразу же арестован и разстрелян в 1938 году; сразу же реабилитирован в 1957 году В.М.)

Одновременно Эпштейн председатель Всесоюзного совета сельскохозяйственных коллективов СССР («Колхозцентр»), затем в аппарате ЦК ВКП(б). С декабря 1930 член СТО. Голод 1932—1933 годов с многомиллионными жертвами русского крестьянства, людоедством вымирающих сел и деревень, с заградотрядами чекистов вокруг голодающих и вымирающих районов, «чтобы не возникало паники у деятельных пламенных строителей социализма в остальном «ссср»», пришёлся именно на время руководства Эпштейна. Вот такая человеконенавистническая публика «мировых революционеров» курировала эту политическую «советскую науку» и всю остальную жизнь порабощенной России.

От «научных открытий» Лысенко и Мичурина практически остались лишь «от мертвого осла уши», а от научной деятельности Вавилова остался не его псевдозакон «гомологических рядов», а организация сбора семян и создания мирового фонда семеноводства, собранного стараниями тысяч безвестных тружеников науки.

Хотя с подлинно научной точки зрения, главной задачей этих талантливых людей, а они ее прекрасно понимали, если бы они отбросили свои тщеславные политические амбиции и пошли этим путем, была задача обоснования пределов природной урожайности сельхозкультур. Как и разработка естественных природных мер по защите зерновых, по сохранению и повышению плодородия почвы, как и защита сельхозпроизводства от искусственного повышения урожайности различными химикатами и генетическим семеноводством. А последнее, широко применяемое отравление почвы и самой живой природы, не только уничтожило насекомых и живой мир полей и садов, но и разорвало цепочку естественного природного глобального цикла мирового процесса живой природы.

И в результате подобных «прорывных технологий» Мы с Вами получили досыта общедоступной «продуктовой отравы», бьющей по репродуктивной области человека, и этим уничтожили все естественные сорта сельхозрастений. А мировую семеноводческую коллекцию Института растиниеводства Вавилова очевидно продали «нашим западным друзьям и коллегам» Наши с Вами ушлые «эффективные менеджеры», если не выбросили на свалку, приватизируя и «перепрофилируя» по назначению под торговые лавки здания хранилищ семян или освобождая под ними землю под «эффективные коммерческие проекты».

Советская наука уничтожила под корень всю расовую русскую научную мысль. Там где она все же прорастала через советский политический «асфальт» идеологической демагогии, она немедленно уничтожалась клановой средой либеральных паразитических приспособленцев. Этих самых «красных» профессоров и академиков, откровенных политических паразитов, бездарей.

Вспомним гениальные открытия Лосева в области полупроводников,  брошенного «партийными и советскими» проходимцами от науки умирать в блокадном Ленинграде, и матерого негодяя, типичного «красного завхоза», «нобелевца» Алферова, обманом присвоившего открытия ученых, последователей фундаментальных идей Лосева. Вспомним целый клан негодяев «ученых атомщиков» во главе с «академиком» Александровым, доведших свои «передовые» разработки практического использования «мирного атома» до Чернобыля. И разрушавших все иные изследования того же термояда, своей бредовой идеей «токомака», угробивших на ее реализацию несметные бюджетные государственные средства. Вспомним сатанистские идеи «красных профессоров и академиков» по повороту северных рек и т.д.

За чтобы они не брались, все вокруг превращалось в тотальную политическую ложь и разрушение. То же касается и научно-исторических работ Пыжикова. Но личности и конкретика их писанины, это частности, главное здесь был сам повсеместно внедренный системный метод.

 Вот был такой эмигрант из «ссср», после ВОВ, Борис Башилов, он издал в Аргентине колоссальный исторический труд «История Русского масонства». От Башилова сразу отшатнулись все и вся, и он далее умер изгоем, в нищете. При знакомстве с башиловской «Историей» меня сразу поразило изложение материала, это была типичная советская политическая писанина, по методу изложения. Но все же что то в нем было правдивое, прорывное, ведь не зря либеральный клан устроил ему пожизненную обструкцию. Что это было? Мы с Вами разберем ниже, когда придет свой черед.

  Но вернемся к Нашему с Вами обсуждению работы Пыжикова «Грани русского раскола».

