Священная тайна

               
                Мансур Суруш
                Священная тайна
                (рассказ)
А я, оставшись позади,
Стою в снегу и не могу
Вслед крикнуть: «Погоди!
Я у тебя навек в долгу…»
                Самуил Галкин

      - Бунафша! Бунафша! - еще со двора раздался радостно взволнованный голос, принадлежавший статной женщине средних лет, доярке Гульсаре. - Завтра приезжает твой отец. Вот телеграмма!
   И тут же скороговоркой она добавила:
- Нужно встретить как положено. Человека не было столько лет...
Эта неожиданная и такая для Бунафши долгожданная весть обрушилась на неё как метеор с неба. Она быстро отложила вязальные спицы, с которыми собиралась по привычке рукодельничать, и тут же кинулась к двери.
  - Что?! - вскрикнула она. - Папа приезжает? Это правда, тётя?
      Лицо её выражало радость и в то же время смятение чувств.
- Правда, девочка моя, правда, - ответила Гульсара, ставя на стол ведёрко с парным молоком. - Вот телеграмма, где сказано: «Встречайте, приезжаю». А насколько я знаю, Хабиб всегда держит своё слово, слово мужчины.
            Бунафше было отчего прийти в замешательство. Ей исполнилось уже двенадцать лет, но она ещё ни разу не видела своего отца. Лицо его ей было знакомо по маленькой фотокарточке, вклеенной в их семейный фотоальбом. Сколько раз она вглядывалась в его мужественные черты лица, волевой подбородок, задорные глаза, когда отец являлся ей во сне.
            Свою мать она не помнила. Ей было чуть больше годика, когда Гульнигор, давшая ей жизнь, сорвалась с горной тропы в глубокую пропасть и погибла. Бабушка так и не познавшей материнского тепла и ласки Бунафши, старая Иззатмо, была потомственной знахаркой и лечила людей горными травами, которыми славился их край. Исцеляла не только людей, но нередко и животных. К ней часто обращались не только односельчане, но и жители окрестных кишлаков. Потому что ехать в районный центр к докторам им было несподручно, лечение травами обходилось дешевле, да и результаты были налицо. Раньше злаки, лечебные свойства которых, казалось, никто не знает лучше неё, Иззатмо собирала сама. Но когда настала старость, ей стала помогать младшая дочь Гульнигор, из которой, по мнению матери, выйдет хорошая травница. В один из злополучных дней Гульнигор на свою погибель пошла в длинное ущелье за травами. Поговаривали, что её кто-то столкнул на узкой тропе, но доказательств тому не было.
       Мать Бунафше заменила тётя Гульсара, на редкость трудолюбивая, лучшая доярка в хозяйстве. Чем больше девочка становилась смышленней, тем чаще она думала об отце, чьей заботы и внимательности ей не хватало. Гульсара видела это, всё понимала и только вздыхала тайком. Бунафша помнит, когда она ещё училась в первом классе, как тётя урезонила одного односельчанина, многодетного отца:
         - Не надо при Бунафше так баловать своих малышей. У ребенка ранимая душа. Хотя она, конечно, и не сирота. Ну, ничего, Бог даст и на ее улице будет праздник.
         И вот праздник наступил, отец едет.
Хабиб был из бедной семьи, которая в недалёком прошлом переселилась сюда, ютилась в хибарке и ещё толком не обзавелась хозяйством. Несмотря на это, кишлачная детвора быстро признала Хабиба своим, и он стал душой всех компаний. Хабиб и Гульнигор сразу приглянулись друг другу, а вскоре поняли, что они влюблены без памяти, и об этом в кишлаке вскоре узнали все. Они часто встречались в укромных местах, вместе ходили в горы собирать травы для бабушки Иззатмо, миловались, радовались своему счастью и строили радужные планы на будущее. Но сбыться им было не суждено.
      Когда дело дошло до сватовства, родичи Гульнигор резонно решили повременить до поры до времени. Мол, у Хабиба ни кола, ни двора, а мужчина как добытчик должен содержать семью, создать надлежащие условия и быт. Словом, они дали понять Хабибу, что сначала нужно скопить деньги на жизнь, а там будет видно.      
      Подумав и посоветовавшись с Гульнигор, Хабиб решил, как и многие его земляки, ехать на заработки в Россию, за «длинным рублём». Своей возлюбленной он обещал вернуться вскоре с мешком денег и утереть нос её родичам, на что та ответила, что с милым рай и в шалаше.
