Опять двадцать пять, Или Плохой папа

Лучшее место наблюдать за автобусами и пассажирами - за перекрестком у остановки Мебельная. Тут стоянка перед остановкой. И светофор. Ставишь машину лицом к проспекту и смотришь.

Удобно зимой. А то вчера я вне машины чуть не околел. Согрелся только к часу ночи в кабинете инспектора по делам несовершеннолетних.
 
Так вот место для ловли малолетних смывшихся из дома шикарное. Самое узкое место проспекта. Видно и автобусы идущие к вокзалу по другой стороне улицы. Все маршруты проходят через эту точку.
 
Одна беда в девять взошло солнце. Через полчаса било прямо в глаза.
 
У Богдана одна заметная примета - красная шапка. Ну еще очки. Но их можно снять.
 
Вчера я наорал на него. Как говорит сам Богдан в подобных случаях: "Прости, папа, виноват, исправлюсь. Больше никогда, никогда, клянусь!". То есть я всю ночь клялся себе самому, что никогда не буду кричать на сына.
 
Мне некому это говорить кроме самого себя. Богдан мне говорит свои обещания  каждый день. Мы оба их нарушаем.
 
Солнце бьет прямо в глаза. Прямо как совесть. Конечно, виноват я. Горько, стыдно за свою несдержанность, но я не могу впасть в панику и провалится в депрессию. Надо искать парня. Полиция вчера ночью отправила меня домой и сказала: ждите.
 
А как ждать? Спать? Невозможно! Совесть и воображение против тебя. Вот Богдан окоченел в лесу, вот его разрезает маньяк. А вот он наелся чипсов, запил кока-колой и растворился путем химических реакций.
 
Когда-нибудь на совершеннолетие мы будем хохотать, вспоминая, какими были глупыми в его детстве. А сейчас - страшно.
 
Началось все с двух двоек по математике. Решаем дз. Ходим на тренировки по ориентированию. Даже в соревнованиях участвуем. И тут - на тебе. За что? Не знаю. «Не знаю», - самый популярный ответ в рейтинге ответов Богдана на любой вопрос. Может за него и получил две двойки.
 
Потом были попытки исправить. Безуспешно. Мы даже английский исправили на удовлетворительно. А с математикой загадка. Да бог бы с ними, с двойками.
 
Несколько раз бесхитростный пацан приходил домой с радостной новостью: я исправил. Получил четыре по математике. Но я недоверчив. Я смотрю в электронный дневник. Я звоню учительнице. Врет. Винится, клянется, что все исправит, потом все повторяется. Две недели.
 
Сказал: не будешь ходить на ориентирование, пока все не исправишь. Погрустнел.
 
Ориентирование наше все. Мы ж седьмые из 49 его возраста на «Лыжне России» в нашей Республике. Не знаем, как найти периметр окружности, зато все сорта лыжной мази помним наизусть.
 
Ходить на тренировку перестал. Энергии появилось много. Стал задерживается после школы. На час. На два. На три. Поговорили. Пообещал приходить вовремя. Три раза обещал. Наконец я сказал: Буду тебя забирать из школы сам.
 
Думаете, он меня сидел и ждал? Нет, ушёл домой. Я встретился с классной, заплатил за обеды до конца четверти и поехал домой. Богдан пришел опять через три часа. Я уже оделся и вышел искать. Навстречу идет. Где был? А у нас, говорит, был классный час. А ничего, говорю, что я с Раисой Николаевной сразу после уроков разговаривал?
Молчит. Кто-то из вас врет или ты или классная. Молчит.
 
Кто врет? Не знаю. Почему ты пошел гулять, а не домой, обещал же? Не знаю. Что будем делать? Не знаю.

В общем, семейный суд постановил: отменить дальние прогулки, тренировки, выходные зубрить математику. Для усиления педагогической группировки: вызвать тестя, заслуженного учителя.
 
В качестве пряника разрешить участие в зарнице. Зарница закончилась в два. Богдан пришел в четыре. Тесть уже приехал. Жена с дочкой ушли в храм на Сретенье.
 
А я с друзьями собрался в баню. К пяти. Богдан пошел погулять с собакой. Полчаса, говорю, не дольше. Прошло полтора. Пошел искать. У нас для гуляний одна тропа, по гребню салона вверх по сосновым и дубовым лесам. Поднялся до вершины. Звоню тестю: не пришел? Пришел, говорит. Спускаюсь, мокрый и злой. Где был? Гулял с собакой. Где гулял? На горе, где обычно. С тропы не сворачивал. Как же мы разминулись? Не знаю. Пошёл в угол. Не я, он пошёл в угол.
 
Я уже опоздывал в баню. Но не на совещание же. Успею. Спустился к остановке. Позвонил тестю. Жалко стала Богдана. Пусть, говорю, выходит из угла, решайте математику
 
Доехал до бани. Звонит тесть. Сели, говорит, за математику, все было нормально, вышел в туалет и исчез, пошел искать, нигде нет. Не туалет исчез, а  Богдан.
 
Развернулся в пяти метрах от бани и друзей и поехал домой. Перерыл дом, двор. Рванулся искать по торговым центрам. Не нашел. Написал в родительский чат. Поехал в полицию. Написал заявление. Объехали все злачные места. Все посты и кондуктора автобусов (у Богдана из денег только проездной) оповещены.
 
Три часа простоял на остановке у полиции. Осматривал все автобусы. Замерз. Незнакомой женщине вызвал такси. Встретился с двоюродной сестрой, с которой не виделся сто лет.
Зашел в магазинчик погреться и купить воды. Продавщица мне говорит: "А вы не в садике «Березка» были в детстве?" Ну да, ходил туда. Как меня можно было узнать через сорок лет? Вот это да.
 
Какой все-таки маленький город. Да и мир. Но пропавшего ребенка хрен найдешь.
В общем, захотелось в туалет. Думаю, доеду о торгового центра на центральной площади, снова зайду в популярное у подростков место «Биг Бургер». И что вы думаете, за первым столиком сидит Богдан, совершенно в другой одежде и шапке, без очков. Пьет пепси и закусывает жаренной картошкой. С другом. Хороший друг, только мне неизвестный. Вчера познакомились. У него и заночевал.

«Домой, - говорит, - не пойду, пойду в интернат. Вы надо мной издеваетесь». «Хорошо, -говорю, - но опустить тебя не могу, передам полиции, им все и расскажешь».

Ждем полицию. Хвалю друга, настоящий, не дал пропасть товарищу. Да еще и переодел, замаскировал. Одна ошибка, пошли покушать в самое популярное у подростков место.

Приехала полиция. Три часа оформляли объяснительные, расписки и решали, что делать дальше. Как «издеваемся» над ребенком? Да как-то без особой фантазии: заставляем пылесосить свою комнату, застилать постель, менять рубашки и носки, мыться каждый день перед сном, выносить мусор, чистить обувь, ну и учить уроки, вести себя не слишком по хулигански и хамски. В интернате воспитатели, конечно, такого себе не позволяли.

Попросил минуту поговорить с сыном. Попросил у него прощения. Он у меня. Пообещали, он: слушаться и не убегать, я: не орать. Пожали друг другу руки. Сняли отпечатки пальцев (У Богдана) и поехали домой. Теперь веселая неделя впереди: вставать на учет, всякие комиссии, характеристики с мест работы и учебы и от уличного комитета, поход в опеку, беседы, беседы, подписи, подписи, акты, акты, протоколы, протоколы.

А потом дома я затопил баню. Мы все помылись и теперь страшно хотим спать.
© Сергей Решетнев