Птицелов

Слежку он почувствовал на остановке.

Нет, его глаза не выловили чей-то ранее увиденный взгляд. Не услышал Павел и понятного лишь избранным запаха. Абсолютно ничего не говорило о том, что они преследуют его. Но знание пришло к Птицелову, а тот привык доверять собственной интуиции.

На то, чтобы придавить внезапно выползший наружу страх, у Павла ушло две секунды. Главное, не подать вида, что он ощутил их присутствие.

Выходит, что где-то он прокололся. И теперь Птицелов сам рисковал превратиться в добычу. Выявить преследователей сразу Павел не рассчитывал, несмотря на трёхлетний опыт работы.

Надо прийти в себя. А для этого он должен найти убежище: место, где можно передохнуть и спокойно подумать. Квартира, которую он снимал эти годы, отметается сразу. Отпадает и «база». Птицелов просто не имел права притащить за собой хвост.
Отработанной схемы отрыва от слежки в этом районе города у него тоже не было. Придётся действовать наугад.

**

«На крыло коростель поднимается неохотно. Летает медленно, низко и неуклюже, не подбирая ног. Однако в беге с ним не может сравниться ни одна из болотно-луговых птиц. Коростель стремительно и бесшумно передвигается по устроенным в густой траве «улицам», практически не колебля при этом стеблей».
(Настольная книга Птицелова, М., 2002, с.5)

**
Разумеется, все эти лихие побегушки, что обожают показывать в боевиках, к реальности отношения не имеют. Преследователь до последнего не должен знать, что обнаружен. А внезапно потеряв «объект», растерянно гадать: сбросил ли тот хвост намеренно, или привык перестраховываться, что называется, на автомате. В идеале же уход от слежки должен казаться незадачливому топтуну нелепой случайностью.

Павел бросил взгляд на часы, «вспомнил», что опаздывает и заторопился в сторону торгового центра. Если его ведут не более двух преследователей, скрыться среди покупателей в трёхэтажном здании будет несложно. А несколько выходов, ведущих из ТЦ на разные улицы, окончательно собьют преследователей с толку.

Прыжок в уже закрывающийся лифт. Подъём на третий этаж.  Теперь преследователям предстоит прошерстить всё здание.

Павел заскочил в один из магазинов, купил себе кепку: невзрачного цвета, с большим козырьком. Снял с себя куртку и спрятал её в пакет, оставшись в сером свитере без рисунков и логотипов. Следовало бы сменить и джинсы, но было жалко: как денег, так и времени. Кроме того, он привык к своей одежде. Так бывает: к шмоткам, в которых прошёл огонь и воду, привязываешься почти как к другу.

Птицелов снова дождался, когда лифт начнёт закрываться и, извинившись перед стоящими там людьми, шагнул в кабину. Спустился на нулевой этаж – к автомобильной парковке. Там человек без куртки и с большим пакетом в руках не вызовет подозрений.

Сменил симку в телефоне. Вызвал такси. Дождался машину, проехал на ней пару кварталов до тихого сквера. Пересек его и остановился в небольшом дворе. Район с малоэтажной деревянной застройкой до сих пор оставался практически в самом центре города.

Чувство тревоги не покидало Птицелова. Не спасал даже висящий на шее оберег. Надо будет при первой возможности «зарядить» его ещё раз.

Взгляд Павла упал на кучу хлама между забором и кустами. Что ж, место не хуже прочих. Он присел за помойкой. Теперь остаётся ждать, появятся ли здесь они.
Прошло шесть минут. Из-за угла показались две девицы, решившие скрыть от посторонних глаз свое уже не модное пристрастие.
Спустя минуту во двор вырулил весёлой наружности молодой человек. Похоже, что под хмельком. Оценив прелести курильщиц, он попытался завязать знакомство. Несвоевременность и неуместность этих брачных игр вызвали у Павла острое раздражение. Между тем одна из девиц неожиданно громко засмеялась. И по скрипучему голосу Птицелов безошибочно узнал коростеля.

**

«Коростели охотятся на людей со второй половины августа по конец апреля. Среди орнитологов принято считать, что в указанное время птицы отправляются на юг – в Азию и Африку. Якобы каждая из них в одиночку, тихо, без вскриков, огибая стороной людские поселения, преодолевает тысячи километров. По мнению учёных, техника полёта у коростелей в этот период резко изменяется. Они подбирают ноги, поднимаются выше и летят быстрее, нежели обычно. Доподлинно неизвестно, чистосердечное ли это заблуждение или намеренное искажение».
(Настольная книга Птицелова, М., 2002, с.8)

**

Внезапно Павлу стало холодно. Он поёжился и некстати задел случайно подвернувшиеся останки детского велосипеда.

Все трое мгновенно отреагировали на движение в кустах. Мутноватый взгляд молодого мужчины сразу приобрёл неумолимую ясность. Юные охотницы тоже перестали ломать комедию, отрезая жертве пути к бегству. Павел судорожно схватился за амулет, обречённо поникший на шнурке. Но вместо того, чтобы придать сил, мешочек с чёрным пухом добытого в полнолуние птенца ответил ему гневом и болью.  Тело скрючило в судорогах, на губах показалась пена. В тот же самый миг из пронзительных карих глаз на Птицелова обрушилась темнота.

**

«Коростель принимает человеческое обличье сразу после полуночи и способен носить эту маску в течение десяти-двенадцати часов. Именно в это время оборотень выслеживает жертву. Способ, которым коростель убивает людей, изучен мало. Цель, преследуемая «птицей», тоже остаётся загадкой. Никаких достоверных данных, подтверждающих потребность коростелей в человеческом мясе, не имеется. Остаётся предположить, что речь идёт о бессмысленной врождённой жестокости».
 (Настольная книга Птицелова, М., 2002, с.13)

**

– Эпилептический припадок, –  равнодушно заметил врач, чиркая в блокноте что-то, понятное лишь ему одному. – Ещё немного и могли бы спасти. И зачем этот псих в помойку-то полез?