Порченая Гл. 5

               
                Глава 5

   Прошел еще один год пребывания Якова в банде уголовников.  Мысль о побеге не оставляла его ни на минуту. Но как убежишь, если нет документов? Они хранились у деда, который приютил его на первое время. Цыган догадывался, что настоящим главарем является он, а не седоголовый. Как к нему подобраться, если за тобой следят Штырь и еще кто-то? Как всегда, решение пришло само собой. Жестокие налеты банды на склады и магазины подняли на ноги всю милицию городка.  На рынке и по улицам стали прохаживаться хорошо одетые, крепкие мужчины, с дамами под ручку. В их карманах опытный глаз видел что-то тяжелое, оттягивающее полу. Да и взгляд таких людей был острым и пронизывающим. Провалы бандитских налетов следовали один за другим. Засады были всюду – на складах, в сберкассах и в магазинах. Для банды настали трудные времена.

  Однажды седоголовый послал цыгана в сберкассу. Нужно было посмотреть на внутренности помещения: где стоят сейфы, какая сигнализация, сколько человек в охране. Цыган вошел внутрь, осмотрелся. Ничего хитрого не было – все просто, как в детском саду. Ободренный увиденным, отправился с докладом к седоголовому. Подходя к улице, где стоял дом, увидел на развилке ментовского «черного ворона». Сердце болезненно екнуло. Понял, что здесь что-то не так. Свернул в переулок, перепрыгнул через низенький забор из жердей и залег среди высоких стеблей картошки. И вовремя! Заскрипев тормозами, на перекрестке остановился военный «Студебеккер». Из кузова горохом посыпались молодые парни в военной форме с автоматами. Быстро построились в шеренгу, показав боевую выучку. Команд Яков не слышал, но по жестам понял, что сейчас будет облава. И похоже, на них. Люди в военном побежали по переулку к дому седоголового, прижимаясь к заборам и прячась за стволами берез. Вскоре, со стороны дом раздались автоматные очереди. Изредка бухали взрывы гранат.

— Вот и всё…накрыли нас, — в панике подумал цыган и рванул по картошке на соседнюю улицу.

 Здесь кое-как успокоил себя, неспешно прошел до последних домов и свернул в лес. Только стемнело, стал пробираться в город к дому старика. Крадучись зашел в подъезд. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, услышал слабый стон и замер.
Стон повторился. Достав наган, осторожно стал спускаться вниз. Спрятавшись за углом, тихо спросил: «Кто здесь?»
 
— Цыган, ты што ль? — послышался слабый голос. — Это я, Штырь, узнал тебя по голосу. Помоги, я ранен.
 
Яков подбежал к нему. Чиркнул спичкой, и увидел знакомое лицо лежавшего в углу Штыря.

— Давай, поднимайся, пойдем к деду, он перевяжет, — сказал цыган.

— Не могу, Яша, живот горит, — с трудом пробормотал раненый и уронил голову на грудь.

Цыган побежал по лестнице к квартире старика. Опять долго крутил ручку звонка.
Дверь открыла та же старуха.

— Чаво дребежжишь, спать не даешь, — разбрюзжалась она, не разглядев в темноте лица цыгана.

— Штырь ранен, менты и военные логово накрыли! — взволнованным голосом сказал Яков.

— Где Штырь? — заполошенно заорал вышедший к ним дед.

— Там, внизу, под лестницей, он без сознания!

Дед сбегал куда-то, послышался его резкий визгливый голос. Затопали несколько пар ног разбуженных стариком людей. Побежали вниз по лестнице. Штырь был мертв.
Не знакомые цыгану люди подхватили тело Штыря и понесли в квартиру. Положили на пол. Дед упал возле него на колени, поднял голову с задранной вверх бородой и завыл. Завыл горестно, как воют волки, совсем не по человечьи.

— Чего это он? — изумленно спросил цыган стоящего рядом мужика.

— Это сын его, — коротко ответил тот.

Яков оторопело смотрел на старика: «Ты спокойно отдавал приказы убивать сторожей, кассиров  и продавцов в магазинах, и сейчас воешь над самым родным, что у тебя было. А как же тем людям, у которых ты отнял отцов, братьев, сыновей и мужей? Ты их не жалел!»

В душе нарастала злоба на всю эту кровавую банду. Хотелось выхватить наган и всех перестрелять. Наконец, дед перестал выть, дал команду мужикам навести в подъезде порядок – замыть кровь, чтобы не было следа.
Покачиваясь и вытирая мокрую от слез бороду, взял цыгана за рукав и повел в комнату. Плотно закрыл двери.
 
— Рассказывай! — коротко бросил он.
 