      - Я тот, кто с лёгкостью отдал бы в дар небосвод, - процитировал Хабиб на прощание своего любимого Фирдавси.
     Но, как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. Вместе со своими земляками Хабиб устроился грузчиком на железнодорожном вокзале, и вначале всё складывалось хорошо. Об этом он и написал Гульнигор, это было где-то через три месяца после его отъезда из родных мест, а спустя несколько дней пришёл ответ, который круто изменил всю жизнь. Ему казалось, что мир рухнул.
         Гульнигор написала, что через неделю после их расставания она по наказу бабушки пошла в горы за травами. Ничего не предвещало беды. Но в чаще, где, казалось, не было ни одной живой души, неожиданно из зарослей вышел кряжистый человек, похожий на гориллу. Гульнигор узнала его, это был их односельчанин по прозвищу Верзила, промышлявший охотой. Хотя тот был намного старше её, женат, Гульнигор видела, как он частенько заглядывается на неё, выказывая свою животную похотливость. Преградив путь девушке, охотник напал на неё и повалил на землю. Гульнигор сопротивлялась изо всех сил, но что она могла сделать против озверевшего детины. И случилось непоправимое.
          Гульнигор так любила Хабиба, что незадолго до его отбытия, когда они уже планировали свадьбу, не устояла перед его ухаживаниями и отдалась ему. И вначале после того, что произошло в чаще, она думала, что если никому не говорить о гнусном поступке Верзилы, то всё забудется, хотя в душе у неё клокотала ненависть к насильнику, и с того окаянного часа жажда мести не давала ей покоя. Она не знала, что предпринять против Верзилы, однако верила, что возмездие неминуемо. Но очень скоро, к своему ужасу, она поняла, что у неё прекратились месячные, по утрам её тошнило, донимали сонливость и усталость. Заподозрив неладное, она тайком поехала в районный центр и обратилась к врачу-гинекологу, которая когда-то принимала роды у Гульсары. Та подтвердила, что Гульнигор беременна, в категоричной форме добавив, что об аборте не может быть и речи, так как в её положении это чревато серьёзными и даже опасными последствиями.
        Гульнигор вернулась домой с грустными думами, всю ночь не сомкнула глаз, а утром решила написать Хабибу. Через пару дней она заперлась в комнате и долго не выходила, проливая горькие слёзы над бумагой. Письмо её заканчивалось следующими словами: «Хабиб, мой дорогой, любимый и единственный. Я всю жизнь ждала бы только тебя одного. И зачем ты уехал?! Случилось необратимое. В горах меня изнасиловал Верзила. Теперь я в положении. Узнав это, я была в шоке. Даже думала наложить на себя руки. Но мне стало жаль живую душу в моём чреве, хотя это и дитя злодея, но оно ведь ни в чём не повинное. Хабиб, я знаю, что у тебя золотое сердце, и только ты можешь стать моим спасителем. Спаси меня, Хабиб, спаси мою честь! Иначе как я буду жить в кишлаке, когда всплывёт вся правда. Позора я боюсь пуще смерти, да и моим родным не будет житья. Ты же знаешь, как горазд на насмешки и колкости наш народ. Но как я докажу, что меня взяли силой? Поверят ли мне? Вряд ли. Поэтому, Хабиб, мой дорогой, прости меня, что не уберегла себя для тебя. Не знаю, как я осмелилась, но я всем сказала, что понесла от тебя, потому что ты мой суженый и что мы собираемся пожениться. Теперь решать тебе. Навеки твоя Гульнигор».
  ...Дочитав письмо, Хабиб с удручённым видом пошел в квартиру, которую он снимал с одним подельником. Оставшись наедине с собой, он бросился на кровать и так заскрежетал зубами, что было слышно за стенкой. Первым делом он решил купить авиабилет и вернуться домой, чтобы отомстить за свою возлюбленную, которую смешали с грязью. Но тогда все узнают о случившемся и позора Гульнигор не избежать. Нет, он не имеет права подставить её под удар, ей и так тяжело.
       Через несколько дней Гульнигор получила письмо от Хабиба и с волнением распечатала конверт. Гульнигор знала, какой благородный человек Хабиб, но то, что она прочитала, было верхом всех её ожиданий. Хабиб написал, что она ни в чём не виновата и что никто не вправе её осуждать, что он вошёл в её положение, и что она может всем и всюду говорить, что отец её будущего ребёнка - это никто иной как Хабиб, за которого она собирается выйти замуж. «Твоё дитя - это моё дитя, я усыновлю или удочерю, когда вернусь, - словно издалека доносился голос Хабиба. - Всё будет хорошо, всё будет так, как ты этого хочешь. Даю тебе слово мужчины. Твой Хабиб».
