Дефицит любви

                (Рассказ прихожанина)

 
          Она подошла к Андрею на улице. Опечаленная, тихая, она говорила слегка отстраненно, стараясь не очень обременять собеседника переживаниями своего внутреннего мира. Как ее звали? Он уже не помнит. И называет ее в молитвах так: «раба Божия – имя ее ты, Господи, сам веси (то есть ведаешь, знаешь)».

        Оказалось, что она больна онкологией. Собирается на операцию. Ходила раньше в храм, но скорее не как прихожанка, а так – от случая к случаю, по праздникам. Готовясь к операции, решилась на исповедь и Причастие. С мужем они были не венчаны. Прожили сколько-то лет, а потом то ли муж умер, то ли развелись. Потом был еще один уже неофициальный брак. В этом больная и каялась на исповеди. В этом и в других грехах.

        Но реакция священника оказалась для нее непредсказуемой – батюшка выгнал ее от исповедального аналоя вон, даже не отпустив грехи. Шокированная, выбежала эта женщина в слезах из храма. И сейчас, рассказывала обо всем произошедшем с ней Андрею с нескрываемой болью. Не зная подробностей произошедшего, трудно как-то объяснить поведение священника. (К слову сказать, некоторое время спустя он был отправлен Владыкой в запрет, но не из-за описанного здесь случая. Видимо, у Владыки были и другие веские основания для принятия такого кардинального решения).

Дальше приведу рассказ Андрея:

– Рассказала она мне все, что с ней произошло. И так мне по-человечески стало жалко эту несчастную женщину! Она говорит, что ни за что больше не пойдет в храм! А без храма ей сейчас никак нельзя! Болезнь такая, что не требует отлагательств! А вдруг не встанет с операционного стола? Душа погибнет!
Говорю ей: «Вы на священника того обиду не держите. Если он виноват – Господь с него спросит. Вы о своей душе подумайте. Один священник – это еще не вся Церковь. Священник и святость – это далеко не всегда понятия-синонимы. Хотя всех нас Господь призывает к святости.  «Освящайте себя и будьте святы, потому что Я, Господь Бог ваш, свят» (Лев. 20:7).

Называю ей адрес другого храма. Уговариваю. Обещает подумать. До операции еще три дня – время мало, но есть. На том и расстались.

Прошло месяца два или около того. Встречаемся с моей знакомой. Рассказывает мне о свей поездке в другой приход: «Встретили меня, как родную. Но сначала была исповедь, Причастие, потом батюшка меня соборовал. А потом пригласил к себе в дом. И они с матушкой уделили мне столько времени! Столько со мной общались, все объясняя! Оставили у себя ночевать. А наутро передали целую кипу откопированной литературы. Я теперь многое знаю про будущую жизнь. Мне не страшно теперь умирать. После операции врачи сказали, что слишком поздно – шансов нет…»
Андрей смотрел на свою собеседницу. На лице ее залег отпечаток какой-то уже неземной прозрачности. Но в то же самое время оно не было испуганным или растерянным – тихий свет и покой исходил от лица этой женщины. И ожидание… Напоследок она протянула пачку копировальной бумаги:

– Передайте это при случае батюшке и матушке, пожалуйста. У них с этим проблема – с бумагой. А мне уже не доехать.

          Через некоторое время пришло известие о кончине болящей. А тогда, глядя вслед уходившей женщине, Андрей думал о ее последних словах про бумагу, о том, что в том приходе, где ее так тепло приняли, дефицит копировальной бумаги для компьютера. Зато, видимо, нет дефицита человеческого тепла и участия, сопереживания ближнему и желания ободрить человека перед предстоящей встречей с ВЕЧНОСТЬЮ. 


(Фото из интернета)