И смех, и грех

Февраль стоял на редкость тёплый и бесснежный. Я сидел за компьютером и работал над рукописью своего нового стихотворного сборника.
Резко зазвонил мобильник, лежащий рядом, так, что от неожиданности
я даже вздрогнул. Звонил приятель Слава Кризский:
- Ну, что «погоняем шары» завтра?
- А что у нас завтра, вторник?
- Да, вроде…
- Кажется, я свободен, давай.
- Ну, тогда, как обычно, забираю тебя на Ниве в десять.
- Договорились.
Слава приглашал поиграть в биллиард, который был у него на даче. Дача его была недалеко, всего десять минут езды на автомобиле.
Иногда он приглашал ещё, кого-нибудь из старых друзей-сослуживцев Саню Белявского, Вячеслава Лапина, Саню Светлова. А нередко собиралась компания из четырёх человек, и тогда играли двое надвое.
Биллиард Слава сделал сам, то есть – биллиардный стол, - а сукно, костяные шары и два кия купил в магазине. Установил его в специально сделанной светлой пристройке над баней, на втором этаже. Там же у него была маленькая печка буржуйка, которую он быстро растапливал и, через десять минут, в небольшом помещении становилось жарко. Температура на градуснике была уже +25 и все невольно стягивали с себя свои зимние одежды, и раздевались до рубашек.
Играли, пили чай и слушали музыку. А какая это была музыка! Тут были народные русские, и украинские песни: «Вдоль по питерской» и «Я визьму той рушнык», «Дывлюсь я на небо»… Старенькая радиола исправно крутила пластинки с песнями нашей молодости и юности, на которых мы выросли: «Маленький цветочек», «Одинокая гармонь», «Когда мы были молоды»… Из-за одних этих песен я охотно ехал к Славе «гонять шары».
Эти песни раньше воспитывали наш характер и вкус, формировали наше понятие о красоте и гармонии жизни, украшали наши будни. Приятные человеческие мелодии, прекрасные стихи на которые написаны песни, любимые исполнители Владимир Трошин, Юрий Антонов, Тамара Миансарова, Гелена Великанова…
Слушая эти песни мне думалось, что всю жизнь я ждал чего-то впереди, какой-то лучшей жизни, а эти песни открывали мне картины моей прошлой жизни, которые мне давали ясно понять, что лучшая моя жизнь осталась там – в прошлом. Куда они исчезли, эти все песни, вместе с Советским Союзом?
Одним словом мы приятно проводили время за игрой в биллиард, слушанием музыки и игрой в шахматы. Я ещё не сказал о них. А они были тут же и тоже пользовались заслуженным вниманием. Особенно их любили Слава Кризский и Слава Лапин.
В этот раз всё происходило по заученному сценарию: приехали вдвоём со Славой на дачу, растопили печурку, сняли укрывной плед с биллиардного стола, прогрели помещение, завели радиолу, составили на стол шары, взяли кии и стали играть и слушать музыку.
По мере того как поднималась температура в нагреваемом помещении, мы всё больше и больше раздевались, снимая с себя всё лишнее, пока не остались в рубашках.
- Всё у тебя Слава мне нравится: баня, биллиард, печка, музыка, чай, но вот одно неудобство всё-таки ты не учёл.
- Ну, и какое?
- Я, конечно, шучу, но в холодный туалет, во дворе, приходится бежать такому распаренному – это плохо.
- Согласен, это плохо, буду над этим работать. Но это не смертельно. Я вот тебе расскажу случай из моей жизни, так это был почти смертельный номер. Но надо всё по порядку.
И вот что он рассказал мне:
- Ты тогда уже с нами не работал. Отдел ВНИИ ЭСО сократили, и ты ушёл, а при заводе ТЭСО образовали новое СКБ, куда я перешёл работать начальником. Мы сделали сначала в чертежах, а потом завод сделал в металле линию сварки рельсов для Кубы. Пришёл момент и я полетел в Гавану для испытания, внедрения и согласования технической документации.
Самолёт приземлился, все вышли. Я подхожу к аэропорту, вижу – меня никто не встречает. Сел на лавочку. Достал разговорник, думаю: сейчас позвоню в посольство, буду что-то предпринимать.
Вдруг вижу, бегут двое кубинцев, мокрые, запыхались, - опоздали. Наверно, меня ищут. И точно – пробежали мимо меня в аэропорт, там побегали-побегали, возвратились, и я им помахал:
- Не меня ищете?
- Вас, вас.… Извините, мы опоздали.
Один курчавый хорошо говорил по-русски – учился в России, а другой лысый – по-русски не понимал.