     Прошло определенное время. Хабиб по-прежнему усердно трудился, хотя земляки видели, что весельчак и неунывающий Хабиб превратился в хмурого и раздражительного человека. Они это объясняли тем, что парень истосковался по родному дому. Если бы они знали, что творится у него в душе. Хабиб никому ничего не сказал о случившемся и в одиночку переживал свою боль, тяжко вздыхая по ночам.   
    Но беда, как говорится, не приходит одна. Однажды вечером, когда Хабиб с напарниками возвращался с работы, на них напала группа хулиганов. Такое случалось и раньше, но Хабиб и его товарищи отбивались всякий раз. Но теперь вышло по-другому. Во время потасовки кто-то пырнул ножом одного из нападавших, смертельно ранив его. Все разбежались, и когда спустя несколько минут нагрянула полиция, на месте драки оставался один Хабиб, уставший и изнемогший от последних бессонных ночей, а на земле валялся окровавленный хулиган. Свою вину Хабиб отрицать не стал, хотя он никогда не носил с собой ножа, а в случаях, когда драки было не избежать, полагался на свои силы и сноровку, которых ему было не занимать. Его осудили на небольшой срок. И только тогда, когда настоящий поножовщик, видимо, испытывающий угрызения совести, явился в полицию с повинной, невиновность Хабиба была доказана, хотя уже прошёл не один год. Но особой радости это ему, случайной жертве, не доставило. Ещё в тюрьме он узнал о трагической гибели Гульнигор. «Уж не рук ли дело того злосчастного охотника?» - подумал он. Так или иначе, к себе в кишлак, где всё напоминало бы ему о несчастной Гульнигор, он не вернулся. Уехал на север, устроился работать на стройке, стал хорошо зарабатывать, обзавёлся семьёй. Когда об этом стало известно Гульсаре, она сказала просто:
           - Что ж, значит, судьба такая, прошлого не воротишь, у каждого своя жизнь. А Бунафшу я воспитаю сама, не оставлю на произвол судьбы.
    По прошествии многих лет Хабиб решил встретиться с девочкой, которая носит его фамилию.
    В кишлаке все, кажется, всё знают обо всех. Слух о том, что Хабиб, о котором так долго не было известий, приезжает, разнёсся быстро, передаваясь из уст в уста. Возле дома Гульсары собрался народ, землякам не терпелось поглазеть на Хабиба, который некогда был первым парнем в их селении, а некоторым было просто любопытно посмотреть, как пройдёт встреча отца с дочерью, ведь они ни разу не виделись.
Встреча, как и ожидалось, прошла очень трогательно. Отец нежно поцеловал её, погладил по голове, сделал шаг назад, оглядел и сказал: 
        - Вся в маму. У неё были такие же иссиня-чёрные глаза, крупные кудри волос. Ты у меня просто красавица!
        От этих слов у Бунафши просветлела душа, сердце радостно забилось. После этого Хабиб вручил ей много разных подарков. Ликуя, Бунафша горделиво бросила взгляд на таких же девочек, как она сама, которые с интересом наблюдали за встречей отца с дочерью. Им было ведомо, как их подружка мечтала об этом. Впрочем, Гульсара не меньше.
         Бунафша, которой лицо отца до этого было знакомо лишь по фотокарточке, обратила внимание, что он совершенно седой.
         В тот же день Хабиб посетил кладбище, где была предана земле его любимая Гульнигор. Долго сидел он у могилки, не говоря ни слова. Что он передумал, какие чувства испытал, известно одному Богу. На другой день он отозвал в сторонку Гульсару и поинтересовался насчёт Верзилы. Гульсара странно посмотрела на него и сказала коротко:   
        - Ушёл на охоту в горы и не вернулся. Потом выяснилось, что он нарвался на большого медведя, и зверь разорвал его чуть ли не в клочья. Еле собрали останки...
    От Хабиба не ускользнуло, что при этих словах гневно блеснули глаза Гульсары. Про себя он подумал: «Что ж, собаке собачья смерть», а вслух сказал:
- Спасибо медведю, отомстил за меня и избавил от душегубства. Хотя была ли душа у этого изверга?! 
     Гульсара с удивлением, даже с испугом вперила глаза в Хабиба, хотела что-то спросить, но потом, махнув рукой, повернулась и ушла. 
