неуловимая ч14

бывают моменты, когда в жизни ничего нельзя изменить. ничего изменить нельзя и от этого очень грустно. если грустно и холод за окном, если отопления не дали и жизнь кажется в сто пятый раз потеряла смысл, самое время пить чай. самое время отключить телефон и погрузиться на глубину, где тишина материально ощутима и обволакивает тело и душу. нельзя жить жизнь что не нравится. нельзя терпеть холод если хочется тепла. нельзя стать другим человеком на следующее утро. нельзя. но можно не спеша проснуться, долго смотреть в окно на оставшуюся на деревьях листву, ждать пока вскипит вода, заварить чай. пить его часа два, остатком из кружки полить цветок. снова смотреть в окно. ждать сумерек. ждать прихода темноты. ничего не бояться. молчать внутри себя. молчать со всеми. молчать наедине с миром. если ничего нельзя изменить. не всегда нам известен маршрут, по которому мы едем. не всегда нам известно на чем мы собственно едем. часто мы даже не знаем того кто держит путь. куда? какая разница куда если мы даже не знаем кто она. эта бледная странница с кружкой чая в руках. почему то женщина. почему? почему то женщина. матерь мира. смотрит в окно из темной квартиры на свое детище. и ей грустно. ей грустно. ибо ничего нельзя изменить. все рождается и развивается согласно своим личным целям. немного не так как нам хотелось бы. совсем не так как нам хотелось бы. ты рисуешь картину и она получается не такой какой ты ее запланировал. ты рожаешь ребенка и он почему то не хочет слушать твое мнение. ты завел кошку и она зачем то дерет твои дорогие обои. почему все не так как нам хочется в этом мире? это так печально и по осеннему тоскливо. и ничего нельзя изменить. ничего нельзя изменить. ничего нельзя...

- когда я жила жизнь, - говорит она, - я очень любила говорить. очень любила. я могла говорить сутками напролет. я могла говорить даже когда меня никто не слушал. я говорила сама с собою. я всегда говорила с чувством и во мне был сильно развит дар слова. люди очень серьезно относятся к словам. люди не видят в слове искусства хоть и называют его литературой. они разбирают на слова все сказанные фразы, все книги, все смыслы. сегодня она говорит одно, а завтра другое. она лгунья, оглашают вердикт люди. ну и что? - вскрикиваю я на суде, - ну и что? вчера я была в черном платье, сегодня в золотом, кто поставит мне это в укор? вчера я ходила рыжей, а ныне рус мой волос, кого я обманула? почему нет претензий к небу что завтра пасмурно, а вчера сине? отчего так много упреков, всегда много упреков.
нельзя надеть один единственный фрак и носить его всю жизнь, хоть некоторые и умудряются. точнее силятся это сделать. но всегда что то должно измениться. всегда что то изменится. я с радостью встречаю любую перемену. я люблю порывы ветра что разворачивают жизненные пути, люблю осенние листья что ложатся мне на подоконник. я живу. я меняюсь. я продолжаю говорить. как странно что это ставят мне в укор, - так говорила она.
- я вольная птица, - говорила она, - я вольная птица, но не я выбирала цвет моего оперения. я вольная птица, но я не смогу улететь на север потому что для меня губителен его климат. я вольная птица, но никогда не стать мне той что сестра моя. так много неволи в моей воле. так много несвободы в моей свободе. так много слабости в моей силе. много трусости в моей смелости. ну и так далее.
- я сбрасываю за словом слово, и утром начинаю заново. люди возвращают меня к словам моим и хотят сделать мне из них клетку. войди в нее, кричат они, войди в нее. ты же говорила, это же твои слова. да, мои, - гордо отвечаю я им, - да, говорила. но это слова во мне, а не я в них. я выпускаю их на волю, но никогда не стану их заложницей. все мною сказанное да не станет моей клеткой. все мною спетое унесет ветр осенний. и спою я новое, и забуду прежнее. я река и течь моя судьба, я бегу и петляю. обойду преграды любые, найду выход к морю. я река и течь моя судьба. ставят заставы мне, перекрыть силятся доступ к истоку. но найду я путь по звездам на небе и по звуку своего голоса, что не обманет.

то река ты горная, а то птица вешняя
то зимой окутана, то капелью соткана
паутинной сеточкой взгляд прикрыт твой пламенный
песней убаюкана душа миров скиталица
...
хитрые девочки играют по обе стороны. хитрые девочки защищены со всех сторон. хитрые девочки не отказываются от защит им с рождения данных. как жаль что ты эту хитрость сожгла в пламени своего желания свободы, как жаль, девочка. ты нехитрая, а значит слаба. ты нехитрая, а значит к чему тебе твой ум. ты беззащитна, а значит к чему тебе твоя свобода. прилетит ноябрьский порыв холодного снежного ветра и снесет твою жизнь ко всем чертям. к чему тебе твоя свобода, к чему эта гордость?
- принимай защиту рода, принимай защиту сил что тебя берегут, - говорила ей Феодора.
- не хочу, - отвечала она охрипшим голосом, - не хочу.
- дура! - ругалась бабка и громыхала ведрами на кухне, - ну и пошто ты нам тогда, полутруп ты этакий? на волоске висишь, по краю ходишь.
- а мне все равно, - отвечала она, - ничего не хочу, - говорила она и надолго замолкала.
Феодора качала укоризненно головой и уходила на двор.

