На даче

 Моя младшая дочь с детьми, десяти и двенадцати лет, и ее подруга с детьми такого же возраста приехали ко мне на дачу в субботу. Стояла прекрасная погода, середина июня, тепло. Не каждый год выдается такая теплая, устойчивая погода. Но к концу дня набежала туча и разразилась страшная гроза. Отключилась электроэнергия. Через час у молодежи нашей сели телефоны и планшеты. Вся техника, которая требует электроэнергии, вышла из строя. Дети сидели грустные, скучные.
Я достал комплект свечей, поставил свечи, зажег. Поставил чайник, благо, у меня была китайская газовая печь и сохранились баллоны с газом. Заварил чай. И вот мне внук говорит:
– Дед, а ты себя помнишь в десять, пятнадцать лет?
– Не только в десять, пятнадцать, но и в пять, и в шесть, и в семь помню.
– Интересно, а чем вы тогда занимались? Тогда же не было ни телевизора, ни интернета, ни телефонов. Как вы узнавали, что творится в мире?
– Было радио, газеты. Газеты читали, радио слушали.
– Так ведь пока в газетах напечатают! Не то что сейчас: события где-то в Америке произошли, а через два часа и раньше того они уже у нас в последних известиях.
– Мы тоже многое узнавали быстро по радио.
– А что у вас такого могло быть интересного?
– Что могло быть интересного? Когда мне было десять лет, всего-навсего прошло пять лет, как война кончилась, а что такое война? Это страшное дело. Я жил тогда в провинциальном городке, по которому война прокатилась дважды, туда и сюда, когда немцы наступали, все громили, и потом когда наши наступали, так же все громили. Хорошо помню послевоенные годы: разруха, нечего было кушать, сплошной дефицит. Поэтому мы не мечтали ни о каких интернетах, о чем понятия не имели, мы мечтали о том, что вот наступит коммунизм, и тогда будет все, и конфеты, и хлеб, у нас же сахара даже не было, да что там сахар, хлеба не хватало. Вот что такое война. Двадцать семь миллионов человек погибло, да причем каких, это здоровые молодые мужчины в основном. А то, что разрушила война, надо было восстанавливать, а кроме того, создавать новое оружие, ведь американцы испытали на японцах атомную бомбу, а у нас ее не было. Американцы практически стали нашими врагами, появилось НАТО, поэтому лучшие силы и средства, трудовые, материальные, были брошены на то, чтобы создать новые оборонные предприятия и возродить разрушенные. В результате товаров народного потребления просто не было за неимением возможностей и ресурсов для их производства. Готовились к новой войне.
В таких вот условиях мы жили в провинциальном городке, а точнее говоря, в поселке под названием Хуторок, который был создан еще до революции правнуком барона Штенгеля, которого еще царица Екатерина Вторая пригласила на службу. Правнук здесь у линейных казаков на Кубани то ли купил, точно не знаю, то ли в аренду взял земли и построил образцовое хозяйство, которое занимало неоднократно призовые места на выставках в Париже. Оно и в самом деле было образцовое. Центральная усадьба имелась, дом, говорят, был шикарный, но я видел только развалины, во время войны дом то ли взорвали, то ли разбомбили. Конзавод, винзавод, галетная фабрика, электростанция, коттеджи для руководящего состава и двухэтажные дома для остальных. Хорошее хозяйство, мощное. Все по рангам. Одни отделения занимались виноградорством, вторые зерновыми культурами, третьи скот выращивали.
После революции все это было конфисковано, и появился совхоз №1, или, как он еще назывался, Свеклосовхоз имени Сталина. Я там родился и вырос. Когда мне было десять лет, а моему брату двенадцать, мы в конце мая, когда начались летние каникулы, пришли в совхоз, и нас официально взяли на работу. Работали по шесть часов в день на уборке черешни, вишни, яблок. Нам платили деньги, и можно было кушать сколько влезет и черешню, и вишню, и яблоки, даже разрешалось немного взять домой.
