Мариночка

Жила-была Мариночка.
Росту она была невысокого, телосложения пухлого. Волосики у Мариночки были реденькие, пряменькие и коротко-стриженные. Седина едва коснулась их и они пока ещё тёмной, прилизанной шапочкой окаймляли её маленькую головку на короткой шее. Всё остальное  на голове тоже было маленькое: весёлые серенькие глазки под редкими бровями, курносый носик; тонкие, почти бесцветные губки, острый подбородочек, маленькие ушки.
Нрава Мариночка была лёгкого и при встрече всегда дружелюбно улыбалась и первая здоровалась. Люди, хорошо знавшие её, всегда расплывались в ответной улыбке и старались перекинуться с ней весёлыми фразами, пробегая мимо по длинному, выкрашенному в серо-бежевый цвет коридору поликлиники. Люди незнакомые при встрече машинально отмечали чуть шаткую походку Мариночки, а самые внимательные  примечали, как неестественно-близко прижимает она к боку правую руку, согнутую в локте. И только медики сразу понимали, что у Мариночки обыкновенное заболевание ДЦП. Иначе говоря – детский церебральный паралич. Да-да, так бывает, что человек вырос и стал взрослым, а его детское заболевание осталось с ним навсегда. Так произошло и с Мариночкой: она инвалид по Детскому церебральному параличу и с детства ей была положена пенсия по инвалидности. Увы, размер той пенсии был такой, что достойно прожить на неё было практически невозможно, поэтому Мариночка с юности работала везде, где её брали. К сожалению, на работу её брали в немногих местах – кому же нужен инвалид, тем более, что правой рукой из-за спастического сведения мышц она почти ничего не могла делать. Но Мариночка никогда не отчаивалась, она научилась писать левой рукой и всегда была благодарна тем людям, которые, несмотря на некоторые сомнения, всё-таки брали её на работу хоть кем. Причём благодарила она их и на словах и на деле: на каждый праздник и день рождения очередного доброго руководителя она, как обычно, придя с утра на работу раньше всех, торопливо заворачивала в красивый пакет недешёвый подарочек, выжидала удобный момент  и забегала с ним в кабинет руководителя. Все подарки принимались с радостью и снисходительной улыбкой очередного довольного начальника.

Так было и в этой детской поликлинике, куда Мариночка пришла работать несколько лет назад. Устроила её сюда по знакомству соседка по подъезду, работавшая тут же  старшей медсестрой.  В тот момент как раз освободилось место регистратора в кабинете приёма вызовов, и соседка, поручившись перед заведующей поликлиникой за Мариночку, привела её в темную, узкую, похожую на пенал комнатку, поделённую выступом стены на две половины. Здесь стояли вдоль стен три стола, а единственное окно выходило прямо на проезжую часть дороги, пролегавшей мимо поликлиники.
Мариночка была счастлива: у неё появилось личное рабочее место со столом и персональным телефоном. Здесь же стоял шкафчик с журналами педиатрических участков поликлиники. А самое главное – вокруг Мариночки закипела жизнь, в которой она стала играть не последнюю роль. Принимая по телефону и непосредственно в кабинете вызовы врачей-педиатров на дом, Мариночка левой рукой тщательно записывала данные в толстые потрепанные от постоянного перелистывания журналы. Затем передавала их по телефону докторам, ушедшим на свои участки. Помимо этого, она записывала, подсчитывала и доносила до руководства всякие нужные и не нужные статистические данные, стояла на подмене в регистратуре и в гардеробе и всегда безотказно выполняла любые посильные для неё просьбы начальства.
 В её узкую комнатушку-кандейку забегали поболтать врачи,  медсёстры и другие сотрудницы поликлиники, обсуждая насущные проблемы и делясь своими впечатлениями о событиях в мире и в личной жизни. Мариночка радушно угощала забегавших сладостями, которые ей от щедрот родительских подбрасывали участковые педиатры, и охотно дарила желающим такие нужные в работе медиков шариковые разноцветные ручки, которые ей в изобилии приносил откуда-то любимый муж. В праздничные дни она с радостью перечитывала присланные ей в чат в телефоне видео-поздравлялки от коллеги и подруг и тут же в ответ отсылала им забавные картинки. Мариночка чувствовала себя одним из нужных винтиков в жизни такого важного учреждения как детская поликлиника. Никто не обращал внимания на её ущербность, никто не напоминал ей, что она инвалид. Она была как все, и это воодушевляло Мариночку, и она с удовольствием приходила на работу раньше всех, чтобы спокойно подготовиться к рабочему дню и с не меньшим удовольствием уходила в положенное время домой.
А дома у Мариночки тоже было всё хорошо: любимый муж, любимая дочь и любимый зять. Да-да, любимый зять, не смейтесь! Так иногда бывает.
Молодые жили вместе с Мариночкой и её вторым мужем дружно и весело. И опять да-да – Мариночка, несмотря на ДЦП, не была обделена мужским вниманием, и сумела дважды побывать замужем. Именно второй муж отбил  её у первого, который, к сожалению, оказался из числа  любителей поддать и похулиганить.  Слава Богу, что дочь пошла не в него и спустя некоторое время очень доброжелательно приняла тот факт, что у мамы появился другой мужчина – шутник и балагур дядя Саша, работавший техником на автобазе. А потом и сама дочь привела своего избранника в родительский дом. Так и стали они жить одной большой и дружной семьёй.
Вскоре молодые сообщили счастливую новость о будущем прибавлении в своём семействе, и радостная Мариночка буквально порхала в те дни по узкому длинному коридору поликлиники, даря улыбки и радушие всем подряд. Счастью её не было предела…