Инорасовое внедрение иудохристианской западнической религиозной космополитической Архирейско-Властной либералистики 250-ти летней давности, со времен Великого Раскола, как трансляции пропаганды убеждений «общественной мысли» об архаичности Русской Веры и об отсталости «архаичного» (так либералы величают верность Русского Мiра следования расовым великоруским Традициям жизни и деятельности В.М.) Русского Народа и его крестьянства в области «цивилизации» народной жизни исторически делало свое черное дело по разрушению народного расового сознания. Исконное западническое «цивилизаторство» русского народа, через иудохристианское космополитическое «правильное православие нововеров» официальной РПЦ МП, по своему инорасовому паразитическо-материалистическому интернационально-космополитическому духу, в итоге дало стратегическую ошибку самой Монархической Власти в роковом 1905 году. Монархическая Власть под господством в России «открытой» спекулятивно-биржевой экономики и «инвестиционных» иностранных займов, под гнетом политической либералистики реформаторства в «общественном мнении», впала в своем тогдашнем практическом государственном безсилии в ренегатское соглашательство с воинствующим социально-либеральным революционным политиканством. И все это дало свои зловещие плоды, в виде Указа Императора Николая Второго о Веротерпимости и создания Госдумы. Это был закономерный итог государственного интернационализма имперского чувства Российской Монархии и космополитизма иудохристианства РПЦ МП.

Материалистичность иудохристианских основ религиозности дала свои разрушительные плоды, в реалиях либеральной сущности стратегии Абсолютизма Монархической Власти, начиная с Династии Романовых. Двухвековое хроническое нестроение общественной жизни Русского Мiра, легальной политической пропагандой с серединыXIX века, породило Смуту 1905 года. А моральный террор крестьянского общинного Мiра спекулятивным капиталом, только усилился западнической политикой Столыпина. Превращение крестьянского сельхозпроизводства в товарно-рыночное реформами Столыпина, работающее вразрез с русскими расовыми крестьянскими общинными традициями, нацеленное на «свободный рынок экспорта», и было следствием всех  проблем России. А сама Российская Монархия и ее бюрократический аппарат закономерно черпал опыт либеральной капиталистической Европы в налаживании западного типа практического соработничества связки землевладелец-крестьянин. Но вот там то и сыграл роль фактор западного расового материалистического «стяжательства», основы духа всех европейских народов. Там в «стяжательной» по духу народов Европе, чисто материалистически, через реформирование законодательства, смогли решить все противоречия государственной жизни государственными политическими методами.

Для Русского Мiра этот путь был изначально неприемлем и гибелен. Монархия Династии Гогенцолернов, со времен Правления Императора Николая Первого, чувствовала этот дисбаланс жизни русского общества, и еще как то пыталась найти выход, но тщетно. А уж Император Александр Второй сразу пустил Россию под откос своими «великими реформами», с «открытия» хозяйственной жизни России для спекулятивного капитала рабовладельческой либералистики.

Ужас охватывает душу, когда видишь «общественное мнение патриотических сил» считающих, что либералы пришли пограбить Россию, когда слышишь дикообразные представления социалистов-коммунистов, что западные буржуи пришли «получить прибыль в 300%» по Марксу и безнаказанно пограбить страну. Эти русские и иные слепцы не видят, что здесь осуществляется многовековая геополитическая стратегия отстранения нестяжательного Имперского Русского Народа, Творца Типологической нестяжательной Мировой Культуры, от своих государственных ресурсов жизнеобеспечения. Чтобы русское рабство не имело конца, а Русское Воскресение естественно невозможно без государственного контроля своих ресурсов жизнеобеспечения. Вспомните исторически, как всегда космополитически объединялись расовые «стяжатели» любых народов, толков и религиозных убеждений против «русских варваров», единственных «нестяжателей». Это всегда был стратегический процесс мирового противостояния, борьбы двух идеологий жизни. Мировой процесс постоянно, активистски возбуждаемый паразитами межрасовой борьбы,  и ростовщнически наживающийся политически на нем паразитическим «мировым сообществом», кучкой спекулятивных и политических «барыг» либерального клана, верных слуг своих интердикционных хозяев, человеконенавистников Мировых Глобалистов.

А уж, через какие силы и процессы осуществляется эта стратегия здесь было совсем не важно. Ранее, при «советской власти», это делалось через более мягкий вариант отнятия у Русского Мiра ресурсов жизнеобеспечения через «общенародную собственность», когда все командные высоты жизни в «ссср» были тотально взяты под контроль «своими», то «общенародную собственность», беловежским «договором», просто ликвидировали вместе с политической системой.