я всегда хотела выйти вон
хотела выйти вон
звон
разбитых стекол
окон
разбитых крыльев взмах
вшах
разбитых губ треск
блеск
ни к чему красный

звонок напрасный
звонок напрасный

еду на красный
бегу навылет
живу на вынос

и не заметив вырос
и не заметив вырос

сменю усталость
на шелк и кружево
рубинов алость

ничего от меня не осталось
ничего от меня не осталось

мое имя лишь звук
из трех букв
моя память лишь пленка
мое прошлое пыль
безызвестных дорог
горизонт мой порог
лес моя колыбель
мать волчица

мне нельзя приручиться
мне нельзя приручиться

с подбитым крылом
с лапой в железной пасти

я мечтаю о счастье
разлетаюсь на части

из карт
ни одной
что козырной масти

продолжаю игру
продолжаю играть
жизнь ставлю на кон
.
.
.
я всегда хотела выйти вон
хотела выйти вон

за коном кон
за игрой игра
увы
ура
конец
начало

и нет причала
мне нет причала

я бесприютна
сиюминутна
и неповторна
перо Ворона
яд Змеи
тьма ночи

этот мир обесточит
этот мир обесточит

когда сомкну веки
на этом свете
когда досчитаю до ста
досчитаю до ста
сомкну уста

раз
и свет солнца погас
два
это просто слова
три
луна в небе замри
пять
я устала считать
надеваю пальто
и вступив на порог
говорю громко: сто!

а в ответ кто то (бог?)
мне прочтет пару строк
из меня же

так карта ляжет
непременно
неумолимо

нельзя же мимо
всегда же мимо
нельзя
...
Иза превратилась в сказку, Иза превратилась в быль. Иза обернулась птицей. говорящей, не спящей птицей. кто видел Изу, кто видел Изу? тот видел сон. кто помнит солнце, кто помнит солнце? тот помнит жизнь. где злые страхи, где ночи страхи? все по углам. где углы комнат, где углы комнат? и комнат нету. и нету стен. и нет дворца. и нет конюшни. и нет рояля, и платья нету что из парчи. не Вороны, грачи. не Вороны, грачи. кто видел Изу, кто видел Изу, что птицей стала? где люди есть что видят сны, что звук рояля помнят люди где? поля пусты, и ни дворца, ни птицы. поля пусты. что было здесь? что было - есть? что происходит?

что то уходит
что то уходит
всегда уходит

не - воз - вра - тимо
мимо мимо

Изаааааа... крик в пустоту. щелчок во тьме. вспышка огня.

и нет меня
и нет меня

она сидит за письменным столом в кабинете что цвет имеет темно синий, что то пишет. сумрачно и дымно. и никто не курит. сумрачно и дымно. летучие мыши спят под потолком, маленькие и черные, маленькие и смешные словно дети. что то пишет.
- ты будешь знать всё, что когда то я знала, - выводит ее рука, - я передам тебе все знания, всю свою память, слово в слово. из жизни в жизни, из объятия в объятия переходит твое тело, но душа твоя (душа моя), но душа твоя никому не принадлежит. никому и никогда. никому и никогда. ты свободна. настолько свободна насколько могу быть свободна только я. ты свободна. нет оков для тебя, нет клетки способной тебя удержать. нет такой клетки. ты дух неспящий (дух мой неспящий). ты вечность. ты будешь знать, что знала я. ты будешь жить снова и снова. закон игры. мы обходим правила, обходим правила. я много играла. я много проигрывала. я много играла. и теперь я пишу тебе. ты будешь знать, ты будешь знать всё что знала я. все ходы, все лазы, все двери. я передам, я передам

назло годам
назло столетиям
вневременно

нет граней меж нами, нет пропасти нас разъединившей. и смерть не бездна для меня ныне (и смерть не бездна для нас ныне). я буду здесь, я буду здесь покуда ты в миру. я буду здесь. и я пишу, и я пишу...

и я читаю.

- кто пишет эти странные письма? - спросила она однажды.
- твоя память должно быть, - хмыкнув ответила Феодора.
- мне кажется я уже это где то читала, - говорит она нахмурив лоб.
- немудрено, - отвечает ей Феодора и тихо смеется.
и вместе с ней смеется большой и старый кот Тишка, смеется бидон с парным молоком, смеются стены. и ночь смеется, луна смеется, смеется Ворон. и та что пишет тоже смеется, тоже смеется. и та что пишет.