     Через несколько дней Хабиб засобирался обратно. Прощаясь с Бунафшой, он сказал:
- Ну, дочка, мне пора. А ты расти и учись хорошо. Я буду навещать тебя каждый год. Если будет что-нибудь нужно, тут же дай знать. За тебя я пойду в огонь и воду. 
    Как и обещал, Хабиб каждый год приезжал в свой кишлак, тепло общался с Бунафшой, интересовался её отметками, не скрывал, что рад её успехам. Бунафша радовалась не меньше.
     Так год за годом шла быстротечная, как горные реки, жизнь. И вот настало время выходить замуж Бунафше. Узнав об этом, Хабиб специально взял отпуск и приехал с дорогими подарками, среди которых выделялись золотые серьги. Бунафша была на седьмом небе от счастья, не скрывая этого.
        Но за день до свадьбы, в подготовке которой активно принимал участие и Хабиб, как подобает заботливому родителю, он дождался, когда они с Бунафшой останутся наедине, и сказал: 
        - Доченька, у меня к тебе серьёзный разговор.
       Бунафша удивлённо вскинула глаза и сказала с улыбкой:
        - Я слушаю тебя, папа.
Хабиб с минуту помолчал и только затем начал свой разговор, который, как заметила Бунафша, дался ему нелегко.
      - Бунафша, доченька, я долго думал, посвятить тебя в эту тайну или нет. Жизнь - сложная штука, чего только она не вытворяет.
     - Ты о чём, папа? - всё больше удивляясь и в то же время предчувствуя что-то недоброе, спросила Бунафша.   
- Мне трудно передать тебе всё это словами, - морщась как от зубной боли, продолжил Хабиб. - Но ты должна знать правду, какой бы она ни была горькой. Я не родной тебе отец, хотя ты моя дочь.
Бунафша отшатнулась, резко побледнела лицом и округлившими глазами посмотрела на Хабиба.
- Что? Что ты сказал? - прохрипела она. - Не смей так говорить, не смей. Не омрачай душу моей матери, не оскорбляй её память.
      Выждав паузу, Хабиб сказал:
- Но это так. Лучше прочти вот это.
       С этими словами он достал из нагрудного кармана пожелтевший смятый конверт и протянул озадаченной Бунафше.
   Она быстро вскрыла его и стала читать. Это было то самое письмо, которое как спасителю отправила когда-то Хабибу безутешная Гульнигор. Если бы с небес грянул трубный глас и возвестил о новом всемирном потопе, Бунафша так сильно не была бы потрясена и ошеломлена.
       Хабиб сидел с низко опущенной головой, от затянувшегося молчания всё замерло внутри Бунафши, ей стало страшно. Затем он поднялся и пристально посмотрел на Бунафшу, под его изучающим взглядом она вся напряглась, задрожала, в глазах застыло немое отчаяние.
 - Ты первая, кому я открылся, - тихим голосом сказал Хабиб. - Все эти годы я хранил нашу с Гульнигор тайну в своём сердце, которое запер на замок, а ключ выбросил в бездонное озеро.    
       Бунафша подошла к нему, обняла и заплакала. Две-три слезинки покатились по лицу и из глаз Хабиба. Мужчины порой могут позволить себе такую слабость.
      Спустя несколько дней после свадьбы Хабиб засобирался в дорогу. Счастливые молодожёны взялись проводить его до города.
  Уже в аэропорту перед самым вылетом Хабиб обнял Бунафшу, её мужа и сказал: 
  - Любите друг друга и никогда не расставайтесь.
    Затем, внимательно посмотрев в глаза Бунафши, добавил:   
- С твоей мамой мы мечтали вместе прожить всю жизнь. Но мечта наша рухнула. А тебе, доченька, я желаю огромного счастья, чего нам не довелось познать с моей Гульнигор.   
    Глядя ему вслед, Бунафша подумала, что отныне с этим благородным человеком, с миром, в том числе потусторонним, её связывает тайна, и не просто сокровенная, а свято чтимая.
       И ещё у неё мелькнула догадка, что тётя Гульсара тоже знает всю правду. Потому что ей вспомнились слова, которые загадочно произнесла тётя, когда пришла первая телеграмма из России, и потом повторяла не раз: «Хабиб всегда держит своё слово, слово мужчины».
        - «Слово мужчины... Спаситель наш… Отец…», - невольно проговорила она.
    - Что ты шепчешь? - удивлённо спросил её муж.
      Бунафша посмотрела на него, сжала его руку и ответила:
     - Слова молитвы. Так обычно делают, когда провожают в дальний путь родного человека.