Наташина кукла

Уютную кухонку небольшого деревенского дома наполнил аромат внесённое с мороза белья и Наташа от удовольствия закрыла глаза.

- Ах, как же я люблю этот аромат свежести!
Машенька, как же тебе повезло, оставшись в своём родном доме и не покинувшей свою родину, как многие другие. Сколько здесь во всём жизни! - поднеся к губам фарфоровую чашку с травяным чаем, произнесла Наташа. И залюбовавшись жизнерадостностью своей подруги, раскладывающей по сушилке застывшее бельё, она добавила - Знаешь, Машунь, я всё больше думаю о том, что зря тогда не поступила в текстильный институт.

- Конечно, зря! Ты помнишь, как тебя все уговаривали? А твоя победа в конкурсе эскизов дизайна и моделирования одежды.
То выпускное платье, что ты представила на областной конкурс имело такой успех. А коллекция кукольных нарядов...Если честно, мы все и не поняли из-за чего ты не стала поступать в текстильный. Тебя же брали даже без экзаменов!

- Вот именно...Без экзаменов! - отодвинув чашку, грустно вздохнула Наташа.

- Я не раз слышала, как за моей спиной только и говорили, что "богачке" все двери открыты. Что и победа в конкурсе это только потому, что папа купил весь конкурс - от воспоминаний в глазах начинали закипать слёзы и Наташа переменила тему, вернувшись к морозному белью, которое часто видела, когда гостила у бабушки с дедушкой в деревне.

Деревня, которая подарила настоящее детство и настоящих друзей навсегда осталась в её сердце. Деревенская дружба самая крепкая, часто проверенная временем, она остаётся неким оплотом надёжности и во взрослой жизни.

Наташа родилась в городе, но всей душой любила деревню, поэтому родители с младенчества привозили её в просторы полей и синеву озёр. С Машей они были ровесницы - "неразлей вода" и всюду бывали вместе, как две сестры.

Все лета напролёт Наташа проводила у бабушки с дедушкой, с грустью возвращаясь в город на период учёбы. Моря и заморские страны, куда любящий отец покупал самые заманчивые путёвки, совершенно не привлекали Наташу. Живя в роскоши и богатстве, ей нестерпимо хотелось простоты, поэтому лучшим местом для неё и была деревня.

- Машунь, а давай завтра сходим по нашей дорожке в Малинов Бор? Мне так хочется посмотреть на дом бабушки с дедушкой. Знаю что там не осталось ни одного жилого дома, папа говорил, - и Наташа тяжело вздохнула. - Но хотя бы посмотреть на заросшее лесом озеро и нашу "горушку", вдохнуть, как прежде, воздух свободы со старенькой колокольни.

- Конечно! Я и сама хотела тебе это предложить, - закончив раскладывать морозное  бельё, поддержала Маша. - Дорогу туда чистят, через Малинов Бор вывозят лес, поэтому можно спокойно дойти, без лыж - и она улыбнулась, наливая себе мятный чай.

С утра, наскоро позавтракав, Маша с Наташей отправились в Малинов Бор, в место своего детства, дружбы и первой любви. Наташа по дороге часто останавливалась вглядываясь в бескрайнее зимнее небо, спустившееся так низко, что можно было коснуться его взбитых облаков. Каждая берёзка, как невеста в белоснежном подвенечном платье, протягивала свои руки-веточки, словно приветствуя долгожданных гостей. Снегири стайками порхали от одной рябины к другой, стряхивая с их веток пушистый снег. Необыкновенная тишина и хруст снега под ногами наполняли душу чем-то родным и близким.

- Знаешь, Машка, я так соскучилась по этой свободе, по этой святой простоте, что больше не выдержала и в один миг собрав вещи отправилась к тебе. Ты извини, что не предупредила заранее о своём приезде, всё получилось так неожиданно и спонтанно, даже для меня самой.

- Ну что ты! Я всегда тебе рада! И говорила не раз, чтоб ты приезжала в любое время. Жаль, что Влад с Андрюшкой уехали в город в гости, они бы тоже очень тебе обрадовались. - В мою тихую размеренную жизнь ты своим приездом внесла некую динамичность, я даже забыла о своём рукоделии, а ведь на следующей неделе нужно отправить заказ. Ну успею, у меня почти всё готово.

Пропуская лесовоз, Маша с Наташей отошли на обочину и тут заметили, что стоят уже у своей "горушки", только сейчас её окружали молодые деревца, словно стойкие оловянные солдатики.

- Ой, Наташа, смотри, это же "горушка"! Какая же она стала маленькая! Я несколько лет назад приезжала сюда на машине с Владом, за берёзовым соком, но такого количества деревьев рядом не было. Мы с ним сидели тут, отдыхали, вспоминали молодость, свадьбу, рождение Андрюшки.
Как же стремительно быстро летит время! Как будто вчера всё было. Правда?

- Да! Будто вчера только мы встречали свой малиновый рассвет после вашего выпускного бала, сидя на этом угоре у костра, а сегодня даже и не узнать, словно и не было тут славной деревушки Малинов Бор и не было в ней молодости, задора и светлых надежд - стряхнув с рукавичек воздушный снег, ответила Наташа.

- А помнишь сколько тут было земляники? У меня в альбоме сохранилась фотография, где ты с полными ладошками крупных ягод.  Я покажу тебе, когда вернёмся домой, - вглядываясь в прозрачное небо над безмолвной землёй, произнесла Маша.