- вся жизнь на повторе, - недовольно бубнит она чуть позже.
- ох, не начинай тоже, - громко вздыхая говорит Феодора вставая из за стола, - пошли пироги что ли есть.
- с рыбой? - луково интересуется она.
- конечно с рыбой, - недоуменно отзывается Тишка.
- самое время, - говорит Феодора, - ночь нынче рабочая, работы много будет. надо подкрепиться.
и они дружно садятся за стол.

обещали заморозки, обещали холода
дует мистраль
поземкой жизнь мою уносит
вдаль
меняются города
идут года
она все пишет

я открываю за письмом письмо
за письмом письмо
она все пишет

покуда хватит слов
покуда хватит зим
тебя я слышу
покуда хватит памяти
покуда разум ясен
покуда я в миру

и умерев не умру
и умерев не умру

стану тобою
буду сидеть за тем столом
где ты писала
буду сидеть за тем столом
и писать письма
читать их будут
из пустоты
да в бытие
из пустоты
да в бытие
читать их будут

там буду я
где ты теперь
там буду я

замкнем друг друга

обещали холода, обещали мистраль
вдаль, вдаль...

(каждую жизнь жаль, каждую жизнь тоска)

голос стихает
замерзает река
заметает следы
снег
...
часто мы оказываемся ровно в том месте куда попадать категорически не хотели, категорически. и вот теперь сидим в том самом "аду" и ощущаем себя абсолютно счастливыми. это шутка жизни. это юмор.

- Лила! - вскочила со стула девушка в легком бежевом платье, - Лила, они что то уронили! должно быть это был твой любимый цветок. Лила, чего ты сидишь! пошли посмотрим, - девушка порывалась бежать на детские крики и шум в комнату, где играли дети, но Лила жестом остановила ее.
- успокойся, дорогая, - предлагая ей ее же стул спокойно говорит Лила и берет бокал белого вина. платье ее золотое, волосы красиво уложены, прядь к пряди, локон к локону. из голубых ее глаз веет морским бризом. что то воздушное, легкое таят в себе ее глаза. как тихо бежит вода, как незаметно сливаются реки, как безмолвно море в ночи. глаза ее таят покой. покой неведомый этому миру, покой что не знают жизнью живущие.
- да, скорее всего они уронили мой любимый цветок, - говорит Лила делая глоток вина, когда девушка с недоумением во взгляде снова присела на свой стул, - в комнате сейчас ужасный бардак, на полу земля, что высыпалась из горшка. дети в ужасе, - Лила замолкает и прислушивается к звукам из комнаты, - слышишь, притаились? - говорит она девушке, - решают как быть и очень боятся что мы придем их проверять. не будем пугать их еще больше, - Лила ставит бокал на стол и поправляет белокурую прядь, - к тому же сейчас они сами все уберут что бы избежать наших криков и ругани, уберут хотя бы землю. тебе надо с этим возиться? - спрашивает Лила девушку, - мне нет. потом когда они все уберут, они продолжат играть как ни в чем не бывало, а упавший горшок с цветком свалят на кота.
- дети научатся врать, - качая головой говорит девушка, - это нехорошо.
- нехорошо бежать туда, где вполне могут обойтись и без тебя, - отвечает ей Лила, - нехорошо быть задавленной ответственностью за всё и вся. да, это был мой любимый цветок. да, я зла. но не это главное.
- я помню, - говорит девушка.
- и поэтому мы останемся здесь, а в комнату пойдем значительно позже.
женщины замолкают.
...
- я никогда не верила стихотворениям о любви, - говорит она, - никогда. ровно до тех пор пока не написала его сама. хочешь послушать? - спрашивает она кого то, в ответ ни звука, - я прочитаю тебе его. тебе.

я хочу любить тебя вечно
любить тебя всегда
только тебя
узнать твой взгляд
вспомнить твой голос
чувствовать прикосновение только твоих рук
никого боле
никакой боли
счастье в неволе
есть только ты, ты, ты...
из пустоты
прибиться к берегу
твоих плеч
рядом
тихонько лечь
укрыться взглядом
твоим
забыв раздеться
и слушать ритм биения сердца
найти покой
на твоей груди
так сладок сон тот
не буди
меня
в реальность дня
где тыщи лиц, море имен
где не вдвоем
где люди, где нас не будет
там пусты слова
там любовь мертва

- ты смеешься? - спрашивает она кого то, но не слышно ни звука, - я слышу твой смех, - говорит она улыбаясь, - ты смеешься. ты никогда не был сентиментален. да. а на меня что то находит.
...
я любила его, когда он был убийцей и вором. он приходил ко мне в крови и с украденными вещами и говорил что он никого не убивал, а вещи ему отдал его друг. и я ему верила. я любила его когда он был женат и у него было двое очаровательных детишек. он приходил ко мне и говорил что это семья его брата, что все не так и он обязательно на мне жениться. и я ему верила. я любила его когда он был предателем. когда его осудили и вели на казнь он говорил мне что он не сделал ничего плохого и что мы обязательно встретимся в следующей жизни. он обещал мне и я ему верила. я любила его еще до встречи с ним. я любила его.

