Отрывки из Воспоминаний о войне

     ….. Наш лайнер, после долгого многочасового полета, плавно пошел на посадку, и мы благополучно приземлились в аэропорту г.Маздок... Еще некоторое время железная птица катится по земле, пока двигатели не перестают работать. И, наконец, вот она, покрытая тайной и волнениями конечная остановка. Неожиданно, по-военному из кабинки пилотов поступает команда: «Всем на выход». На что вся наша дружная «тепленькая» компания, забыв про шутки и смех, со всем своим багажом, с оружием и амуницией, стала потихоньку покидать салон самолета, который явился для всех нас последним пристанищем, душевным напоминанием и тем виртуальным мостиком, соединявший всех нас с прошлой мирной жизнью...
       И уже через мгновение, шагая по площадке рядом со взлетной полосой, все мы шагнули сначала в неизвестность, а уже буквально через некоторое время и в саму настоящую Историю.
         Каждый прекрасно понимал, что обратной дороги назад, к той гражданской бесшабашной жизни, уже нет. Для многих из нас эта поездка стала командировкой в один конец. Тогда мысленно хотелось забежать обратно в самолет и вместе с экипажем вернуться в ту мирную и спокойную нормальную жизнь. Но об этом можно было только мечтать. Если даже на минуту представить, что по ходу нашего движения стояли бы шикарные стюардессы в мини юбках, подмигивая и потрясая в воздухе авиабилетом в обратном направлении, заманивали бы в салон самолета, вряд ли среди нас нашелся человек, который поддался бы чарам соблазнительниц и повернул назад. Я был уверен, что никто из моих товарищей никогда не уронит свою офицерскую честь. Малодушие и трусость, эти слова чуждые для них.
       Все прекрасно понимали, что семья, работа и друзья, все это осталось в прошлом.  А свое будущее и ближайшую перспективу, связанную с войной, нам еще не хотелось представлять и думать о ней. Мы как будто оказались на таинственном острове между прошлым и будущим. Если прошлое – это мирная жизнь, уже далеко позади, а будущее – война, еще впереди. А мы находимся в центре этой дистанции. К мирной жизни уже не вернуться, честь не позволяет. А до войны еще не доехали, страх подсказывает - не спеши, надышись воздухом тишины и покоя.  В человеческом мозгу воцарилась короткая пауза и хотелось, чтобы оно тянулось как можно дольше. Поэтому сознание каждого из нас на какой-то момент отключилось от внешнего мира. В голове не присутствовало ни радостных, ни грустных и не панических мыслей. Мы тупо рвали все нити, некогда соединявшие нас с той гражданской жизнью и перестали о чем-либо думать.
        При выходе из салона самолета, никто из сопровождающих лиц и старший группы ничего не объяснил и не сообщил о наших ближайших действиях и планах. А нам, в свою очередь, как-то было все безразлично, и такое положение ни у кого не вызывало какого-либо беспокойства и любопытства. Казалось, чем дольше будем находиться в состоянии неизвестности и вакуума, тем больше сохраним свои нервы и внутреннее спокойствие.
        Мы общей массой, без какой-либо команды, шли друг за другом, ведомые каким-то таинственным инстинктом ВПЕРЕД…
       Старшим среди нас был представитель кадровиков, подполковник Алексеев Александр из г.Сыктывкар (мой друг и товарищ, впоследствии посмертно удостоенный звания «Герой России»). Он направлялся в г.Грозный на должность начальника отдела кадров Управления, и поэтому мы ему предоставили все карты в руки. Что нам думать и волноваться, когда есть человек, который все знает и если надо, то доведет до нас нужную информацию. В период общего знакомства, еще в Москве, мы с Сашей жили в одном номере в нашей «конторовской» гостинице «Пекин», расположенный на площади Маяковского. Тогда он произвел на всех нас хорошее впечатление своей деловитостью, точностью и четкостью в решении всех организационных вопросов. Поэтому мы ему доверяли и спокойно, ни о чем не думая, шли за ним без лишних вопросов, к нашей общей судьбе.
