Случайные гости

     Не многим известно, как советская власть в тридцатые годы старалась приобщить рабочих к гигиене и спорту. На заводах и в городе висели плакаты "Иди в баню после работы!" Одним из востребованных заведений стали Тюфелевские бани. Здание было расположено рядом с Автозаводом имени Сталина (ЗИС), впоследствии переименованного в честь директора завода Лихачева (ЗИЛ). В банном комплексе,напоминающем средневековый готический замок и сооруженном в духе советского конструктивизма архитекторами Паниным и Цветаевым, по размерам под стать одному из гигантских цехов завода, находился 25 метровый плавательный бассейн с вышкой для прыжков.
     В послевоенные годы молодежь из окрестных дворов и более удаленных мест Пролетарского района проводила свободное время летом на стадионе Торпедо,а в дождливую погоду и зимой - в бассейне, который давал возможность ребятам и девчатам с утра до позднего заниматься спортом с пользой для здоровья. Кроме соревнований по плаванью здесь проводились игры по водному поло. Раньше не было специализации спортсменов по видам водного спорта. В один день пловцы выступали на водных дорожках, в другой - убиралась разметка дорожек и играли в мяч.За автозаводскую команду выступали многократные чемпионы страны по плаванию Л.Мешков и В.Ушаков.
     В игровые дни вместительные трибуны бассейна заполнялись до отказа, а при встречах лидеров молодежь вскарабкивалась на полутораметровую высоту  подоконника и вместе с залом болела за любимую команду, заполняя гигантский объем помещения неистовыми криками, усиливающимися за счет мощного эха закрытого пространства.
     Основными ватерпольными клубами были ведущие спортивные команды страны, материально поддерживаемые Министерством обороны (ЦДКА), Министерством внутренних дел (Динамо), а также профсоюзными командами (Спартак, Торпедо, Крылья Советов и ряд небольших клубов). Однажды при Министерстве обороны появился новый клуб Военно-воздушных сил (ВВС), который находился под покровительством сына И.В.Сталина Василия. Клуб быстро развивался, набирал популярность за счет сильнейших игроков, перешедших из других команд. Так, например, в футбольной команде играл один из лучших игроков СССР В.Бобров, в хоккее - А.Тарасов, впоследствии создавший великую сборную страны, К.Рева - волейболист с феноменальным прыжком при атаке бить поверх блока противника.
     Я плавал с мастерами спорта Николаем и Игорем. Мы болели за Торпедо и, как обычно, вместе смотрели центральные игры первенства СССР. Николай играл за основной состав Торпедо, поэтому мы профессионально разбирались в игре и тактике борющихся команд.
     Завершалось первенство СССР. Заключительной встречей стала игра Торпедо с ВВС. В тот год автозаводская команда была лидером и в первом круге первенства переиграла команду ВВС. Болельщики летчиков и их руководство ждали реванша. Николай за перебор штрафных наказаний пропускал игру, поэтому мы загодя, за час до начала решили попасть в бассейн и занять удобные места на подоконнике - клуб ВВС почти полностью скупал билеты на игры своей команды.
     За полчаса до начала игры трибуны и проходы между ними были заполнены зрителями, большинство из которых в этой встрече болело за автозаводцев или благожелательно относились к ним. Команды разминались: отдельные игроки демонстрировали на воде короткие рывки, другие мощно били по воротам, некоторые перекидывали друг другу мяч. На нижний, трехметровый ярус прыжковой вышки вынесли глубокое, распахнутое для отдыха, покрытое ярким ковром кресло и установили его у края площадки. Зрители знали, что на каждой игре летчиков присутствует Василий Сталин, который был и зрителем, и тренером, и хозяином команды.
     Игра началась без взаимной разведки. В дело были пущены все приемы подводной борьбы, внешне трудно замечаемой, что позволяло при явном попустительстве судей у одной команды не замечать грубость, а у другой считать ее нарушением правил. После каждого забитого мяча зал ревел, будто присутствовал на корриде. Наш подоконник отличался особой активностью.Николай давал подсказки, сопровождаемые жестикуляцией, как бы находился в игре.Выкриками мы старались компенсировать его отсутствие в развернувшейся борьбе. Бились с переменным успехом, пока на последних минутах при  ничейном счете судья не был вынужден назначить штрафной удар в ворота ВВС. Наш нападающий Виталий Ушаков мощным ударом в угол ворот вырвал для Торпедо победу.