На первые заработанные деньги мы с братом купили фотоаппарат, он назывался «Любитель». Денег не хватило на увеличитель, но мы сами его сделали. Сейчас вы телефоном щелкнули, у вас готовая фотография, а тогда вначале надо было на пленку снять фотоаппаратом, потом эту пленку проявить, затем с этой пленки печатать на фотобумаге, а фотобумагу проявлять, закреплять, высушивать. На все требовались деньги, которых у наших родителей не хватало, и мы подрабатывали летом на уборке урожая и сами покупали, что нам надо, в том числе химикаты, чтобы сделать проявитель и закрепитель, потому что в готовом виде их купить обходилось дороже. Позже я заработал на часы, а в старших классах купил даже ружье одноствольное, и мы охотились.
– А в какие детские игры вы играли?
– Основная игра – футбол. На уборку ягод мы ходили рано утром, рабочий день в семь часов начинался и через шесть часов заканчивался, мы возвращались домой, а вечером, как только жара спадала, в футбол гоняли, хотя у нас обычно даже не было футбольного мяча. Если у кого-то появлялся мяч, это было целое событие, и не всегда могло посчастливиться поиграть настоящим мячом. Гоняли теннисный мячик, как футбольный, и все что можно. Брали тряпки ненужные, сматывали их в клубок, сшивали нитками и гоняли, как мячик. Естественно, босиком. Сбивали себе пальцы, ногти. А кроме того, мы рыбалкой занимались.
– А учиться успевали?
– Успевали. Мы подрабатывали обычно до двадцатого августа, когда нам в школе уже выдавали учебники на очередной учебный год, а они тоже были в дефиците. В мае старые учебники сдавались в школу и заново выдавались, потому что новых не хватало. Книги по таким предметам, как история и география, мы прочитывали в первые же дни, получив на руки. Пытались также сразу решать задачки по математике и физикой очень интересовались.
В сентябре мы практически никогда не учились, выезжали помогать колхозам убирать кукурузу и подсолнухи, но там нам денег не платили, зато кормили. Прямо в поле привозили на лошади в больших таких бидонах борщ и разливали по алюминиевым мискам, раздавали деревянные ложки и нарезали хлеб. А хлеб такой большой, круглый, мягкий-мягкий, белый, очень вкусный с борщом. Борща ели сколько хочешь с добавкой. И потом по большой кружке молока. Это было так вкусно, так здорово.
Поскольку месяц учебы пропадал, учителя нагоняли материал, дополнительные занятия устраивали. К учебе мы относились серьезно, и учителя у нас были серьезные. После седьмого класса многие уходили в ПТУ или в техникум. Что такое ПТУ? Производственно-техническое училище. Выпускало слесарей, электриков, сантехников. Техникум готовил техников, не инженеров, но после техникума можно было поступать в институт, потому что образование, полученное в техникуме, приравнивалось к среднему. Почему уходили туда? Потому, что не было у родителей возможности дальше учить детей. Дело в том, что за учебу в старших классах, восьмом, девятом и десятом, приходилось платить денежки. У многих отцы погибли на фронте, а у мам хватало денег, только чтобы прокормить детей, поэтому многие, особенно мальчики, уходили в ПТУ, где и обучали, и спецодежду выдавали, и кормили, и общежитие предоставляли. Обычно уезжали в Ростов и Севастополь.
Вот так мы и жили. В магазинах ничего не было, но мы надеялись, что построим коммунизм и при коммунизме будет у нас все. Был лозунг такой: при коммунизме от каждого по возможностям, то есть сколько может человек работать, и каждому по потребностям, то есть сколько ему требуется на жизнь. Мы верили в светлое будущее и так же, как вы, играли в детские игры, только у нас не было таких игрушек, как у вас. Даже шахматы делали сами. Брали катушки из-под ниток, разрезали пополам и вырезали из дерева белые фигуры, а черные делали из коры дерева, иногда красили. Еще играли мы в мушкетеров. В разрушенном баронском доме сохранились лестницы на второй этаж, и там мы на шпагах деревянных сражались, разделившись на две команды.
Так мы жили с верой в светлое будущее