дарю цветок, он полон боли
и жизнь дарю,
полна страданий
та сказка счастья и любви
и рука об руку они
идут
то боль и счастье
счастье и боль
это союз их,
а не бой

он обещал мне счастье. и я знаю какую цену он был готов заплатить за него. он вернулся, что бы сделать меня счастливой. он говорил что любит меня. и я верила ему. верила ему. это были лучшие мгновения моей жизни. это был рай. это был дом. он был моим домом, моим приютом. моей тихой гаванью.
я возьму сполна то, что принес ты мне. возьму лучшее, возьму больше. не обернусь назад, позабуду клятвы. с чистого листа. мы начнем. заново. я буду верить тебе, буду верить тебе. буду верить. будь собой. я люблю тебя любым. я люблю тебя, - боль в моем сердце.
...
иногда люди приносят нам дар. дар небес, урок судьбы, привет из прошлого. иногда люди приносят нам дар. и дар этот, боль. иногда люди приходят к нам что бы уйти. иногда любят что бы разлюбить. иногда мечтают что бы не сбылось. иногда мы становимся с ними едины, что бы после идти врозь. иногда...

дар боли принимающий да не скриви лица
то взгляд Отца
то урок конца
то смех ангела на небе

не вечно купаться в неге
не вечно купаться в неге

прими покорно, прими во благо
с пронзенным сердцем
легче дышится
громче поется
звонче хохочется

и ничего не хочется
и ничего не хочется

утекают воды
под неба своды
дар свободы
урок прощания

дай обещание
мне
сдать в этот раз

я прольюсь слезою
из твоих глаз
вскрикну птицей на ветке
войду солнца лучом в твой дом

не грусти ни о ком
...
люди думают что все будет длиться вечно
но они ошибаются

принимай покорно дары небес
принимай покорно волю другого
находи покой в своем сердце
в его глубине
оттолкнись от дна
воспари птицей
ощути порыв ветра
окунись в мягкость трав

тот кто сделал нам больно
прав

по своему прав
то его дар
держи удар
и в преддверие конца
да не скриви лица

на тебе
взгляд Отца
...
/тьма не бывает кромешной. тьма это нечто темно-серое, нечто дымное. комната поздним вечером заполненная туманом благовоний и сигарет. не бывает кромешной тьмы. не бывает полного мрака. верь мне. слушай меня, так говорили легенды из старых потертых книг. страницы их пахли вечностью и ладаном. верь нам. слушай нас, так взывали души в темноте дымной комнаты. слушай нас, слушай нас...

слушай нас

в тот вечер были танцы. в тот вечер служители тьмы пировали с силами света. там было темно и дымно, радостно и отчаянно тоскливо. каждый знал кто он есть, каждый нес в руках свою маску. смотрели в глаза, жали руки. танцевали до полного изнеможения. вина лились через край, звучали удары бубнов. никто не прав, никто не прав. все танцуют. музыка звучала из ниоткуда и одновременно изо всех углов. кто знает скольких младенцев они убили? кто знает чей это ангел напился до отключки? никто не знает, никто не знает. все танцуют. не было ни бога, ни дьявола. не было ни ада, ни рая. тем вечером были танцы.

- когда то я была очень наивна, - говорила она закуривая, - вы не против? - спрашивает она в темноту, и тут же не дожидаясь ответа продолжает выпуская дым первой затяжки, - да-да, вы не поверите, но я была очень наивна. чрезвычайно наивна. даже где то глупа. я была доброй с добрыми. я была доброй с подлыми. я была доброй со злыми. да-да, очень глупа, - она вновь затягивается и смеется тихо откашливаясь. - но все меняется. все мы мудреем. да, мой дорогой, все мы рано или поздно мудреем, нам приходится это сделать ибо иначе здесь нельзя. таков закон роста, таков закон этого мира. я долго мудрела. я набиралась мудрости ни одну жизнь. да, мой дорогой, я сбилась со счета сколько жизней меня учили одной простой вещи. и я таки поняла ее. и теперь я добрая с добрыми. я подлая с подлыми. и я злая со злыми. согласись, как просто? - смех ее громок, вдали идет гром, приближается, - сколько нужно стерпеть обид, сколько нужно сердец убитых горем и предательством, сколько нужно унижений и бед, что бы понять ту простую истину. и я по прежнему добра, мой хороший, я по прежнему таю свет, видишь? - она касается рукой своей груди, - там пылает огонь, это праведный жар, это праведный гнев, это любовь. мне светло в темноте. я несу мрак во свет. я птица птиц и в ночи волчица. я лечу в стае, я бегу в стае, я зарываюсь в норы. превозношусь на небо и не сплю в могиле. я таю Дух и он ведет меня.
она помолчала.
- ты знал, что боги не всегда были добры? ты слышал, что дьявола жестоко оболгали? догадывался ли ты что таит в себе человечье сердце? не одну жизнь пройдешь ты, что бы спуститься на самое дно своего сердца. сколько будешь прощать, сколько будешь роптать, сколько будешь скрывать чернь души своей. но однажды ты позволишь ей пролиться на этот свет. однажды ты осветишь ею чью то мглу. однажды. но до того много работы, много труда. много потерь. терпи, покуда желаешь терпеть. будь раненым, покуда хочешь видеть свою кровь на мече врага. будь убитым, покуда не желаешь сказать: хватит! покуда не заявишь свою волю. покуда не признаешь свою Силу. будь слабым, покуда не возжелаешь стать сильным.