     Зал неистовствовал. Мы сидели на подоконнике, жестикуляциями и возгласами Тор-пе-до, Тор-пе-до,точно дирижеры оркестра, заводили трибуны и не заметили появления возле нас милиции. В лицо мы их всех знали, потому что на играх дежурили одни и те же стражи порядка, а мы находились как бы в своем доме, и наши лица для них также примелькались. Они, показалось, слегка смущенно обыденными голосами предложили спуститься с подоконника и проследовать за ними.
     Так мы очутились под трибуной, где неожиданно в живую оказались рядом с Василием Сталиным.Он метался по комнате и, как стоящий на плите, брякающий крышкой кипящий чайник, прерывающимся от злости фразами выкрикивал ругательства. Увидев нас, остановился, будто припоминая, кто мы и почему здесь оказались; вспомнив, потребовал, сопровождая беззастенчивым матом, паспорта. Нас охватила его истерия.Машинальным движением каждый из нас достал из кармана паспорт и положил в протянутую руку. Сын вождя развернулся, ища что-то глазами, увидел урну и швырнул в нее наши документы. "Вон отсюда!"- вновь скомандовал он, и мы, как мальки во время испуга, стайкой выскочили из комнаты.
     Машинально спустились вниз и остановились у вешалки. В кажущейся тишине висела глухая безнадежность. "Что делать? Как получить паспорт, без которого рискованно гулять в городе?"- подумал я. "Что будем делать?"- повторил мой вопрос  опомнившийся первым Николай. "Пошли к милиционерам. Спросим у них."- предложил Игорь. В небольшой комнате под трибуной, где временно находилась милиция, нас встретил знакомый сотрудник. "Что, попались?- без ехидства спросил он. Показалось, что он сам не знал, что делать. "Ждите, пока Василий Иосифович не освободится."- посочувствовал он.
     Мы ждали в милицейской комнате более получаса. Входили и выходили милиционеры. Казалось, все чего-то ждут. Наконец один из них подошел к нам и предложил выйти с ним на улицу. У входа в здание стоял лимузин ЗИС 110. Милиционер подошел к передней двери машины. Рядом с шофером сидел Василий Сталин. Он приоткрыл окно и что-то сказал. Милиционер повернулся к нам и махнул рукой, позвав к себе. Он открыл заднюю дверь и приказал нам садиться. Так мы оказались в огромном замкнутом пространстве и мчались в никуда. Салон был отделен от шофера стеклом, и за время езды можно было попытаться осмыслить происходящее.
     Боковым зрением я видел, как автомобиль уверенно мчался по московским улицам, на оживленных перекрестках издавал крякающий гортанный звук клаксона, от которого попадающийся на пути транспорт мгновенно останавливался, освобождая место для проезда. Беспрепятственная скоростная езда по городу отвлекала от волнительной мысли о месте завершения поездки.
     Начало Гоголевского бульвара оказалось местом прибытия. Высокий кирпичный забор, двустворчатые железные ворота, отсутствие нумерации на доме отрезвляюще подействовали на чуть застывшее от езды смятение. Возвратился страх. Опасения стали подтверждаться, когда человек в черном костюме, при галстуке, с военной выправкой открыл ворота.Мы въехали в обширный молчаливый двор со старинным притаившимся особняком. Дом с высокими венскими окнами, с ощерившимися медными ручками, с мраморными ступенями выглядел торжественно, словно выполненный по заказу огромный торт. Появившиеся люди, тоже в черном, при галстуках, ринулись обслуживать. Один затворял ворота,другой открыл дверь лимузина. Третий - с подозрительным взглядом застыл у входной двери особняка, как нужный на всякий случай человек. Василий Сталин вышел из авто и прямиком устремился в дом, по ходу что-то сказав сопровождающему. Тот остановился и по строевому зашагал к лимузину. Он открыл дверь и, почти шепотом предложил следовать за ним. Все свершалось с такой быстротой, что моя фантазия не успевала предугадать события. И все же бесшумность, четкие действия черных костюмов вновь заставило бояться неадекватности человеческой натуры. Я шел в конце образовавшейся дворовой колонны и знал, что будущее происходит у меня на глазах.
