Звезды и ведьмы. Глава 42

         ГЛАВА  42.

  Спустя пять  лет после загадочного исчезновения Марины Юрьевны   наша  семья  выглядела  прекрасно. Мы, по большому счету, справились. Татьяна с успехом  окончила театральное училище  и  поступила   в престижный  московский театр. Я и Олег завершили учебу в университете, и по генеральской протекции устроились в  очень «крутую»  оборонку, где занялись своей мечтой – созданием  связи для  полноценной работы искусственного интеллекта.  По мере развития этой технологии перед нами открывались головокружительные карьерные перспективы.
 
          Но кроме нас троих, довольных собой людей, была еще Нина, о которой мы не могли сказать, что она счастлива. Нина  заочно училась на менеджера, а также   управляла организованным  с подачи Чибиса предприятием.  Теперь  оно  давало  приличный  доход, имело штатных сотрудников  и постоянно расширялось.
 
          Только  такой труд   не приносил  Нине душевного удовлетворения.  Когда мы слушали очередной рассказ Татьяны о том, сколько раз ее  вызывали после спектакля на «бис», или как восхищался ее игрой режиссёр нового  фильма, я видел  тоску в глазах Нины. Она страдала от того, что мечты ее  детства о  яркой жизни  не реализовались.
 
            Я, как мог, старался утешить Нину. Часто приносил домой цветы и ставил их  на таком месте, чтобы она понимала: они предназначены  для нее. Если мы  выходили  в «свет», то  Татьяна шла под руку с Олегом, а я обязательно  с Ниной,  зная, что женщины меня замечают и   завидуют ей.

     Однако установившаяся идиллия не могла продолжаться бесконечно. Хотя бы потому, что после профессионального  становления  настало время определяться с личной жизнью. И подталкивал нас к этому, как ни странно, Игорь Витальевич. Его брак с Мариной Юрьевной на тот момент был   аннулирован,   по причине  юридического  признания тети без вести пропавшей. Суд так же поставил точку в вопросе  о  наследстве долей в квартире.  Каждый из нас получил на руки  соответствующие документы. И как только это произошло, Игорь Витальевич привел в дом  относительно молодую женщину с несовершеннолетним  ребенком. Он заявил, что честно ждал, когда мы встанем на ноги. Но теперь  ему невмоготу «куковать»  одному,  он  вновь хочет  жениться.
 
     Женщина не скрывала, что связалась с Игорем Витальевичем  из-за  жилплощади.  Она была согласна терпеть  его выходки и  надеялась, что  в Москве  выведет своего талантливого  ребенка  в «приличные люди».  Причем   не без нашей помощи: она восхищалась нами  и хотела, чтобы  дитё  брало с нас пример.

             Вначале мы отреагировали на предложение Игоря Витальевича резко отрицательно.  И при первой попытке знакомства   не пустили женщину  на порог (к счастью, она оказалась не из тех, кто  помнит обиду). Но потом идея разъехаться  стала  всерьез обсуждаться нами. Еще и потому, что женщина  совершила  чудо, которое не получалось ни у одной из жен Игоря Витальевича:  он бросил пить и принялся  ходить на работу  «от и до».
 
             Вот только  Игорь Витальевич  настаивал на своем излюбленном варианте: продать квартиру целиком. А  деньги разделить «по справедливости».  Мне его предложение опять  не понравилось. Ведь в тайне я надеялся на  возвращение тети, или на то, что мы получим   от  дальних  родственников (с которыми она меня  так и не познакомила)  письмо,  проясняющее  ее судьбу. А если мы продадим квартиру, этого   уже никогда не случится.
 
           В тот момент    ко мне подошел наш  новый сосед, нефтяной магнат. Он приобрел квартиру, хозяева которой когда-то продали  Марине Юрьевне  кладовку. Наш дом за свою историю много раз перестраивался,  поэтому предложение магната не выглядело странным: он предложил продать  ему кладовку   обратно,  причем оценивал    квадратный метр гораздо выше  реальной  стоимости. Игорь Витальевич рассказывал о своих планах налево и направо, до соседа дошли слухи, и он   решил «подсуетиться».

             Я не стал сразу отказывать ему, пообещал сначала вынести вопрос  на «общий совет», и лишь потом дать ответ. Ведь Игорь Витальевич был в чем-то прав: сестрам надо было  выходить замуж, а мне, по всей видимости, женится. В этом контексте   продажа   моей комнаты выглядела  логично, однако  денег на то, чтобы купить жилье Игорю Витальевичу, или кому-нибудь из нас, такая сделка не приносила.

              Размышляя над ситуацией, я неожиданно  сделал открытие: хороши ли сестры в отношениях между собой и мной, плохи ли – мне, оказывается, без разницы, я не могу  представить себя  без нашего постоянного  общения и сопереживания  по любому поводу.  Да и они  признавали  меня главой семьи,  им было  со мной  гораздо спокойнее, чем с собственным отцом. Поэтому расселение, на котором  настаивал Игорь Витальевич, стало  бы огромным стрессом не только для меня, но и для сестер, которые ни за что не хотели разлучаться.  А из них, разумеется,   в большей степени  для Нины. Она нервничала, даже когда я вдруг   проявлял желание постирать себе рубашку. Ей казалось, что  таким образом я хочу избавиться от ее опеки. У Нины тут же  появлялось подозрение, что я завел  женщину, и у нее   начиналась истерическая реакция.   Мне  приходилось долго успокаивать ее.
 
       Кроме того, имелась еще причина, по которой я был против продажи: наш дом находился  в  самом престижном   месте Москвы,  неподалеку от Кремля.  Мысль о том, что отсюда придется съехать, приводила меня в ужас. И как поведали   сестры, их тоже. Имелась вероятность, что порвутся невидимые нити, связывающие нас с определенным слоем общества.  Это могло  сказаться  на театральной карьере Татьяны, и уж  абсолютно точно, на успешности  предприятия под руководством Нины. А мы уже привыкли к определенному уровню  достатка,    и терять его нам совершенно не хотелось.

  Таким образом, чтобы сохранить  мир, в котором мы давно освоились, и не мыслили себя вне его,  нужно было  продать соседу,  помимо кладовки, еще  и комнату  Игоря Витальевича.  При таком раскладе  Игорю Витальевичу   хватило бы денег на отселение.
 
  Однако в этом случае   я  останусь   без жилплощади!    Если только  не женюсь   на Нине.  Тогда,  во-первых, наша семья (сократившаяся  до  трех человек),  сохранится, а, во- вторых,  у нас останется, пусть и урезанная, но все равно   полноценная  квартира с двумя огромными комнатами, большим коридором  и великолепной кухней. Конечно, по столичным  меркам это невесть  что, но жить, как мы жили раньше,  вполне можно.

 
        План  был не совсем хорош: думая над ним,  я пытался убедить себя, что привязанность может заменить любовь.  Во всяком случае, с моей стороны: в любви  Нины я не сомневался, хотя она была у нее  не чувственная, а платоническая. Нина  часто говорила, что  супружеский союз, созданный  из рациональных соображений, гораздо крепче тех, где предложения делают «по зову сердца».

           Однако для  такого  брака имелось одно  препятствие.  С  очень  красивым именем  –  балерина Анастасия Нуриева.