Соседка

На нашей лестничной площадке недавно поселились новые соседи. Немолодая пара снимала однокомнатную квартиру. Женщине немного за тридцать, на вид была какая-то странная, ходила она медленно, постоянно с опущенной головой, невзрачная, щупленькая. Мужчина, лет пятидесяти, тоже не был красавцем: худощав, имел очень строгий вид, но шустрый, быстрый по сравнению со своей спутницей. По всему видно было, что они из глубинки.

Как-то Светлана, так зовут мою новую соседку, обратилась ко мне с просьбой помочь ей заполнить квитанции за коммунальные услуги. Мы разговорились, я любопытничала, задавала много вопросов. И Светлана тихо, не торопясь, рассказала, что Сергей ей незаконный муж. Он разведён, имеет двух взрослых детей от первого брака. Жили они в соседних сёлах. Знакомы они давно, но встречаться начали около года назад. И вот Сергей решил всё бросить в деревне и уехать в город. Позвал Светлану с собой начать новую совместную жизнь. Сейчас он работает на стройке на хозяина. Раньше Светлана жила в небольшом родительском доме с пенсионеркой мамой и пятнадцатилетним и восьмилетним сыновьями. На мой вопрос, кто она по профессии, Светлана ответила, что специальность получить не успела. После окончания школы почти сразу родила. Работала нянечкой в детском саду. Потом от гражданского брака родила второго сынишку. Затем снова развод. Сейчас она инвалид третьей группы. Из её рассказа я поняла, что оба её гражданские мужья частенько выпивали. Первый к тому же был ещё и сильным драчуном, да и от второго доставалось.

От первого общения со Светланой у меня остался какой-то неприятный осадок. Бросила двух сыновей в таком опасном возрасте на больную старенькую мать и помчалась за мужиком, как собачонка, к тому же он почти на 15 лет старше её. Мне показалось, что она сбежала из дома, в чём была, не прихватив с собой даже самого необходимого для семейной жизни. У неё не было ничего: ни сменной одежды, ни постельного белья, несколько дней они спали на голом диване. Мне стало жаль её, и я с дочкой и мамой насобирали всякой всячины несколько сумок. Светлана с удовольствием взяла всё, что ей отдали: старенькие шторы, кое-что из посуды, пару комплектов постельного белья, покрывало, подушку, что-то из одежды и обуви, даже пустые горшки для цветов. Я довольная, что избавилась от старых вещей, захламивших балкон, которые жалко выбрасывать, а им всё пригодилось. Светлана радовалась, что теперь почти пустая квартира со старой мебелью станет уютней.
Как-то я зашла к Светлане посмотреть, как она устроилась, да и вообще, моя бывшая соседка просила меня присматривать за квартирантами. Первое, что мне бросилось в глаза, – это удивительная чистота. У входа стояли мужские тапочки, туфли, бывшие мои босоножки. Вся обувь аккуратно, попарно, словно по струнке, стояла над стеной. «Как в детском саду», – подумала я. Шторы в зале и на кухне, хорошо выглаженные, висели симметрично, строго. Я заглянула в комнату: раздвинутый диван был накрыт покрывалом, которое не сразу узнала. Надо же, как она его умудрилась отстирать. Мне бросилось в глаза и то, как был застелен диван, ни одной складочки, всё ровно, как в армии. И единственная хорошо взбитая подушка стояла на диване с остро вытянутыми углами. Я почему-то улыбнулась. Потом мы немного пообщались на кухне. Светлана готовила обед, и невольно я обратила внимание на газовую плиту. У прежней хозяйки, пожилой бабы Клавы, плита была словно после пожара, а сейчас она сияет.

Моё мнение о Светлане менялось. Я видела, какая она хорошая хозяйка, что необычно для деревенской женщины. Везде на окнах стояли, как по линеечке, в горшках яркие, пышные, цветущие растения. Старенькие полотенца, которые я ей отдала для мытья пола, она выстирала и повесила в ванной. И в голове крутился вопрос: это она такая чистюля или её Сергей так вымуштровал? Как бы я к ней хорошо и сочувственно не относилась, всё равно мне не давало покоя то, что она бросила двух сыновей, и в одном платьице помчалась за мужчиной, который ей совсем не подходил ни внешне, ни по темпераменту. Я понимала, что ей хотелось женского счастья, нормальных человеческих отношений, и, что немаловажно, вырваться из безлюдной скучной деревни. От неё постоянно слышала: «Сережа решил…, как Серёжа скажет…», она не имела права голоса, может, потому, что так сильно любила его и всецело доверяла ему, а, может, потому, что полностью материально зависела от мужа.
Несколько раз я с Сергеем сталкивалась в лифте. Он был не особенно приветлив. От его сурового взгляда становилось некомфортно. Несколько секунд рядом с ним, и вдруг моя голова почему-то наклонялась, и я невольно смотрела в пол, боясь встретиться с ним взглядом. И вспоминала Светлану: побежала за женским счастьем, и как же ей с ним тяжело.

