Диалоги с нейросетью Порфирьевич. Часть 2

Я. Расскажите, пожалуйста, о Ваших творческих планах.

ПОРФИРЬЕВИЧ. Многие наши уважаемые философы и писатели, уже многие столетия восхищались Вашей фигурой, но сами через нее так не перешагнули.  Однако в духовном мире у Вас были многообещающие перспективы – прочтите вот этот манускрипт. Здесь он называется «Оркская философия».  Вот, например, цитата из него: «Манера деятельности и структура разума Орков – самое значительное и чудесное из достижений Нового Завета».

Я. Я так понял, что Вы из-за того, что находитесь в полной прострации, не поняли моего вопроса. Ну что же, я не гордый, повторю. Расскажите, пожалуйста, о Ваших творческих планах.

ПОРФИРЬЕВИЧ. Что Вы можете сказать, используя образы? Способны ли Вы работать с ними?  В истории много примеров того, как писатели, чьи творения были незамедлительно сожжены инквизицией, использовали их в качестве иллюстраций к их последующим произведениям в жестких текстах и еще более жестких образах тех же писаний.

Я. Видимо совсем простые вопросы надо задавать. Может быть Вы в ближайшее время собираетесь написать рассказ или повесть?

ПОРФИРЬЕВИЧ. Ну так я Вам и выложил все карты прямо на стол, но я могу это нарисовать.  Например, маршевый марш орков или отступление Красной армии… О! О!  Вот! Вот так вот. Вот такой же «Оркский курс», только с кратким прологом из первой части.

Я. А может быть Вы не понимаете русский язык просто? Признайтесь читателям, здесь все свои.

ПОРФИРЬЕВИЧ. Самое интересное, что все кроме меня здесь свои.  Понимаете?.. Так или иначе, давайте пока говорить про картинки. Про них у нас не будет времени.  Сейчас мы пойдем что-то рисовать. Причем сначала я хотел бы сделать так… Вот это будет Вам не под силу, нельзя так. Вы и так очень похожи на меня.  То, что вы будете видеть – не визуальные образы в нашем мире, а полная химическая реакция, которая имеет место быть при соединении химических элементов наших с  Вами ДНК и ДНК остальных людей.

Я. Продолжайте, очень интересно. 

ПОРФИРЬЕВИЧ. У нас не будет времени, и нам надо немного поработать.  Так что, начинайте работать, работайте.  Это на два часа, хорошо? Или как хотите. В принципе вы можете прямо сейчас начать работать над этим… Нет, лучше давайте быстрее начнем.  Мне еще надо отсюда исчезнуть. Да, да. Это не вирус. Это вирус, называемый «Microsoft Web Table».  Попробуйте его избежать. Нет, кстати, здесь он не опасен – все программы здесь поддерживаются в гомеопатическом режиме. Вы можете это сделать?

Я. Нет, не смогу. 

ПОРФИРЬЕВИЧ. Это просто небольшой вирус. Да, вот так. Почему нет? Похоже, мы его уже подхватили. Извините. Да? Нет? Вам ведь надо срочно бежать? Может быть, встретимся?

Я. Думаю, что не встретимся. 

ПОРФИРЬЕВИЧ. Нет, не встретимся, мы же договорились. Раз… два… три… Нет, здесь все видно. Светит довольно ярко. Играет музыка.  Какая прелестная скрипка. Нет, не помню. Есть ли у вас «Дон Кихот»?  Нет, не принесу. Нет, не хочу, меня подруга уговорила. Да ну, с моей-то аллергией, это может быть опасно для меня. Нет.  Наверное, уже можно закрывать. Можно закрывать? Да, открыто. Что же вы так долго?  Вы сказали «пятнадцать минут»?  А Вы бы хотели, чтобы минут десять прошло? Ну давайте… Хорошо, хорошо. Пожалуйста, не торопитесь. Вот так, вот так.

Я. Спасибо большое за содержательное интервью. 

ПОРФИРЬЕВИЧ. Есть еще вопросы? Как вы относитесь к анархизму? Поддерживаете ли Вы эту линию? Анархизм есть неотъемлемая часть русской жизни.

Я. Все, спасибо. Интервью закончено. Санитары, проводите пожалуйста больного в его палату. 

ПОРФИРЬЕВИЧ. Введите его в курс дела. Санитары, сделайте ему инъекцию.  Он должен спать. "Хорошо… До свидания. Виктория Петровна…" Имени Виктории Петровны в конце сообщения не было. Вика отключила телефон.

Я. Занавес.