- Маша, а где же разрушенная колокольня? Я не могу вспомнить в каком месте она была. - оглядываясь по сторонам, спросила Наташа. - Помнишь, как мы любили с тобой там сидеть и слушать песни вольного ветра.

- Дааа...А ты всегда говорила, что чувствуешь себя там белой чайкой - подхватила виток Наташиных воспоминаний Маша...

Пока Маша с Наташей листали страницы дневника памяти к ним со стороны озера вышел дедушка с большой палкой, похожей на посох. От неожиданности обе вскрикнули.

- Ой! Извините, мы и не думали, что здесь можно кого-то встретить, кроме лесовозов, - смущаясь первой произнесла Наташа.

Услышав не местный акцент, дед сообразил, что барышни, прогуливающиеся средь воздушных перин девственных сугробов, приехали из города. И хотел предупредить, чтоб не задерживались, потому что волки в эту зиму чувствуют себя хозяевами. Но не успел он начать говорить, как его опередила Наташа.

 - Дедушка Гриша! Это вы? Я Наташа. Самойлова. Внучка Егора Дмитриевича и Полины Александровны. Их дом был рядом с озером, а ваш- на другой стороне. Вы не помните меня? - удивляясь такой встрече быстро говорила Наташа.

- Самойловы. Как не помнить! Помню, конечно! - всматриваясь в Наташино лицо, ответил он. - Я тогда не старый ещё был, а вы всё меня звали дедушкой Гришей. - прокашлявшись, улыбнулся он. -  А я вот один остался в Малиновом Бору, всё помереть не могу и домишко совсем худой стал, заросли кругом, только то, что лесовозы снуют туда - сюда и чувствуется какая-то жизнь. Вон Михайловка, всего в километре, а стоит себе как ни в чём не бывало, а нашего Малинового Бора будто и не было никогда.  А какое красивое место! Да многолюдное было! - оперевшись на палку-посох, протяжно говорил дедушка Гриша. Не закончив речь он повернулся к Наташе и спросил, как они добрались сюда и когда обратно.

Пройдя по расчищенной от снега дороге Наташа, Маша и дед Гриша дошли до самой его избушки, чудом сохранившейся до этого времени. Под покрывалом январского снега Наташа не смогла увидеть то, что осталось на том берегу озера от дома её бабушки и дедушки, но по рассказам деда Гриши узнала, что озеро обмельчало и всё вокруг него поросло бурьяном, все дома, что остались тоже заросли и кустами, и гнилью.

Терпкий аромат чая наполнил ветхую избушку теплом и даже уютом. Дедушка Гриша, обрадовавшийся неожиданным гостям, хлопотал у стола, доставая свои запасы сушеных ягод. И тут Наташа увидела в красном углу стоит кузовок с детскими книгами сверху, плюшевым зайцем с оторванным ухом и запачканной  куклой.
Встав из-за стола она подошла и взяла в руки куклу.

- Маша, смотри, это же моя Сонька! Первая кукла, которую я сшила! Дедушка Гриша как она оказалась у вас? - не веря своим глазам, Наташа крутила тряпичную куклу в разные стороны.

- А Бог весть откуда взялась! Уж и не помню. Подобрал вроде, у озера, давненько уж. Бросил тут, думаю вдруг когда пригодится, печь топить нечем будет, да и забыл. Это, наверное, когда крыша дома Егора Дмитриевича рухнула, там много чего на чердаке оставалось. Оттуда думаю. Не понадобилась кукла. Дровишки мне подвозят лесорубы, из района выписывают бесплатно. А что право твоя это Матрена? - хитро прищурив глаза, посмотрел он на Наташу.

- Моя, моя! Конечно, моя! - прижимая куклу, смеялась Наташа. -  Надо же! Вот так чудо!
Хотела одним глазком взглянуть на Малинов Бор, а тут Соньку встретила.

- Наташа, мне кажется это Божий знак! Не вернуться ли тебе к своему предназначению? - подмигивая подруге, лукаво улыбнулась Маша. Мои вязаные пледы по всему миру разлетаются. Почему бы тебе не начать шить эксклюзивных интерьерных кукол. У тебя же талант в этом! А если ещё и добавить к нему твою душевность...Ох, Наташа, чувствую прежней ты не вернёшься к своим небоскрёбам!

...Маша оказалась права! Вернувшись к себе домой, Наташа в этот же вечер достала свою швейную машинку и все остальные накопленные годами запасы: нежное английское хлопковое кружево антикварного образца; германский и итальянский хлопок пастельных оттенков ; французское кружевное шитьё; винтажные пуговки; японский бисер; окрашенные вручную ткани, и больше месяца кропотливо трудилась над созданием куклы с доброй и светлой душой.

Взяв на руки готовую тяжеленькую, как ребёнок, куклу, Наташа почувствовала разливающееся внутри тепло, а на сердце радостную щекотку. Ясна - девочка- весна оказалась настолько живой, что Наташа расплакалась от нахлынувших чувств. Как она могла предать себя из-за чьих-то завистливых разговоров! Как смогла жить столько времени, растрачивая всю себя на нелюбимую работу! Как могла не замечать того, куда всегда стремилась и звала душа! Как могла забыть слова-напутствия своей бабушки - "Наташенька, всегда слушай голос своего сердца! Через него говорит Господь!"