никто не любит злых людей. но каждый зол. никто не любит подлости людской. и каждый подл. никто не хочет войны. но вокруг война.

- я хотела быть доброй, о мой милый, как долго я хотела быть доброй! - она откинулась в кресло и закинула ногу на ногу, черное платье змеей сползало на пол с ее бедер, - я никому не желала зла. я была чиста, была невинна, - голос ее приобрел стальные нотки, грянул гром и кто то вздрогнул от неожиданности, - я была по детски наивна, да. и меня топтали. топтали грязными сапогами. топтали дорогими ботинками. тыкали больно в мягкое теплое тельце острой шпилькой. но я никому не хотела зла, никому не хотела. то был урок, то был мой опыт. нынче я пинаю тех, что пинают меня. нынче я сама хожу в грязных черных кирзачах. нынче я навеваю ужас в их сердцах. они боятся тьмы. они считают я и есть тьма, - за окном начался сильный ливень (зимой?), шумел дождь, - долго я не принимала бесовской помощи, долго роптала. и лишь они пришли меня защитить, лишь они. черти! черти мои, подите сюда, - она махнула рукой и из углов повылазили черные тени, громко шипели, злобно хрюкали, кто то ругался матом, - они хорошие, - мягко говорила она поглаживая черную тень, раздалось кошачье мурчание, - словно дети. они меня любят. мои защитнички, моя свита, - ласково говорила она, - кого нынче привели? кого нынче извели? то судьба его, то судьба его. не я ее пишу, не я ворожу, не я решаю. ада нет и рая нет, света нет, нет тьмы. все есть мы.

а карманы рваны
я пришла бередить раны
я пришла теребить бинты
у меня один смысл
ты

я пришла мешать
пришла встревать
вставать на пути
господи прости

пришла делать больно
поет колокольня
пришла предавать
пришла что бы лгать
пришла что бы рвать
пришла что бы рыть
врагам могилы

взрастила силы
во тьме веков
насобирала четвертаков
на славный откуп

сиди и жди

когда была я в преисподней
читала книгу слов господних
до жизни срока:
око за око

- не все люди добры, Марфуша, - говорила Морена уводя темною тропкой в лес.
- я знаю, - отвечает Марфа и лицо ее серьезно.
- ходила на могилки?
- ходила.
- взяла землицы?
- взяла.
- слова от сердца что сказала?
- сказала.
- вот и умница, - мягко словно мать своей дочери говорит Морена, - где та землица?
- у сердца моего, - отвечает Марфуша и рукою касается груди своей.
- правильно, - кивает Морена, - там ее и держи.
женщины идут в ночной лес и песнь поет несмолкающий ветер. птицы замолчали, затаились мыши. будет пир, будут танцы. пляска бесовская будет. Марфа в лес пришла.
- нынче будем костер жечь, - говорит Морена подходя к небольшой полянке что спряталась за елями, - плясать будем, веселиться. тебе понравится.
- ага, - отвечает протяжно Марфуша.
- глаз недобрый на тебя лег, - объясняет Морена, - отвести надо. да и в целом я поплясать люблю, - она хохотнув хлопает в ладоши и из за облаков выглядывает полная луна, - выходи кто есть, - кричит Морена, - ведьмы в пляс пошли, - ухает как в частушках, топает ногами, задирает подол своего черного платья, - выходи кто есть! выходи кто есть! нынче ведьмин час, ведьмин день, ведьмин век. да не встанет человек на пути моем, не свернет с дороги. здесь нынче боги, здесь нынче черти, здесь нынче тьма, здесь нынче свет

я пришла дать ответ
...
обовью вьянами
закружу метелями
оморочу снами
снятся что неделями

