Жизнь - по совести

(Фото автора)

...К КОНЦУ второго года подходила срочная служба Егора Лачугина на границе, где с белоснежных сопок Западных Саян сбегают изумрудно-чистые реки, растекаясь по живописным лесам юга Восточной Сибири.
Нипочём были трескучие морозы крепкому сельскому пареньку с далекой каширской земли, работавшему до призыва в армию токарем на одном из воронежских заводов.

Объезд охраняемых рубежей в основном производился зимой—на лыжах, весенне-летней порой — верхом на "вороных". Однажды, возвратившись из ночного дозора, Егор узнал о начале войны.

Во избежание открытия японцами - союзниками Германии — второго фронта элитные боеспособные пограничные войска вынуждены были какое-то время оставаться на занимаемых позициях. Но основной фронт требовал постоянного пополнения,
и в марте сорок третьего Егор Лачугин в составе семидесятой ударной части МВД попадает в самое пекло жесточайших сражений на Курской дуге.

Оказавшись отрезанными от своих, как в мешке, больше двух месяцев бойцы оставались без снабжения продовольствием.
Питались, как говорится, чем Бог пошлёт. Даже конскую кожу приходилось грызть голодным солдатам. А ночные вылазки в погреба эвакуированного посёлка, располагавшегося на нейтральной полосе, порой оканчивались нахождением в них, вместо картофеля и брюквы, людских трупов. Но не сдавались в плен немцам российские солдаты, с честью до конца стояли за родимую землю.

Беспощадно разил врага миномётчик Егор Лачугин. Медалями "За боевые заслуги" и "За отвагу" отмечен он в сражениях под Курском.

Незадолго до перехода основных частей в наступление боевое орудие Егора было разбито, и он с криками "ура" шёл в первых рядах пехоты, на долю которой приходилось больше всего потерь. Не без волнения вспоминает Егор Ильич одно ржаное поле после битвы. Устланное остатками сотен тел погибших, смешанных с землёй, кровью и обгорелыми спелыми колосьями, оно вызывало неописуемый ужас.

...ПРИБЛИЖАЛАСЬ глубокая осень. Впереди - могучие реки Десна и Днепр. Их форсировать пришлось под беспощадным обстрелом врага, на шатких, наскоро изготовленных плотах. И тут немалое число красноармейцев навек поглотила водная стихия.

Осень поздняя стояла,
Миновал День Покрова.
На волнах плоты качало
Величавого Днепра.
На одном — Егор с друзьями
К берегам уж подплывал,
А вокруг над головами
Град свинца - смертельный шквал.
Пуля тут его догнала,
Раздробила всё бедро.
Накренилась переправа,
И бойцы пошли на дно.
Боль Егор превозмогая,
Вплавь пустился чуть живой,
След кровавый оставляя
По водице ледяной.
Обжигает зыбь речная,
Сносит встречный ветерок,
Но добрался все ж до края
Стойкий русский паренёк...

Подхватили товарищи обессилевшего Егора и доставили в прифронтовой медсанбат, откуда, по оказании первой помощи, Лачугина отправили в глубокий тыловой госпиталь. Рана была нешуточной, но понемногу возвращаясь к жизни, послал он родным о себе весточку с фотографией, где он запечатлён на больничной койке. Залилась слезами мать, не слыша уговоров младших дочерей и сына, твердивших в один голос: "Успокойся, мамочка, жив он, наш Егорка, жив". Но долго ещё утирала она слёзы, не веря в чудо. Четыре месяца назад мать получила на Егора "похоронку". Второй ошибки она бы не пережила.

ЧЕРЕЗ девять месяцев лечения, в июне сорок четвертого, инвалидом Егор вернулся домой. Его приход совпал с призывом младшего брата на защиту Родины и с тяжёлым известием с фронта о гибели отца.

На первых порах передвигаться помогала Егору пара костылей, а беспокоящие раны
то и дело заставляли обращаться в местную больницу. Там он и встретил молоденькую акушерку Аннушку, принимавшую на свет божий новые жизни. Сиротой была Аня и на семь лет моложе Егора, он для неё стал как бы опорой. Накануне дня Победы на предложение Егором руки и сердца она дала согласие.

...Очень тяжело перенесли молодые родители потерю двух первых дочек младенческого возраста. Затем судьба смилостивилась: родившийся в сорок восьмом году сын рос крепеньким и здоровым, а в 57-м Бог послал сразу двойню — сынка и дочку.

Дети супругов Лачугиных — их гордость. Старший, Иван, сейчас генеральный директор облгаза. Второй, отслужив майором пять лет на Байконуре, работает теперь инженером в одной из коммерческих фирм Воронежа. Дочь по окончании сельхозинститута вышла замуж за военного, неотступно следует за мужем в точки его назначения: вначале в Германию, затем — Комсомольск-на-Амуре, сейчас семья живёт в Хабаровске.

С женой Егор Ильич прожили душа в душу более полувека. Позади — золотая свадьба, и дай Бог дожить им во здравии до коронной.

ПРЕКРАСНЫЙ семьянин, душевный человек и в трудовом коллективе в свое время он пользовался огромным уважением. Всю жизнь посвятил кооперации, и на всех занимаемых должностях трудился по совести Егор Ильич. Ещё в войну начинал заведующим складом, по окончании бухгалтерских курсов работал старшим бухгалтером, потом председателем сельпо, в разное время заведовал столовой, пекарней. На заслуженный отдых уходил с должности директора заготконторы.

...По ошибке признанный погибшим в те далёкие годы, Егор Ильич до сих пор так и числится в Каширской Книге памяти, как не пришедший с поля брани.

"А вас это не смущает?" — задала я ему вопрос.
"Тайну этой записи особо не разглашаю, а то, поди, откажут в пенсионном обеспечении, и хлопочи потом, доказывай, что я живой",— весело отшутился мой собеседник...
---------------
Июнь 2000 год, с. Каширское.