Они посадили меня в такси и повезли устраивать в гостиницу. Мы ехали по таким красивым местам, что дух захватывало от разнообразия экзотической растительности. Но бросалась в глаза бедность населения и убогость старых допотопных машин на улицах.
Наконец мы остановились в живописном предместье, где стояло несколько одноэтажных коттеджей. Мне предназначался один из них, и мы вошли в его апартаменты. После небольшого осмотра и вполне положительного эффекта, оставленного этим осмотром, я сказал моим спутникам:
- Ну, спасибо вам ребята, но прежде, чем попрощаться я бы хотел, где-нибудь перекусить. Может быть, мы вместе это сделаем? Как вы считаете?
- Сразу скажем, что денег у нас нет, но если вы за нас заплатите, то мы отведём вас в приличное место.
- Ну, конечно, заплачу, о чём разговор, пошли.
Надо сказать, что за время моего пребывания на Кубе, почти неделю, я питался в заводской столовой, где кормили довольно неважно и впечатления от этого процесса остались у меня довольно смутные.
К нашей линии была прикреплена наладчицей русская женщина Татьяна. Она окончила Санкт-Петербургский железнодорожный институт, вышла замуж за кубинца и четыре года назад приехала с ним на Кубу. Так и работала здесь, не зная все эти четыре года, что там с родителями дома, потому что не было с ними никакой связи.
Это было двадцать лет тому назад. У меня тогда уже появился, можно сказать, первый мобильный телефон, с которым я не расставался, а на Кубе и сейчас их нет. Не говоря уже о том времени, о котором я рассказываю.
- Так, возьми, Татьяна, позвони своим родителям, - сказал я, протягивая свой мобильник. Она даже не поняла, что надо делать.
- Ну, хорошо, говори номер телефона, я наберу. Помнишь?
- Да, конечно, помню.
Родители ответили сразу. Боже! Сколько же было радости и слёз!
А я подивился, что слышимость, когда разговаривала Татьяна, с Россией была просто идеальная. До конца командировки Татьяна благодарила меня за такую возможность пообщаться со своими близкими.
Но вот настал день отлёта и я, поголодавший на кубинских харчах, накупил в дорогу всякой вкусной снеди, и сидел в предвкушении приятной дороги, в самолёте на Москву.
После взлёта, полюбовавшись знакомым предместьем внизу и попрощавшись с гостеприимной Кубой, приготовился наконец-то поесть и выспаться, как следует, ведь лететь двенадцать часов.
И тут стюардесса делает громкое объявление по внутренней связи:
- Уважаемые пассажиры, по техническим причинам все туалеты в лайнере будут закрыты на протяжении всего полёта. Просим нас извинить за предоставленные неудобства. Команда самолёта желает всем приятного полёта.
Что тут было! Шум, гам, возмущение, крики…
Недовольство пассажиров перекрыло новое сообщение, которое поступило по внутренней связи:
- Уважаемые пассажиры, просьба проявить понимание к сложившейся ситуации и не принимать пищу во избежание неприятных последствий. В связи с этим мы отменяем обычное штатное кормление и воду.
Гул негодования нарастал с ещё большим накалом и растерянная стюардесса, появилась в проходе лайнера, стараясь жестами остановить эту несмолкающую волну возмущения.
Когда шум постепенно стих, стюардесса объявила:
- Командир лайнера, идя навстречу трудящимся, может совершить вынужденную посадку в Канаде, но за это надо проголосовать.
Гул одобрения вроде бы пробежал сначала по салону, но ненадолго. Вновь послышались недовольные вопли типа:
- А у нас билеты на поезд в Москве, мы не можем на него опаздывать.
Тогда решили провести церемонию голосования. Стюардесса разнесла каждому по бумажке и через пять минут их собрала. Оказалось, что большинство было за прямой полёт в Москву.
Решение было принято и обречённые пассажиры волей-неволей успокоились и притихли. В общем, полёт прошёл нормально, но в атмосфере салона царило какое-то нервное смущение, напряжение и недовольство. И это ощущал буквально каждый.
Но пить, как назло, хотелось так сильно, что я не выдержал, пошёл к стюардессам и попросил воды:
- Могу дать расписку, что туалетом пользоваться не буду.
Спасибо, вошли в положение – напоили.
И только приземлились в Москве, как услышали объявление, обращённое к пассажирам нашего лайнера:
- Уважаемые пассажиры рейса 2243 из Гаваны, для вас установлены красные туалетные кабинки с правой стороны от входа в аэропорт.
- Так, что, Валера, извини, что приходится бежать во двор, - произнёс Слава, - но случай явно не смертельный. Как видишь, бывают ситуации и похуже.
- Да, уж, действительно, вам не позавидуешь. Натерпелись вы, бедолаги.