       И самое интересное, что пока никто из нас даже не догадывался, что нам всем вместе за время своего пребывания в Чеченской Республике предстоит испытать и пережить. Ведь мы идя рядом друг с другом в тот момент даже не подозревали, что уже с первых же дней пребывания в г.Грозном мы начнем терять своих друзей. Не зря в дальнейшем нашу группу назовут «Черный замес». А пока об этом никто даже не догадывался. Со мною рядом шел мой близкий друг Михаил Мартынов, с которым познакомился и подружился в Москве. Мы с ним спокойно и по-дружески беседовали на какие-то «земные» темы, не думая ни о чем плохом. К сожалению, буквально через день мой друг погибнет. Его смерть для меня будет первым ударом. А впереди скольких своих близких друзей и товарищей мне придется терять. Счет пойдет на десятки. Как-будто, кто-то сверху, на всю нашу большую компанию поставил огромную черную метку под названием «смерть». А пока мы об этом не знали и шли только вперед, но все равно в душе было неспокойно, была какая-то внутренняя тревога. Присутствие смерти рядом человек всегда чувствует. И мы в этом были не исключением. Потом только каждый из нас поймет и найдет свое объяснение тогдашнему общему состоянию нашей души. Ведь среди нас уже были те, кого в ближайшие дни настигнет смерть или суровые испытания в плену. Но все это в будущем. А пока только вперед…
Здравствуй г.Грозный
 … В тот момент Грозный был пропитан войной, смертью и криминалом. Большинство многоэтажных домов стояли как руины из фильмов ужасов с зияющими чудовищными пробоинами, следами от боестолкновений и пожаров, зачастую без крыш, стен и окон. Но было видно, что в некоторых уцелевших квартирах продолжают проживать местное население: это выдавали некоторые оконные рамы, обтянутые полиэтиленом, солдатским одеялом или забитые фанерой. Встречались окна, из которых торчали трубы от домашних обогревателей типа «буржуйка». И повсюду следы обстрелов и бомбежек. Даже деревья не пощадила война. Как ни пытались найти, мы нигде не видели ни одного цельного многоэтажного здания, не тронутого войной. Все это было настолько ужасно, как можно за столь короткое время мирный и красивейший город превратить в безжизненное чудовище. Было время, когда наши отцы и деды после войны восстанавливали и заново строили города, возводили монументальные и великолепные архитектурные произведения искусств в виде зданий и фасадов домов, сажали деревья, открывали парки для массового гулянья и отдыха, строили дороги. А вот наше поколение, не думая ни о чем, все это разрушило и превратило в мусорную свалку.
       Повсюду попадались люди с узелками и баулами. Они куда-то шли, у всех хмурые и уставшие от всего этого лица. Нигде не видно радостно играющих детей и весело беседующих взрослых. Очень много военной техники и военных с оружием. Среди этого военного колорита, встречаются и гражданские люди из числа местных жителей с оружием в руках.
      На наши удивленные вопросы по поводу этих граждан, наши новые друзья спокойно говорят, что это боевики, под видом народной милиции контролируют город от бандитов. Удивлению вновь прибывших не было предела. Если в Москве нас заверяли, что г.Грозный это мирный спокойный город полностью находящийся под контролем федеральных войск, то оказывается боевики не где-то в горах и лесах, а спокойно живут в городе. А самое интересное, что об этом знают все, но при   этом силовиками  ничего для их нейтрализации не делается. Мирное сосуществование в городской черте противоборствующих сил происходит по устной договоренности между собой. Получается в светлое время суток город под контролем официальных структур, которые подчиняются России, а в ночное время, город переходит под контроль бандитов и боевиков.         
   Август 96 года, г.Грозный
 … Пошли пятые сутки как мы находимся в полном окружении и в одиночку держим оборону здания Управления ФСБ в г. Грозном. Помощи ждать неоткуда. Про нас как-то ВСЕ одновременно забыли или делают вид, что ИМ не до нас. Ни один телефонный аппарат, связанный с Москвой, Лубянкой или с другими военными объектами на территории Чеченской Республики, не отвечает. Хотя коммутаторы в рабочем состоянии и связь имеется, но все абоненты предательски молчат.