Цыган подробно рассказал, что произошло днем и вечером. Поделился мыслью, что все люди седоголового или полегли, или попали в плен. Дом был окружен военными.
Дед с тревогой выслушал новость цыгана.
 
— Сматываем удочки! — решительно сказал он. — Жди здесь, ты мне нужен!

Убежал куда-то. Послышались выстрелы из нагана. Через несколько минут дед вернулся с большим узлом.
 
— Хватай узел, пошли! — скомандовал он.
 
Осторожно вышли из подъезда дома, прислушиваясь к окружающим звукам.
Цыган кряхтя, нес тяжеленный узел, раздумывая, что же в нем есть? Пройдя несколько кварталов, свернули в старые развалины. Здесь решили немного передохнуть.

— В кого ты стрелял в квартире? — Куда теперь? — спросил цыган старика.
 
— Лишние свидетели не нужны. Не знаю, куда тебя отправит Бог, а я пришел, — ответил старец, выхватывая из кармана наган.

Но мушка нагана зацепилась за подклад кармана. Старик судорожно рвал наган, пытаясь его вытащить. Цыган упредил старца. Под руку попал обломок кирпича, прервав жизненный путь кровопийцы.
 
Отбросив кирпич, цыган развязал узел. В нем лежала груда бумажных денег, ларец, набитый драгоценностями и, как ни странно, старые дедовы штаны, сшитые из собольих шкур. Дед страдал ревматизмом. Цыган долго сидел возле трупа старика, размышляя, что теперь делать с этим богатством. Пересмотрел еще раз содержимое узла. Среди пачек денег обнаружил перевязанные веревочкой пачку паспортов. Спрятал несколько штук за пазуху. Сюда же положил несколько пачек денег.

— Что делать с деньгами и драгоценностями?  Куда их спрятать? — билась в голове мысль.

Вспомнил, что однажды прятались от милиции в каком-то подземелье. Это место он запомнил хорошо. Сложив обратно в узел хозяйство деда, потихоньку, крадучись стал пробираться к выходу из города. И как всегда бывает, на шум шагов залаяли собаки. Осталось пройти еще немного, как загавкала какая-то шавка, потом послышался крик: «Стой, стрелять буду! –  и зажурчала трель милицейского свистка.
Яшка понесся, что было сил. Вслед прогремело несколько выстрелов. Над головой прожужжали злые шмели. Один из них сильно толкнул цыгана в спину.
От смерти, или ранения его спас заплечный узел с деньгами и золотом.
С испугу бросив его, цыган ломанулся через заборы, с одной лишь мыслью – унести подальше ноги. Отдышался только за городом, упав в подсыхающую осеннюю траву.

— Всё, теперь я свободен от этой банды! — с радостью думал цыган. — Деньги есть, документы – тоже. Доеду до моей Гали, найду ее, и заживем еще лучше прежнего! Время сотрет все воспоминания о былом.

С такими радужными надеждами цыган уснул, измученный происходящими событиями.
Проснулся от утренней прохлады и росы, обильно выпавшей за ночь.
 
— Как похожа погода на Урале с нашей, поволжской, — умиротворенно подумал он.
Домой хочу, скорее домой, к моей семье, увидеться с женой и дочерью.

Ободренный светлыми мечтами, цыган направился на станцию. Перрон встретил его людским шумом и гамом – шла погрузка в состав, следующий на Дальний Восток. Якову с ним было не по пути. Прошел в здание вокзала, и стал изучать расписание поездов на западном направлении. Нашел то, что нужно и отправился к окошечку кассы.
Обратил внимание, что возле кассы стоят два человека в военной форме и внимательно рассматривают пассажиров, покупающих билеты. Стало как-то не по себе. Цыган хотя и был одет прилично, но все же привлек внимание одного из военных. Тот двинул локтем напарника, и что-то тихо проговорил. Оба сделали отсутствующий вид, уткнули взоры в газеты, которые держали в руках.

Очередь медленно продвигалась вперед. У Якова в душе нарастала паника: « Вдруг к чему-нибудь прицепятся?» Чем ближе он подходил к окошечку, тем тревожнее становилось. Может быть и все обошлось бы, но не выдержали нервы. Цыган круто развернулся и быстрым шагом пошел к выходу. За ним, расталкивая пассажиров, бегом кинулись военные. Ничего не оставалось, как тоже пуститься в галоп. Быстро ныряя под составы, удалось оторваться от преследователей. Запрыгнул в полуразбитый товарный вагон, и спрятался за каким-то хламом. Не учел только одного - собак. Через несколько минут послышался топот ног, собачий  лай и крик: «Здеся он, здеся! Я видал, как запрыгивал в вагон!»

— Эй, мужик, выходи, иначе стрелять будем! — послышалась команда.

