грусть

В кухне за стенкой пожилая женщина звонила мужу:
— Сашенька, я к девочкам зашла, подарков нанесла. Да, рады. Побуду и домой.
За другой стеной в гостевой комнате женщина звонила мужчине:
— Юрочка, говорю тебе, целый пакет косметики, возьми ты дочери. Ну, Юрочка, я что, уговаривать тебя буду? Кем Я тебя выставляю? Заботливым отцом, вот кем.

А в комнате между стенками на крутящемся стуле сидела девочка. Глазища превратились в глаза, и она смотрела на закат, подсвечивающий пурпурным светом поволоку облаков, бегущих по небу пушистыми волнами. Красные отсвечивающие прорези улыбались в ответ. В комнате шёл дождь. Как дождь? Так. Побелка пожелтела. По капле сбегала вода по спиралям белой лампы, подвешенной под потолком. Мокрый ловец снов пускал слезы по паутинкам, они равномерно сбегали и падали с конца пера в красный тазик. Иногда капли сбегали по круглой крышке лампы и капали с ободка, впитываясь в ковёр. В правом углу комнаты тонкая струйка побежала вдоль стыка, словно берёзовый сок.

В комнате шёл дождь. Голоса стихали. Закат растворялся в голубизне темнеющего неба. Телефон молчал. Молчала и девочка. Роговицу глаза гладили соленые волны.