 И так Пыжиков: -

«Часть правящей элиты считала, что следует не трансформировать западные модели на местной почве, а творчески перерабатывать их, отметая нежелательные модернизационные издержки. Наиболее полно такой подход проявился во взгляде на общину как оптимальную форму устройства хозяйства и быта русского народа. Консервация общинных порядков, воспетых славянофилами, представлялась своего рода залогом от социальных потрясений, которых не смогли избежать европейские державы. Однако небывалые народные волнения в России начала XX столетия поставили под сомнение почвеннические традиции, стимулировав более внимательное отношение к западному опыту. Российская элита, столкнувшись с крестьянскими бунтами и рабочими забастовками, заговорила о необходимости реформирования всего общества. В правящих кругах крепло осознание того, что русский народ не заинтересован в сохранении существующего государственного строя, поскольку не является его органической частью. Решение этой серьезной проблемы теперь стали связывать не с сохранением специфических национальных черт, а с реализацией западных моделей, позволяющих смягчать социальные дисбалансы. Тем более что пример этому предлагало недавнее европейское прошлое: после потрясений Парижской коммуны 1871 года французское правительство сумело снять общественно-политическое напряжение, объединив большую часть своего населения вокруг сугубо буржуазных ценностей.

Характеристика русской общины как «страхователя всех в ней родившихся» означала, что ее механизмы не просто могли предоставить, но в обязательном порядке гарантировали каждому свой кусок хлеба. Причем такой кусок, который будет не меньше, но и не больше, чем у другого. Наличие земли в пользовании домохозяйства прочно увязывалось с количеством душ; рождение или смерть были связаны с дополнительной прирезкой или передачей земли нуждающемуся. Кстати, пресловутая чересполосица, вызывавшая бурное возмущение экспертов по сельскому хозяйству, препятствовала тому, чтобы лучшие участки доставались избранным; потому-то и возникла практика наделения одного человека землей различного качества, иногда даже в разных частях волости. Несомненно, в столь гибкой системе обеспечения жизнедеятельности усматривается воплощение по-настоящему справедливых отношений между общинниками. Можно сказать, что она представляла собой своего рода прообраз того социального устройства, которое возникло в советское время.

После событий 1905 года было решено продвигаться по этому пути и в России. Реформаторский курс, начатый П.А. Столыпиным, предусматривал консолидацию всего общества, а не только правящих классов, на основе частной собственности, единого для всех слоев принципа управления и православия. По мнению властей, проведение такой политической программы надолго избавило бы страну от призрака революции. Заметим, что эти масштабные реформы, именуемые столыпинскими, не являлись, да и не могли являться плодом творчества одного, пусть и несомненно талантливого государственного деятеля. Над ними еще до появления на властном Олимпе Столыпина уже работал целый ряд правительственных чиновников. Поэтому справедливости ради нужно сказать: данный реформаторский курс вызревал в недрах высшей бюрократии, а не в голове одного из лучших ее представителей, как сегодня это пытаются изобразить некоторые страстные почитатели П.А. Столыпина.

Стержнем новой преобразовательной практики явилось разрушение общинных, т.е. коллективистских форм собственности. Намеченная замена общины массовым частным собственником означала коренной переворот ситуации в деревне: изменение в правовом пользовании, по сути, в каждых 70-ти из 100 десятин российской земли, то должно было максимально оживить психологию личного предпринимательства, увлечь трудовой народ в реальное рыночное хозяйство, а не в погромы богатых. Власти устанавливали четкие ограничения по скупке земли, считая, что иначе, при свободном ее обращении, на земельном рынке сложится неуправляемая ситуация, когда наделы станут инструментом для образования крупных и средних владений. Было предложено ограничить приобретение наделов шестью или двадцати пятью десятинами; сверх указанной нормы покупка земли одним лицом запрещалась.

Авторы реформы утверждали: если в промышленности мелкое производство уступало крупному, то в сельской экономике мелкое хозяйство более выгодно. Так обстояло дело везде, кроме России, где, наоборот, крупные поместья на двадцать и более процентов были производительнее крестьянских. Но, как известно, укрепление института мелкого земельного владения не привело к триумфу массового собственника на российских просторах. Крестьянство неохотно шло на выделение из общины, с большим предубеждением воспринимая инициативы индивидуального землеустройства. Желающие выйти из общины не получали для этого разрешений от мира, о чем убедительно свидетельствует статистика.
 
Пензенский губернатор И.Ф. Кошко: -

«мир трактовал таких людей как мятежников, не только не подчинявшихся авторитету схода, но и своекорыстно урывавших себе общественную землю вопреки воле мира... Против таких смельчаков стали применяться всякие способы преследования вплоть до поджогов и убийств, включительно».

На этом Мы с Вами закончим обсуждение темы старообрядчества и русской земельной общины и продолжим его в следующей главе.