Но как это часто бывает в жизни – беда пришла, откуда её не ждали.
Поликлиника, в которой с таким удовольствием работала Мариночка, с некоторых пор была объединена с несколькими другими детскими поликлиниками в единый комплекс. Как сейчас принято говорить – с целью оптимизации. И потому головное руководящее звено комплекса располагалось в наиболее современном и большом здании, что находилось в семи трамвайных остановках от поликлиники, где пчёлкой трудилась наша Мариночка. Главный врач всего этого конгломерата периодически объезжал свои владения с целью личного контроля, ну и вообще – как поговаривал один классик: «на то и щука в озере, чтобы караси не дремали». И всегда как-то так получалось, что лично к Мариночке никогда никаких вопросов не было – ну, сидит человек, работает. А может быть, она просто ни разу не попадалась на глаза этому самому руководству.
Что случилось с главным врачом в тот злосчастный день – никто не знает. Только при очередном своём посещении он вдруг обратил пристальное внимание на приземистую инвалидку в белом халате, ковылявшую впереди него по коридору. Спросил у свиты, кто это и как эта инвалидка справляется со своими обязанностями. Услышав, что претензий у заведующей поликлиникой к работе Мариночки нет,  решил самолично убедиться в этом. Он зашёл в комнатушку, где работала Мариночка, и потребовал показать, как она делает записи в журналах. Растерянная, побледневшая от волнения Мариночка, заискивающе улыбаясь, принялась суетливо перелистывать левой рукой журнал со своими  записями. Затем, выронив из взмокшей левой ладони цветную авторучку, она неловко подхватила её, как обычно присела чуть боком к столу и начала старательно и аккуратно заполнять левой рукой строку в журнале.
 – Какой ужасный почерк! – недовольно поджал губы руководитель, хмуро всматриваясь в написанное. – Вы сами-то хоть разбираете его?!
 – Д-да-а… – растерянно закивала Мариночка и торопливо добавила: – И врачи все разбирают наши… и заведующая…
 – Ну, если только с очень большим трудом, – поморщился главный врач, и неприязненно посмотрел на заблестевшее от пота бледное лицо немолодой сотрудницы. Затем он перевёл взгляд на  заведующую поликлиникой и, молча, покинул тёмную, тесную комнатушку. Дверь за ними закрылась. Предчувствуя нехорошее, враз обессилевшая Мариночка тяжело опустилась на свой стул…

 – Её нужно уволить! – безапелляционно заявил главный врач заведующей филиалом. – Тем более, что скоро все вызова будут приниматься в едином колл-центре.
 – Так может пусть она и доработает это время? – слабо попыталась вступиться за Мариночку заведующая. Всё-таки Мариночка всегда была щедра на неплохие подарки.
 – Нет! Вы же сами видели какой у неё неразборчивый почерк. И потом, эта её инвалидность… Нет, я, конечно, ничего не имею против инвалидов. Только всем же хочется видеть вокруг себя нормальных людей…Тем более, что тут в основном дети… Сколько ей лет? Уже на пенсии, наверное? Да и по инвалидности пенсия у неё должна быть. Родные, дети есть?
 – Да,  муж есть и дочь замужем. Вот-вот должна родить… – торопливо закивала заведующая.
 – Вот видите! Всё замечательно у неё! Предложите уйти по собственному желанию и пусть отдыхает на заслуженной пенсии. А будет возражать… Ну, сами знаете, как легко и просто избавиться от ненужного сотрудника. Не мне вас учить,  – усмехнулся главный врач.
Участь Мариночки была решена…
В тот же день заведующая вызвала её к себе в кабинет и, не отрывая взгляда от компьютера, сообщила, что главный врач остался очень недоволен работой Мариночки, её почерком и что будет лучше, если она прямо сейчас напишет заявление на увольнение по собственному желанию.
Мариночка, услышав всё это своими ушами, вдруг почувствовала, как зашумело у неё  что-то в голове и как пол закружился под ногами.
 – Да, дорогая, я старалась тебя защитить, но сама знаешь, какой характер у нашего главврача. Говорит, что  всё-равно скоро откроется колл-центр, и все вызова будут поступать туда, – не отрывая взгляда от дисплея компьютера, уже деловитым тоном произнесла заведующая и добавила: – Потому, Мариночка, иди, пиши заявление и оставь у старшей медсестры. Я потом подпишу.
 – А нельзя мне поработать… ну, пока не заработает этот самый колл-центр? Говорят, что он откроется только через несколько месяцев, – чуть запинаясь, тихо произнесла ошеломлённая услышанным Мариночка.
 – Ну, что ты, дорогая моя! Ты же его знаешь. Он теперь каждый день будет названивать – уволилась ты или нет, – пожала плечами заведующая. – У тебя же и так две недели получится на отработку после заявления.  Хотя, погоди, пенсионерам вроде как отрабатывать две недели не нужно.
Тут она кинула взгляд на поникшую Мариночку и милостиво добавила: – Ладно, сделаю вид, что не помню этого, вот как раз две недельки  и доработаешь. А там, может, успеешь найти себе другое место работы…

