Пепельница

И вот она была передо мной. Уже потрескавшаяся от старости, в царапинах и пятнах керамическая пепельница. С виду — самая обыкновенная. Всюду жирные маслянистые большие, с пятирублёвую монету, отпечатки пальцев хозяина —Дениса Андреевича — отца моей девушки Таси. Пепельница чёрная, поэтому на свету это отлично видно. А чтобы увидеть трещины и царапины, нужно вглядеться лучше, и всё-таки я вгляделся. Я жду Тасю: она в комнате рисует себе лицо уже второй час, хотя обещала выскочить двадцать шесть минут назад. Но я не тороплю её. Пускай сделает себе уже лицо. В конце концов, мне же лучше. Всё ещё вращаю у себя в руках пепельницу. Красивая. Старая. В ямочке для сигареты поселилась пыль, а внутри самой пепельницы лежит шесть окурков голубого «Кэмела», который так любит Денис Андреевич и девять окурков розового «Собрания». Это точно Тася. А меня уверяла, что настолько завязала, что даже в пластырях больше нет нужды. Конечно нет, когда сигареты куришь! Ну да чёрт с ней. Ну да! На фильтрах «Собрания» фиолетовый след помады Таси. Опа! На одном «Кэмеле» тоже. Хороша! На стуле рядом со мной лежит Тасин атласный платок, из которого свисает очень длинная нитка шоколадного цвета. Издалека похоже на чей-то здоровый каштановый волос. Достаю нитку и кладу её в пепельницу. Поджигаю. Уж больно похожа на женский волос. Не хочу, чтобы мать Таси подумала, что Денис Андреевич ей неверен. Он ей неверен, но знать ей об этом необязательно. Закуриваю ракообразующий «Беломор». Невкусно.