Потеряшка. 10

     Обсудили мы после трапезы с друзьями (что снова вернулись к статусу братьев моих, чуть не сказала меньших - названных) и порешили следующее. Ну, как порешили — я уже сама всё порешала, а братцев плавно подвела к выводам, вроде как самостоятельным. Так и так, мол, сестрица, следует нам теперяча искать пригород турнирный да разведывать по ходу к нему следования, что за место тайное (что даже название засекречено), какие-такие  состязания загадочные там происходят и (уже совсем из области фантастики будет, если докопаться когда-никогда до того сумеем) кто там всем заправляет, читай, стоит за кулисами.

           А для начала решили мы немного сменить маскировочку. А именно, новые имиджи вместо попримелькавшихся в Икхинагуле персонажей на себя принять. Легенду (при единогласной поддержке) решено было избрать следующую: Басюля и я — супруги-купчишки мелкие, едут после «подписания договора» (у них, в Ухлюдль-царстве так это действо прозывается — я тут ни при чём, а Вы что, может, поблагозвучнее какое названьице знаете: «брак», к примеру... чудаку ж ясно, хорошее дело этак не назовут... так что-то я отвлеклась малость, видать ещё близка и животрепещуща мне утренняя темка). Так вот, после подписания, значит, мы с Басюлей и отправились по городам да весям, и людей поглядеть, и товар свой с выгодой попредлагать: прирасти, в общем, новыми связями среди торговой гильдии. А Мунтарь с Громидом — наша охрана, нанятая от греха и для статусу.

          Конечно, пришлось обзавестись кой-чем, почти полностью свой бюджет просадив. А что делать? Статус — есть статус: хошь-не хошь, а следует соответствовать. Прикупились мы, значит, возом обширным (моя идейка, потому как... Вы как хотите, а на это чудо с выразительными глазами, что у них тут лошадками кличут — я больше не сяду, как ни уговаривайте), товар какой-никакой на него сгрудили, да сверху с лже-купцом/лже-мужем и взгромоздились довольнёхонько. Я в тюбетейке затейной, расшитой чем-то по типу жемчуга-бисера, в парчовом платье цветастом с рукавами широченными да шлейфом длиннющим и меховой душегрейке (а что Вы думали? Молодая любимая жена плюс купчиха — это Вам не хухры с мухоморами). Басюля мой в армяке тож справном... ну, и будя с него: неча попусту семейный общак зазаря растранжиривать), а Громид с братом — в чем до того были: чай, не баре, чай и так хороши.

           На другой день на рассвете и тронулись. И-эх, а жизнь-то, как погляжу, налаживается. Как там в песне поётся: Возвращаюсь на рассвете, накурившись гашиша — жизнь ласкает и приветит: до чего же хороша! Ну, или что-то в этом духе. Лежу я на возу нашем купеческом поверху, смотрю на небо ясно в очёчках своих оранжевых — всё вокруг тож оранжевым заделывается: весёленьким таким, и прямо, жить хочется. Так бы, кажись, и взлетела птицей, так бы и...

             Чую, что-то со мной не так. Ну как не так, да вот так: вроде смотрю я на себя купчиху весёлую, распрекрасную, на воз наш да на спутников своих милых словно не с воза на кочках погромыхивающего, а вроде из поднебесья. Будто то не я даже — душа моя воспарила ввысь птицей вольной да к небесам безоблачным и устремилась... Эк, меня, однако, на пекле-от разморило, задремала, видать, сама не заметила.

              Подъехали мы к вечеру ближе к какой-то избушке антересной, на опушке леса уединённо притулившейся. Дай, думаем, на ночлег попросимся. Из денег чевой-то ещё оставалось, а там, глядишь, какого товарца толканем на ближайшей ярмарке, не за так ведь затаривались чем-ничем. Остановились неподалече, и Громид на правах самого главного (из двоих наших псевдо-охранников) был делегирован на разведку в домик. Разузнать, что да как и на постой попроситься. Ждём его, ждём...

         - Да, что он там, в сам деле, с хозяином вконец забеседовался, о времени и устало-голодных братьях-сестрах напрочь позапамятовал? - Мунтарь тут не выдержал и уже нацелился вслед за братом отправиться, но я его притормозила маненько:

         - Погоди, братец: Громид у нас не из болтливых, чай. Чует моя... внутренняя сущность - не чисто тут дело. Погодьте-ка Вы тут с Басюлей покамест, теперь я на разведку отправлюсь, а коли не вернусь через... (блии-и-ин, как у них тут время-то исчисляется? Нет, надо срочно осваивать местную экономику с математикой/географией вкупе) как до ста досчитаете (это-то хоть они сдюжат, надеюсь?) то сразу оба и врывайтесь в избёнку со своими шмолтами-болтами наперевес.

            Закивали и походу дружно секунды отсчитывать принялись. Вот и чудненько. Слезла я аккурат с повозки, подол повыше подоткнула, чтоб про меж ногами не мешкался и, крадучись, полезла тихонько к задней от входа стороне домишки. Так и есть — вот и оконце потайное. Высоковато правда, ну, дысь не впервой по чужим садам-крышам лазать (да, ну? Ладно, всё равно ведь не вспомятую). Прислонилась этак к стенке плотненько да неожиданно легко к окошку и подтянулась, будто кто снизу подталкивал. Смотрю и что же вижу?

           Не, братцы-акробатцы, так дела не деются: эт как можно добра молодца, на приветливый огонёк зашедшего с добронамереньем, так отоварить? Не говоря уж о том, что добр молодец братец мой! Эх, жалко мне, конечно, хозяев (я ж не бессердечная), однако за своих не посчитаться никак не можно. Залетаю, значит, в дом фурией, даж раздумать не успев: что тут за хозяева, сколько их, чего замыслили... и начинаю всё вокруг в крошку крушить, окромя Громида, не пойми во что чем-то спелёнатого да самой хозяйки (о, оказывается, тут моего поля ягодка). Чем крушить, спросите? А я знаю? Говорю ж, разозлилась шибко, подумать не успела, что да как... как уже и наворотила. Нет, это и впрямь я такого бедлама наделала? Будто ураган прошёл и просеку в лесу повыел, только выборочно и не по лесу, а домику лесному. Бабушка (да, хозяйка не зело молода) и глазом (единым, кстати) и пару раз моргнуть не успела, как оказалась сама в своё рубище завёрнута да ещё и с кляпом во рту ко всему, чтобы неповадно было. А я уж тут вовсю хлопочу над присоловевшим Громидом квочкой, водички там, на лицо побрызгать, височки потереть.

           Открыл-таки глаза, сердешный, озирается, ничего не поймя. Видать и сам не заметил, как в плен попал к змеючине одноглазой. Это я Вам долго тут всё расписываю от избытка эмоций и неумения излагать кратко, а на самом деле... видать, не более пары минут прошло, как я уже и выходила с парадного к своим ребяткам, у порога оставленным. Они и до трёх десятков досчитали едва.

          - Заходите, - говорю: Браточки дорогие. Путь свободен, территория зачищена (откуда этоть я? Эх, головушка моя позабывчатая, доколь ты меня загадками да обрывками не пойми чего, не знамо откуда тиранить будешь?).