птицей ночью страшной
в окна постучуся
ты меня обидел?
я к тебе вернуся

черною водою
небом грозовым
о себе напомню

да помогут им
да защитят

смертелен яд
черна вода
пророчит птица

все те же лица, те же лица
те же лица

узкая тропа, знакомая околица
я молча стою
люди в страхе молятся:
господи помоги
господи отведи

ты мне не вреди
раны не береди
в моей груди
ЧЕРНЬ не буди

иди
...
зло от меня отведи. запутай, закружи. на страх их души. не увидят, не найдут. не увидят, не найдут. в лес уведи, посели ужас в груди. за меня неба синь.
АМИНЬ
...
никогда не знаешь какие черти живут в милой девочке. никогда не знаешь, что за болото таит эта лужа. покуда не увязнешь, покуда не засосет. да отведут вас духи от ее порога. да сберегут вас боги от ее черного взгляда. да не приснится вам сон, что страшнее яви. да простит она вам прегрешения ваши, да улыбнется и с миром отпустит. не всех. но отпустит. иди. иди, покуда ноги унести могут. иди, покуда сердце свет скрывает за пыльными окнами. иди, покуда двери в небеса еще высшими не закрыты. для тебя. иди с молитвами, с песнями иди. да не возвращайся.

закат неба ал
стал моей защитой
враг мой грозный пал
ночью под ракитой

- очень странная сказка, - говорит она матери. девчушке пять лет и мир кажется ей волшебным и полным грез.
- это еще только начало, моя милая, - отвечает ей мать и нежно гладит рукою по темным волосам, - только начало.

боже, да освети мой путь
будь со мною
да не оставь меня
да не покинь
будь со мною, боже
не покидай
ибо темен мой путь
ибо двояко мое сердце
глубока душа
Силой пропитан Дух
да не оставь меня
не покинь
АМИНЬ/
...
во времена когда писательницы были героинями своих собственных сказок и небо было неизменно голубым и ясным, слагалась эта история. кошки приходили к ним на руки и под мелодию хриплого мурчания писались эти строки. раздражение и усталость свисали с деревьев что за окнами и ночь пробирал первый зимний холодок. но небо там было неизменно голубое и ясное, вы помните? неизменно голубое и ясное. они помнят.

- мне нужен человек, в котором я обрету опору, - говорила она.
- а что ты будешь делать, когда этот человек уйдет? - спрашивали ее.
- не знаю, - она хмурила брови, - плакать.
- стань сама своей опорой, найди землю что под твоими ногами, врасти корнями вековых дубов в мягкую плодородную почву. стань своею землею, стань своею опорой. обрети корни, - говорили ей и она молчала.
она не могла стать корнями вековых дубов, она не могла найти опору в своих ногах. она не могла стать землею. слишком высоко в небесах витала ее душа. слишком далеко уводили ее лабиринты ее фантазий.

говорили когда то она была светловолосой и юной. говорили глаза ее были зелеными словно тихий омут. по округе часто был слышен ее заливистый смех, она пробегала мимо домов соседей то за буханкой хлеба, то за банкой молока. говорили, родители ее были с нею строги и не любили ее.
много местных парней крутились возле нее, но никому она не отдавала предпочтения. сердце ее было холодным словно горный изумруд. так они думали. но то оказалось ошибкой. сердце ее пылало. пылало зеленым пламенем всепоглощающей любви. и однажды это пламя поглотило и ее саму.
было время она стала тиха и молчалива. подросла, окрепла, говорили про нее соседи, скоро выйдет замуж. но она замуж не вышла. никто не знал куда она ходит вечерами и где засиживается до поздна. с кем она? никто не знал.
люди глупы и равнодушны. люди любопытны и жестоки. в один из тех вечеров шпана дворовых мальчишек проследила за нею и увидела что она до ночи стоит под окнами учителя из местной школы, говорят он был тот еще сказочник. весь вечер она стояла под окнами его дома и наблюдала как он и его жена занимаются будничными вещами, как садятся за стол ужинать, как выключают свет в их спальне. после этого она разворачивалась и уходила. несколько вечеров они следили за нею, на третий вечер послышались их смешки:
- чокнутая.
- да она больная!
- с ума сошла из за этого придурка.
так пошла молва по городу, что девчонка с ума сошла от любви к местному учителю и сторожит его под окнами, а он и знать не знает об этом.
становилась она все грустнее, все мрачнее. люди что вокруг косо косились на нее (или ей это казалось?). мальчишки глупые и безграмотные смеялись над ней и не стесняясь тыкали в нее пальцами. когда им было скучно они ходили за ней и уже не скрываясь стояли в сторонке и умирали от хохота.
- идиотка!
- какая же она больная.
- я не могу! я сейчас умру от смеха. чего она ждет от него? он ее не знает.
в один из вечеров она ответила им.
- он знает меня.
- а почему не выходит к тебе? почему не с тобой, а с женой на кухне пьет чай?
- еще не время, - тихо отвечала она.
- не время для чего? - хохотали мальчишки.
- не время нам быть вместе, - отвечала она, - но это обязательно будет, я знаю. я чувствую.
под окнами учителя раздавался громкий смех, он выглянул в окно и ему показалось что в темноте ночной он увидел два зеленых полыхающих глаза. этот взгляд обжог его душу страхом и он резко задернул шторы. в жизни учителя было не место таким страстям, такой силе желания. в жизни многих не место безудержному безумию что зажигает сердца лишь избранных. в ее сердце зажглась звезда безумного лунного танца, душа ее пошла в пляс отбросив тело и разум. порыв дыхания ночи, пламя страсти снесло с петель двери ее приюта. ей больше негде было спрятаться.

