невогласие

Заботливо приглашаешь присесть. «Ну, здравствуй».
Обходительно протекает беседа, такие интеллектуальные оба: Бах, Шекспир, Достоевский, Толстой. Даже не выпендриваемся. Заметь-те.
Нигилизм, кофе не стынет на стеклянном столе.

— Прекрасный вид, — вырывается из уст.

Море бушует, волны пытаются достать до середины пляжа. Безоблачное небо отражается в закрытых глазах.

— Так лучше, — тянет рука руку обратно, чтобы лечь на песок.
— Но мне холодно, — вырывается кисть.
— Тогда у меня будет мой кофе, — поднимается тело.

Солнце греет спины.

Пустой стаканчик летит на песок.
Сильное воздействие. Легкое сопротивление. Необузданная жалость к разрушителям, не способным полюбить то, что не находится в их власти, какой бы мощной она не была.

— Это всего лишь тело.
— Это сосуд, содержащий самое ценное внутри меня.
— Тело.
— Душа.

Наши слова, наши мысли, наши связи, наше дело, тело и желания — это не мы. Мы — это то, что молчит внутри нас и тихо поёт в танце после встречи.

Мы — это пересекающиеся взгляды на долю миллиардов лет, когда поцелуй — физическое воздействие, но не искренность.