Ничего не оставалось, как выйти из укрытия, подняв руки. Пачки денег и паспорта благоразумно спрятал под валяющийся лист железа. За пазухой остался еще один паспорт.
 
— Шевели копытами, чернявый! — прикрикнул высокий парень в милицейской форме. — Цыган, что ли? А ну, покажи документы!

Яков медленно полез за пазуху. Преследователи, насторожившись, вскинули стволы автоматов. «У меня нет оружия», – сказал он, за пазухой только паспорт.
Достал помятую книжицу и подал одному из людей. Тот медленно по слогам прочитал: Иванцов Федор Матвеевич, …года рождения, русский. Прописан…

— Где ты прописан, милок? — сузив глаза спросил военный. — Ты такой же русский, как из моей тещи чукчанка. Так, где мы живем? А? Ну-ка, ребята, вяжите его, поведем в комендатуру, там разберутся, что это за птица.
 
Яков обреченно протянул руки, чтобы их связали. Двое повели цыгана по железнодорожным путям. Один из молоденьких милиционеров был вооружен трехлинейкой, у второго оружия не было. Не доходя последних путей, Яков нырнул под стоящий состав. Перекатившись по шпалам, кинулся прочь, поблагодарив солдатика, что связал руки впереди, а не позади тела.
 
Преследователи кинулись следом, но тут длинная трехлинейка, да еще с примкнутым штыком, запуталась между висящих тормозных шлангов под вагоном.  Цыгану повезло – на встречном пути набирал скорость товарняк.
 
Яков запрыгнул на пульман, распластался на его дне и притих. Пыхтя и выбрасывая клубы дыма, паровоз набирал скорость. Состав двигался на восток. Пока он не разогнался, цыган спрыгнул за станцией с пульмана, и кубарем скатился с насыпи. Здесь, в кустах, дождался ночи.

— Куда идти? Документов нет, денег тоже нет! В город соваться нельзя, вдруг кого-то  из бандитов захватили живьем, и они сдали всех подельников, — метались мысли в голове Якова.

Ничего не оставалось, как вернуться на станцию и найти тот разбитый вагон, где его арестовали. Судьба улыбнулась беглецу. Почти уже под утро, когда вся станция покрылась плотной пеленой тумана, цыган наткнулся на нужный вагон. Осторожно, стараясь не шуметь, пробрался внутрь. Тайник нашелся быстро. Так же крадучись, Яков выбрался с территории станции и углубился в лес. Рассветало. Достав из-за пазухи документы, стал их внимательно изучать. Наконец, подобрал паспорт с более-менее запоминающейся фамилией и именем. Остальные документы мелко изорвал и прикопал землей. Паспортные данные нового документа учил полдня, лежа под развесистой березой. Попадаться патрулям больше не хотелось.

Теперь Яков выбрал другую тактику. Решил зайцем ехать на товарняках до тех пор, пока они идут в нужном направлении. Судьба словно благоволила беглецу. Через пару недель мытарств и лишений, наконец-то добрался до родных мест. Побродив по городку, встретил на рынке знакомую цыганку. Она с трудом узнала в заросшем черной бородой и похудевшем человеке того Якова, которого помнила прежде.

— Где же ты был столько лет, Яша? Воевал? Где твоя семья? Куда теперь идешь? — засыпала она вопросами цыгана. — Ты голоден, пошли я тебя переодену и накормлю! — потянула цыганка за рукав Якова.

Пришли на ее квартиру. Цыганка Мария согрела воды. Яков с наслаждением вымылся до пояса, смыв дорожную грязь. Бриться не стал.
Мария усадила его за стол, поставив на него чашку с несколькими картофелинами, куском хлеба и луковицей.

— Не обессудь, Яша, бедно мы живем, в доме пусто. Расскажи, где ты был.

Яков вкратце рассказал Марии, как прошли его годы в тюрьме и потом на воле, в составе банды. Достал из-за пазухи остатки денег и отдал хозяйке. «Это все, что у меня есть, — сказал он. — Позволь пока пожить у тебя, немного оглядеться. Помоги мне найти мою жену Галю и дочь Зору. От них нет вестей уже больше семи лет. Я писал сюда, но ответа не было».

— Хорошо, Яков, я узнаю все, что могу, — сказала цыганка. — Ты ешь и ложись, отдыхай в комнатке на диване. Я пойду на рынок работать – деньги надо зарабатывать, улыбнувшись, добавила она.

Мария ушла, а Яков съел картошку и луковицу, и улегся на диван. Впервые за долгое время уснул крепким, безмятежным сном, словно в далеком детстве.

(продолжение: http://www.proza.ru/2020/02/25/208 )