Машины истории. Мама

С чего начинается память? С какого момента мы помним себя?
У Маши память началась с абажура и чая с молоком. Абажур был зеленый, с ярко-красными маками, он висел под потолком над круглым столом, отбрасывая тени.
Маша пила чай с молоком из своей любимой чашки - красной в белый горошек - и глазела на абажур и причудливые тени на потолке.
Воспоминания всей Машиной жизни начинаются с этого абажура и чашки.  И  ещё - с санного пути. Под полозьями скрипит снег, а сверху смотрят звезды.  Мама везёт Машу на санках по скрипучему снегу, санки  большие, с металлическими завитушками на спинке и по краям, и кроме Маши, в санях лежит вязанка дров.
В доме, где они тогда жили, была большая белая печь, и когда она топилась, в комнате приятно пахло дымом. Однажды на печке на ночь оставили Машиного плюшевого медведя, и ему подпалило бок, так жарко раскалилась печь!
Мама работала врачом по распределению в деревне Марьино, Ярославской области.
Мама была "лягушка-путешественница", они постоянно переезжали с места на место.
Так часто, что Маша и не помнит всех городов и сёл, в которых ей довелось побывать в раннем детстве. Но постоянное присутствие матери, её голос, её руки, её улыбка, - казалось, это было всегда.

Следующий кадр - Машин первый день в детском саду. Первый "отрыв" от матери, очень болезненный. Ненавистный детский сад, который разлучает её с мамой! Первые дни она тоскливо смотрела за ограду детсада: когда же наконец появится знакомое мамино пальто в клетку и шапка с большим помпоном! Мама, завидев дочь издали, начинала строить ей забавные рожицы, это был их условный немой язык, который понимали только они вдвоём.

Вспоминается и другой день. Они живут в Ленинграде, на Московском проспекте.
Маше 17 лет, приемные экзамены в институт. Последний экзамен - устный по литературе. От волнения у Маши началась "медвежья болезнь".  Она знала, что мама сегодня специально отпросилась пораньше с работы, чтоб заехать за ней прямо в институт.
Именно сейчас она нуждалась в маминой поддержке, и горько раскаивалась за те свои подростковые срывы и выходки, когда дерзила и грубо отвечала матери, вспоминала её бледное лицо после ночных дежурств, её тонкие запястья и грубые, хлопчато-бумажные чулки.
Экзамен проходил в том отсеке института, который студенты и преподаватели окрестили "голубятней" - настолько махонькие там были аудитории. Как томительно всегда сидеть, ожидая своей очереди отвечать перед экзаменаторами! В животе предательски урчит, прошибает холодный пот... вокруг истерически хихикают другие абитуриентки, уже успевшие подружиться.
Бродя по лестницам "голубятни", Маша наткнулась на чудный вид из окна, открывающий взору внутренний двор, - но не из тех унылых дворов-колодцев. Этот дворик был такой уютный, домашний, были видны окна с тюлевыми занавесками и балконы дома напротив. Было утро, окна и балконные двери были открыты, и из одного окна явственно раздавалась музыка- кто-то играл на пианино. Из оперы "Синяя птица" Метерлинка. Маша хорошо помнила эту мелодию и стала тихонько подпевать:
 
" Пора мне, мама, и я остаюсь одна,
Но вы улыбнётесь, вспомнив меня,
В дальней дали ваших одиночеств....
В печаль матерей,
Как в зеркало, спешите вглядеться,
При свете седых фонарей
Ещё светлей вчерашнее детство...."

Почему-то в душе от этих слов заныло - будто она чувствовала следующий этап отрыва от матери, и одновременно с тем предчувствовала, что и саму её ждет та же участь, когда у неё самой будут дети. И она, девчонка, уже горевала о том, что и от неё точно так же когда-то уйдут в дальний путь её дети. Потому что это - закон. Все мы в определенный момент должны оторваться от родителя, и это необходимо, чтобы повзрослеть.