временами ей снится как она едет в трамвае и думает о нем. едет и едет. думает и думает. настанет время, настанет время, все встанет на свои места. они будут вместе. обязательно. жизнь сведет их, судьба скажет свое веское слово. птицы весть принесли, карты наобещали, сны напророчили. они будут вместе, она и он. распустятся цветы, растают вековые льды, прояснится небо. они будут вместе, она и он. просто надо немного подождать. совсем немного. еще чуть чуть.
ей снится она едет в трамвае. думает о нем. едет и едет. куда? она не знает. главное что есть время подумать о нем. о том как когда то они будут вместе. когда распустятся цветы, когда растают вековые льды, когда небо вновь станет голубо и ясно. и все будет так как рассказали птицы, как обещали карты, как пророчили сны. всё будет так. всё будет.
всё...

- всё или ничего? - спрашивали ее на страшном суде, - всё или ничего?
- ничего... - начала было говорить она.
- принято! - раздался удар судейского молотка, - решение окончательное и обжалованию не подлежит.
- ничего не понимаю, - закончила она свою мысль, но ее уже никто не слушал.

слышу шаг усталых ног
принес оброк
ты слеп, угрюм, совсем невесел
пиджак повесил
на вбитый гвоздь
ну здравствуй, гость
ну здравствуй

забудь о прошлом, жалость брось
мы десять жизней идем врозь
пора привыкнуть

и сон - улика

ты однобок, я многолика
ты бесславен, я в шелках
в золоте роскоши

память не вороши
как считали гроши
кто кого предал
кто кому должник

я смеюсь, ты поник

миг
миг упоения проходит вдруг
ты не враг мне, не друг
не соратник, не муж
и родство наших душ
было нечем нам выкупить

ты несешь мне оброк
за тобой виден Рок
а за ним неба синь
к ногам моим кинь

к ногам моим кинь
и иди

врут календари, врут года, врет память

попробуй понять
за что ты мне задолжал

жаль, двери твоих сердец
открыты настежь
меж
тобой и мною
проходит нить

не смей говорить! говорю я
то кара твоя
то твой крест
твоя участь
судьба

пол у моих ног
для твоего лба

а что ты должен?
должен ты...
да я не помню

помню боль в груди, помню сладкий стон, помню церкви звон
помню в платье белом кто то идет
не я
с тобою
стою в стороне ни жива, ни мертва
дышу едва, желаю счастья
желаю добра
кричат вам "Ура!"
смех, пляс, вино
одно "но"
а как же я?
любовь твоя
твоя единственная
твоя жена по ту грань
ты говоришь мне: отстань!
не стой в углу, не пугай ночами
спи крепко в яме
усни, умри, уйди с глаз долой
черт с тобой
черт с тобой

и я ушла, на время
и я уйду

на твою на беду
на твою на беду

помню церкви звон
помню сладкий стон
помню холод глаз
ты предал нас

тебе снится сон
что из тех времен
будит ночью

ты кричишь: отстань! нищета и рвань
ты кричишь: уйди, скройся с глаз долою

я бесслезно вою, с кулаком во рту теребя фату, что ночами шила
выбрал не ту, чью то красоту, выбрал вон ту, что с тобой идет

я стою и вою

слышишь, как тогда в окна церкви звон?
пошел вон.
...
говорят она сошла с ума. когда то там, когда в той жизни, где небо было всегда ясным и голубым. говорят она ходила в лохмотьях и лица ее не было видно за кучей тряпья, которое она считала своей свадебной фатою. говорят по началу над ней смеялись, подшучивали, но потом стали ее бояться и обходить стороной. никто не рисковал подходить к ней. говорят к тому кому она улыбалась приходила тяжелая затяжная болезнь и он мог умереть после долгих мук. говорили если утром слышен из за угла ее девичий смех, то это к плохому неудачному дню. говорили, что тот кто взглянет хоть раз в омут ее зеленых глаз навсегда лишится рассудка и пойдет с нею одной дорогой. а уж если она приснится ... об этом люди даже не говорили потому что сон с ее участием сулил смерть и беды. но дети любили ее и угощали конфетами несмотря на одергивание и ужас родителей. птицы прилетали на ее зов, там где она проходила распускались цветы. небо над ней всегда было ясно. она забыла кто она. она забыла, где она. ночами ей казалось что она едет в трамвае и думает о нем. едет и едет...
иногда ее видели расстроенной, иногда откровенно злой. говорили она произносит такие слова: он знает меня. он видит меня. мы обязательно будем вместе.
местный учитель тем временем успел стать отцом двоих детей, и что бы увеличить свой заработок они всей семьей переехали в другой город, где ему предложили хорошую службу. квартиру его заняли другие люди. вечерами она приходила туда и по прежнему смотрела в окна до самой поздней ночи. там был не он. но ей уже было все равно. лабиринты ее грез увели ее слишком далеко. ей было все равно. ей было все равно кто живет в той квартире, чье окно зажигается вечерами, кто там пьет чай на маленькой кухне, кто задергивает плотно шторы, что бы два зеленых полыхающих глаза не пугали его душу. ей было все равно.