Несколько раз Светлана занимала у меня денег, что бы купить чего-нибудь вкусненького своим сыновьям, которые изредка приезжали проведать маму. Они очень походили на неё: тихие, скромные, совсем непохожие на городских современных подростков. А, может, они были просто запуганные своими деспотичными отцами.
И всё же я не могла понять женщину-мать, которая оставила сыновей, так нуждающихся в её каждодневном внимании и любви. Дети жили на небольшую пенсию бабушки, а денег, что получала Светлана по инвалидности, едва хватало на самое необходимое, и сейчас она полностью зависела от Сергея.

Иногда я сравнивала её жизнь со своей: я ведь тоже осталась с двумя детьми после развода и с больной мамой. И в моей жизни был момент, когда могла выйти замуж и уехать с мужчиной в другой город, но без моих детей, либо с одним маленьким сыном, а старшую десятилетнюю дочь я должна была оставить с мамой по требованию будущего мужа. Помню, как мне тяжело было принять решение: остаться одной по жизни, без материальной поддержки и мужского плеча, или с детьми и мамой. Мне очень трудно было тогда и сейчас, когда дети уже выросли. По-прежнему работаю на двух работах, чтобы сводить концы с концами.

Уже полгода Светлана жила вместе с Сергеем. Я изредка заходила к ней на пару минут по делу и то, когда она была одна дома, приносила ей чего-нибудь из вещей. И вот однажды на её лице была сияющая улыбка, она не смогла сдержать в себе радостную новость, поделилась со мной.
– Мне Сергей сделал предложение! Мы скоро поженимся! – сказала Светлана, с блеском в глазах она улыбнулась. – Серёжа купил машину, старенькую, недорого! – радостно продолжал она. – Нашёл мне работу на стройке. Тяжеловато, но ничего, я справлюсь. Муж сказал, будем деньги собирать на участок. Хочет дом строить! А я очень хочу общего ребёнка! – она поглаживала рукою живот, и лицо её стало задумчивым.

– У тебя же больное сердце, в твоём возрасте наверняка будет кесарево, ты выдержишь? – в недоумении спросила я.
Она, опустив голову, пожала плечами.
– Ты не одолжишь мне какое-нибудь нарядное платье? Мне только расписаться, я отдам, – тихо спросила Светлана. По моему взгляду она поняла моё недоумение, но продолжила разговор, расхваливая Сергея. – Он хороший! Не пьёт, не курит! У него руки золотые. Своим детям помогает, и моим пообещал. Я ведь первый раз замуж выхожу! – уже дрожащим голосом сказала она.
В дверь позвонили. Пришёл Сергей. Я поздоровалась и пулей выскочила в коридор. Весь день вспоминала разговор с соседкой: «Дурочка она что ли, а, может, молодец: плюнула на всё и устраивает свою жизнь. Дети вырастут и разлетятся. «Дай бог, чтобы у них всё сложилось», – подумала я, но радостно от этих новостей мне почему-то не стало.

Через пару недель я возвратилась из отпуска, и в этот же день в коридоре встретила соседа: из квартиры он торопливо выносил большие сумки.
– Вы что переезжаете? Нашли дешевле жильё? – начала расспрашивать я Сергея от растерянности, позабыв даже поздороваться.
– Это наше дело, семейное! – резко ответил он.
– Со Светланой что-то случилось? – не унималась я.
– Да ни с ней, а с её мамой. Инсульт. Ну как парализованную старушку на пацанов оставишь? Вот она всё бросила и уехала домой. А я к сестре перебираюсь, – с грустью сказал Сергей.

Каждый раз, когда проходила мимо соседской двери вспоминала Светлану. Не долгим счастье её оказалось. И всё гадала, как у неё там дела, ждёт она ребёнка, а, может, уже нет? Не успела я тогда спросить у Сергея, расписались ли они? Мне было жаль молодую женщину, искренне хотелось, чтобы её миновала эта горькая судьба женщины-одиночки.