Нытики

Я как-то очень сочувствовал  одной женщине-преподавательнице. У нее всегда было печальное лицо, уголки губ трагически опущены, взгляд направлен в пол, нервные движения рук. Она редко улыбалась.
   Даме казалось, что ее все обижают, а жизнь ее складывается не так, как хотелось бы. Начну рассказывать с мелочей. К примеру, купит на рынке картошку, а потом  расскажет, что продавец хорошие клубни положил сверху, а в середине – гниль, а на дне вообще земля.
   В поликлинике и в прочих местах, где имеются очереди, все почему-то устремлялись вперед, отталкивая мою знакомую даму локтями. В трамвае ей обязательно кто-нибудь на ногу наступит, купленный прибор окажется с браком. И она рассказывала об этом часами на кафедре, не поднимая глаз.
   А теперь перейду к «мировоззренческим» делам.  Ей казалось, что математики и филологи живут богаче ее, биолога. Потому что они деньги лопатой гребут - репетиторство. А она, бедная, никому со своей биологией, якобы, не нужна.  И дама об этом говорила подолгу с носовым платочком в руках, чтобы приложить его к глазам.
   Муж «подлецом» оказался – пришлось выгнать и воспитывать дочку одной.   Дочь выросла, и у нее появился парень. Дама нам рассказывала, что этот парень – мерзавец.  «Ну, судите сами, -  моргала она нервно глазами, - родом из деревни, диплома еще нет, а за моей Наташей ухаживает только потому, что ему надо прикрепиться к большому городу».  А еще она считала, что он зарится на ее квадратные метры. Короче говоря, отвадила она его от дома. А дочь мать послушалась.
   А я ее жалел. Думал: вот несчастная обиженная женщина, и как она терпит жизненные невзгоды – ангельская натура!
   И это продолжалось вплоть до одного печального события.  У одной нашей коллеги была мать – милая интеллигентная женщина, примерно восьмидесятилетнего возраста.  И вот она буквально в течение месяца – свихнулась: старческий маразм навалился, как лавина. Мы нашей несчастной коллеге сочувствовали.  Всех знакомых на ноги поставили: кто сиделку подешевле искал, кто врачей-консультантов, кто выяснял, можно ли несчастную пристроить в какой-нибудь дом  престарелых.  И надо же было такому случиться, что в это самое время наша преподавательница-плакса руку сломала. Пришла на работу несчастная-несчастная.  А в конце дня вдруг громко заявила: «Спятила старая мать! И что? Можно ее в комнате на замок закрыть и на работу пойти. Попробовала бы она со сломанной рукой в городском транспорте ездить».
   И я тогда я понял, что был слепым и глухим. И мне обидно стало: не разбираюсь нисколечко в людях, оказывается.
   И еще усвоил, что люди раскрываются не сразу. На первый взгляд, истина банальная. Но только на первый взгляд.