говорят со временем слова ее стали обретать пророческую силу. она старела и небо над ней становилось грозовым и серым. все реже люди слышали ее смех, но дни их не стали счастливее. говорят она настолько сильно замоталась в свое тряпье что под ним уже совсем не осталось ее тела. что это бродит бесплотный дух ее в грязных лохмотьях. зачем то бродит по земле. никто не знает зачем. говорят она по прежнему его ждет. того, кто ее знает.
люди стали с почтением относиться к этой странной женщине, у которой за тряпками не видно лица. она никому не помогала, но люди просили помощи у нее, когда не было надежды на бога. говорят он по отечески целует ее в щеку каждую ночь, и сам дьявол крепко жмет ее руку, как закадычной подруге. говорят богини судьбы заходят к ней на чай. говорят она что то знает. куда то вывели ее лабиринты ее грез. говорят она что то знает.

- стоит волю лишь дать бесплотным фантазиям, - говорили ей, - и ты в плену.
- мне там радостно, - отвечала она.
- то обман, - говорили ей, - то сладкий плен, что горьким опьянением обернется. воротись назад, не воротишься. воротись назад, не воротишься.
- еще немного побуду здесь, - отвечала она, - еще немного постою у света его окна.
- воротись назад, - настойчиво говорили ей, - не воротишься после. воротись назад.
- не ждите меня, - отвечала она, - я сама приду. не ждите меня.
- не придешь, - говорили ей, - никогда не придешь ты более. иною станешь.
- а иною коль стану, - отвечала она, - то судьба моя значит.

- то судьба моя значит, - говорила она, - и никто в том не виноват.
...
во времена когда писательницы были героинями своих собственных сказок и небо было неизменно голубым и ясным, слагалась эта история. никто не знал еще тогда, что все сказки оживают и приходят к своим создателям за тем, что бы случиться в жизни. не готов проживать свою сказку - не пиши ее. это правило, которое вывели для себя те, что пишут истории. боишься историй - боишься жизни. а есть ли смысл бояться того, что уже случилось? где то мы все бродим далеко в лабиринтах ослепляющих грез и фантазий, где то мы все потеряли свой рассудок. где то мы все лишь бесплотный дух обмотанный старым тряпьем.

все наши грезы, все наши чаяние, безосновательные мечты и фантазии - стали ее одеждой. она стоит на грани, на грани двух миров. она проведет тебя по лабиринту несбыточных грез, которые с ума сводят твою душу, пьянят разум. вера ее тотальна. безумие души ее безгранично. понимаешь ли ты, отчего лишь слово о ней вселяет в них дикий ужас? она чистый хаос, она вне времени. ей подвластно всё, но она не может взять ничего из рук этого материального мира, где небо меняется сотни раз на дню. в ее мире оно всегда голубое. глаза ее, два тихие озерца, дна в них не видно, они глубоки, дна их не видно. все боятся ее, все в ужасе. и она боится. бежит от себя в отражение зеркал, бежит в холодную гладь зеленой воды и резко ударяется об. об вековой лед, что не тает. об серое небо, что дождь пророчит. об черствое сердце, что ее не знает, и знать не хочет. ударяется ее душа о жизни будни, о немое равнодушие и жесткий взгляд. ударяется душа ее о мир этот и уходит еще дальше, еще глубже в лабиринты своих грез и чаяний. туда где небо голубо, туда где любит ее ее суженый. туда где цветы, где журчит вода, туда где жизнь. ее жизнь, не эта. ее жизнь.

- говорят мы расходимся с тобою, - говорила она своему отражению, - говорят идем в разные стороны мы.
ее отражение молчаливо ей улыбалось, она смотрела на него и ей хотелось плакать.
- говорят ты должна была стать моей опорой, моей землею, - говорила она своему отражению и отражение ее плакало серебристыми слезами.
- странен путь что душа наша выбрала, - говорила она своему отражению и они понимающе смотрели друг другу в глаза.