     Рядом находившееся здание Дома правительства боевикам удалось сжечь. При этом обороняющиеся понесли большие потери. Многие из защитников, державшие огневые позиции на крыше, были заблокированы огнем и в большинстве своем заживо сгорели. У нас не было  никаких возможностей чем-либо им помочь. Теперь от здания остались одни обгоревшие стены с оконными проемами, откуда часто по нашим позициям открывается прицельный огонь со стороны боевиков.
       Наши потери давно перевалили за несколько десятков, не считая раненых и контуженных. Человеческое сознание уже на это перестало обращать какое-либо внимание. Просто механически, очередное бездыханное тело, уносим в здание Управления, вглубь коридора и складируем в углу, чтобы «ОНО» под ногами не лежало и не мешало передвигаться. При этом каждый из нас осознает и психологически готов к тому, что следующим может быть он.
 Разум перестает понимать, откуда берутся силы и воля у людей для того, чтобы продолжать думать, жить и сопротивляться. Ведь мы уже давно забыли про отдых, еду и воду. В здании Управления не предусмотрены помещения под продовольственные склады, поэтому даже при желании нигде не найти ни корочки хлеба. Водопровод выведен из строя еще год назад. А боевики почему-то не торопятся подвозить нам воду. Вдобавок к этому нет возможностей даже немного поспать. Приходится постоянно отбивать атаки нападающих. Наблюдаем, что их становится все больше и больше. Вдобавок, они все интенсивнее начали бить по нашим оборонительным позициям из бронетехники и минометов. По некоторым подсчетам, боевиков примерно 10 тыс. человек, а нас – всего маленькая горстка офицеров ФСБ в количестве 250 человек. Получается, на один наш автомат боевики отвечают огнем из сорока стволов. Все небо вокруг нас покрыто свинцовым одеялом. Особенно это отчетливо видно ночью. Бывает настолько обстрел интенсивным, что пули выпущенные из противоположных позиций в воздухе встречаются в огненной вспышке. Поэтому нам не до сна.
       Вчера, после отражения очередного ночного штурма со стороны боевиком, я все-же, предпринял попытку найти какое-нибудь убежище, чтобы там передохнуть. С этой целью направился вовнутрь здания. А там душно, в нос моментально ударил невыносимый запах трупов, крови и пороха вперемешку, дышать практически не чем. Стоит гул, смешанный со стоном, и кромешная темнота, хоть глаза выколи, ничего не видно. Зная, что весь коридор завален ранеными и ящиками с боеприпасами, чтобы не споткнуться о них или по ошибке не наступить на кого-то, пришлось встать на колени и тихонечко, прощупывая руками вокруг себя пространство, пробираться вперед на четвереньках. Повсюду пальцами вслепую дотрагиваюсь до людей. Кому-то коснулся до лица, а кому-то случайно задел за раненое место, отчего человек, почувствовав невыносимую боль, тихо простонал. Но при этом никто на такие действия не проявляет агрессию и возмущение. Всем ясно, что обстановка не позволяет поступать по другому. Вот уже дополз до наших кабинетов. Внутрь двигаться  смысла нет. Там в оконном проеме огневая позиция и ребята в любой момент могут вступить в бой. А путаться под их ногами во время стрельбы нежелательно. Самое безопасное место в этой обстановке остается коридор. Пытаюсь руками нащупать пустое пространство, где бы можно прижаться к стене и устроиться для ночлега. Но все забито людьми и вещами. Наконец нахожу место, куда можно протиснуться. Слева нащупал тело человека, но, как мне показалось, оно уже было холодным. Поэтому, его удалось чуть-чуть подвинуть, чтобы как-то расположиться рядом на свободной площадке в полусогнутом виде. И вот, наконец, забыв про войну, попытался заснуть…. Как не странно у меня это получилось. Я моментально, куда-то провалился и мое сознание отключилось. И в полусонном состоянии пошли воспоминания.
      Обычно человеку свойственно в самые критические и опасные моменты в своей жизни восстанавливать в памяти все прожитые годы с ее яркими событиями и впечатлениями. В этой ситуации я не был исключением, поэтому с удовольствием ушел назад в свое детство и юность, мысленно пересматривая кадр за кадром из фильма посвященного своей жизни ...