     Погода заартачилась,со всех сторон собрались притихшие облачка. Нас вели по дорожке, которая заканчивалась железной, как у въездных ворот, дверью в подвал. Ребята чуть замедлили шаг, словно специально увеличили расстояние до охранника, который неожиданно свернул на другую дорожку, ведущую к центральному входу.
     Перед нами открылась дверь, и мы увидели Капитолину Васильеву, многократную чемпионку СССР по плаванию. При виде неожиданно знакомого лица мгновенно исчезли мысли о выброшенных паспортах, угрозах, поездке в никуда. Мы хорошо знали Капитолину и не раз вместе плавали по соседним дорожкам.
     В коридорах бассейна говорили, что ей покровительствует Василий Сталин. В то время мы еще не знали, что Капитолина была третьей женой Василия - единственной из всех жен, понравившейся самому вождю. Она была самодостаточной, волевой, красивой женщиной. В дни запоев и в годы, проведенные Василием Сталиным в тюрьме, Капитолина единственная из его родни и всех жен духовно поддерживала его и смогла спасти от неминуемой гибели.
     Появилась надежда на нежданное благополучие.
     Дальнейшие события продолжались развиваться с непредсказуемой быстротой. Пока мы снимали верхнюю одежду, я старался разглядеть помещение. Огромный круглый холл жирно обливался светом из многорукой хрустальной люстры. На стенах в тон люстре висели витиеватые, сотканные из бронзы бра. В свободных проемах экспонировались пейзажи Репина,Шишкина и мариниста Айвазовского.
     Капитолина открыла створ двери, и мы оказались в лучах желто-кадмиевого свете, который окутал всю комнату, придавая ей особую живописность. На столе накрытый белой скатертью стояли разрисованные цветами Едемского сада тарелки с широкой индиго каймой, с трех сторон окруженные серебряными столовыми приборами. В менажницы лежала тонкими ломтиками нарезанная семга и маринованный угорь. В доляне-менажницы осетровая икра и креветки. В двухъярусной фруктовнице сверху вперемежку притаились клубника и мохнатенькие киви. Нижний ряд захватили широкобедрые груши Barlett. Между тарелок тонкие рюмки-лафитники. Центр стола занимал запотевший графин с водкой. Чуть поодаль возвышалась амфора с хаотически рассыпанными, щекастыми цветами, будто сорванные с картины Анри Матисса "Ваза с ирисами". Вокруг стола, как в пустом, ждущем гостей ресторане, были расставлены старинные с высокими спинками стулья из редких пород дерева, на одном из которых сидел неприступный, сдержанно-возбужденный Василий Сталин, своей позой вернувший исчезнувший в нас страх. Хозяин был уже под хмельком.
     Разместили нас прямо напротив. Мы смотрели ему в глаза и молчали. "Обслужи их!"- приказал появившейся официантке Василий. Он был опытным психологом и стал внимательно рассматривать наши лица. Мы сидели под гипнотическом наблюдением, не представляя, как сейчас он себя поведет после поражения команды и нашей ребячий радости.
     Первым объектом его внимания стал Николай со своей мощной фигурой. Василий выяснил его роль в игре за ватерпольную команду Торпедо и предложил перейти к нему в ВВС. Лицо Николая застыло в растерянности, которую почувствовал хозяин и мгновенно назвал будущую зарплату и офицерское звание.
     В послевоенное время происходил медленный переход любительского спорта в профессиональный. На проводимых Олимпийских играх участники должны были иметь статус любителя. Поэтому советские спортсмены формально являлись студентами, рабочими,служащими, получающими зарплату за учебу или труд. В Торпедо профессиональные игроки в футбол и в водное поло числились рабочими в различных цехах автозавода и получали там заработную плату. В командах вооруженных сил спортсменам присваивалось воинское звание с постановкой на довольствие.
     Николай дал согласие на переход. Принесли договор, который тут же был подписан. Игорь и я были пловцами. Нам было предложено выступать на соревнованиях за летчиков, приехать в клуб и договориться об условиях выступлений. Мы дали согласие, но никуда не поехали и остались в Торпедо.

     Так завершилось наше пребывание в гостях у сына Иосифа Виссарионовича Сталина. На выходе из особняка Капитолина с улыбкой передала нам дорогие подарки - паспорта.