С этого дня Мариночку словно подменили. Нет, она по-прежнему приходила на работу раньше всех и исправно выполняла все свои обязанности. Только улыбка на её лице стала какой-то беззащитно-жалкой. И как нож в сердце для неё стали разговоры продолжавших забегать к ней в кандейку сотрудников поликлиники о том, как несправедливо и не по-человечески обошлось с нею руководство, несмотря на то, что в стране наоборот уже давно пропагандируется  поддержка инвалидов.
 – А может она сможет найти тебе новое место работы? – словно не замечая мук Мариночки, как-то взялась пытать её одна из участковых врачей.
 – А что она ей может предложить? – удивлённо пожала плечами вторая и сочувственным тоном добавила: – С таким ДЦП трудно что-то найти. Если только в картотеку. Ты же пойдёшь в картотеку, Мариночка, если предложат? Карты-то перебирать  сможешь?
 – Пока никто ничего не предлагал,  – с натужной улыбкой смущённо ответила та, выходя из своей кандейки с очередными отчётами в левой руке.
 – Да никто ничего и не станет ей предлагать, раз главный врач сказал убрать. Кто же против него  слово скажет?! Эх, зря ты нашей заведующей всё-время подарки таскала. Она-то готова всё хапать без зазрения совести, а тут дали ей команду и всё – спокойно выкидывает человека из поликлиники как отработанный материал, – покачав головой, вышла следом за ней вторая сотрудница…
Следующие две недели Мариночка ещё тешила себя слабой надеждой на то, что случится чудо и заведующая вызовет её к себе и, радостно сообщит, что главный врач передумал и ей можно и дальше оставаться и работать. Или – что она нашла для неё местечко в картотеке и Мариночка может прямо с завтрашнего дня приступать к новым обязанностям…
Но чуда не было. Заведующая, пробегая мимо, делала вид, что не замечает Мариночку, а спускаясь вместе со своими лизоблюдами в крохотную столовую в подвале по три-четыре раза на дню, закатывала глаза и манерно верещала о том, как ей трудно принимать такие решения.

Надежды Мариночки таяли с каждым днём, и, в конце концов, она смирилась со своей участью. Потихоньку стала собирать и уносить домой личные вещи. Раздала тем, кто был к ней добр остатки ручек и конфет. Всё чаще общалась по  телефону в свободное время с подружками по даче уже давно уговаривавших её  бросить работу и просто радоваться жизни.
Последний рабочий день Мариночки ничем не был ознаменован. Вокруг неё продолжала кипеть обычная суета, к которой она теперь уже с завтрашнего дня не имела никакого отношения. Только несколько человек заглянули к ней в кандейку специально попрощаться с ней. Неловко улыбаясь, они ободряюще похлопали её по покатым плечам, заверяя, что они всегда будут с ней на связи и, если что-то подвернётся интересное по работе – обязательно позвонят ей. Просили не забывать их, писать, звонить… Из начальства никто не пришёл попрощаться  с Мариночкой.
 Закончив свой последний рабочий день, Мариночка левой рукой подхватила свою сумку и, едва сдерживая слёзы, направилась к выходу. Она натужно улыбалась уже бывшим своим коллегам, кивала в ответ на какие-то их слова и, выйдя за ворота поликлиники, тихонько заплакала. Только встречавшиеся по дороге редкие прохожие кто с любопытством, а кто и с жалостью смотрели на приземистую, прихрамывающую плачущую женщину…

Ещё несколько раз появилась потом Мариночка в этом трёхэтажном здании, но уже в статусе бабушки маленькой внучки Вареньки, которую молодые родители решили прикрепить к этой же поликлинике по месту жительства. Мимо Мариночки пробегали бывшие сотрудники, радостно кивали, улыбались, торопились. Им было не до неё…
Спустя некоторое время наступил какой-то очередной праздник, и одна из сотрудниц подошла с телефоном в руках к двум медсёстрам, стоявшим у окна: « Помните Мариночку из кабинета вызовов на дом?»
 – Ну да, а что?
 – Да вот хотела ей картинку поздравительную послать, а её, оказывается, там уже с марта не было. И на телефон она не отвечает. Интересно, с ней всё в порядке?
 – Не знаем. Кто-то же тогда сказал, что она так и не устроилась на работу. На даче, скорее всего, отдыхает со своими подружками или внучкой занимается, – пожали плечами медсёстры и, поспешили по своим делам.

Специальный диплом в номинации "Малая проза" литературного конкурса "Духовное созвездие - 2019"