Несостоявшийся банкир лихих годов ч. 8

А чтоб совсем закрыть эту тему попросил пришить на треники карман для денег, но Клавку сбить не так просто.
- Это что ж, прибалтийские девушки фамилию мужа не берут?
- Там у них так всё запутано, у литовцев одно, у латышей другое, а у эстов совсем по своему, да и я там совсем другому учился, откуда мне знать. Давай не поеду.
 А сам внутренне удивлялся, что это, ревность?! Раньше никогда не расспрашивала, о моих похождениях, а тут какая-то мифическая Мильда и сразу столько вопросов. Может это вообще какая-нибудь карга, старая дева.
- Ехать нужно, всё-таки шанс, даже если не та, может, войдёт в положение.
- А ты бы как поступила, в такой ситуации?
- Сразу отказала, а потом не знаю.
- Всё. Накормила, собрала, пора и тебе поработать.
- Я этого знаешь, как ждал. Каждую ночь такой стояк!
Тут она скинула халатик…
Мы лежали потные, тяжело дыша.
Я, хоть и посетил рай, но скоро смогу повторить, «памятник» по моим подсчётам была на вершине раз пять.
- Клав, ты сколько раз?
- Не считала, у нас, девочек, вообще всё по-другому.
- Ты кого хочешь, мальчика или …
- Мне всё равно, кого первого.
- Ого! Это серьёзно.
- Мальчик обязательно, чтоб на тебя похож, а первый или второй…
- Опытные мужики, на службе, говорили, чтобы мальчик получился, нужно тебе под попку солдатскую пилотку класть, только думаю тебе не нужно.
- Почему?
- Пилотка. Чтоб звездочка колола, а на тебе и так еле-еле удерживаюсь. Интересно, за что
 Антон держался?
- Ни за что он не держался, слетал, и у него всё опадало дня на три.
- Как же ты с ним жила?
- А-а, мучилась, пока ты не подвернулся. Когда тебя месяц не было, сколько всякого передумала, а потом решила, на хрен эту карьеру, что я дура от своего счастья отказываться? - теперь никуда не отпущу.
- А в тюрьму?
- Выкрутишься, ты умный, я помогу. На любой подлог пойду, не дам засадить, - и прижалась как кошка, такая здоровая кошка.
Вот это да! Вот так поворот! А говорят, только мужики одним местом думают.
 
Захлестнуло чем-то сладким, как в детстве, утром в день рождения. Глаза ещё закрыты, а ты думаешь, что тебе подарят. Вот и получи подарок, здоровенную рыжую тётеньку!
Я начал её гладить по спине. Пальцы скользили по гладкой слега влажной коже. Только опустился ниже,
- И не думай. Переходим на здоровый режим.
- Чего это?
- Я, тут почитала умные книжки, мне требуется здоровое семя, не истощенное и не протухшее.
Вот в этом была вся Клавдия Семёновна. С одной стороны здоровый прагматизм, с другой необузданная женская страсть. Как-то придётся и здесь лавировать. Попробовал слабо возражать,
- Да, ладно там ведь гонки, кто первый прибежал, того и клетка.
- Вот я и хочу, чтоб добегали здоровые крепыши, как мы с тобой, короче секс один раз в три дня.
- Ну, хоть в два.
- Не торгуйся, не на базаре, исключения возможны и потом это только пока не забеременею. Всё, спать. Завтра рано вставать. Тебя подвести?
- Не нужно. Сам доберусь.

                С «челноками».

На площадку, где собирались «челноки», я попал, когда основная масса ещё не пришла. Тут выяснилось, что места распределяются заранее. Есть телефоны, по которым нужно звонить. Там тебе скажут номер автобуса и место, так что, сегодня если и уеду, то только чудом. Это меня не сильно расстроило, подумаешь, поеду завтра, хотя терять день не сильно хотелось.
Решив подождать до конца погрузки, вдруг в каком-то автобусе место найдётся. Из вещей у меня только «дипломат» со сменой белья и парой бутылок очень популярной в Москве «Анапы» - сладкого фруктово-выгодного вина, крепостью в пару мегатонн. Опыт подсказывал, если нужно «сунуть» какому-нибудь швейцару или дежурной в гостинице, «Анапа» действует лучше армянского коньяка.
 Народ всё прибывал и прибывал. Вокруг потели и кряхтели, ругались, нормальная, такая, обстановка вокзала, времён Гражданской войны.
- Молодой-красивый, сумочку не поможешь…
Света, вчерашняя знакомая. Ну, вот чудо и свершилось. Протискиваясь через толпу с её неподъёмной клетчатой сумкой, в двух словах объяснил, что мне срочно нужно в Москву, она же гарантировала, что всё устроит, только ей нужна помощь в столице. Там я пригожусь как мужчина. Я понял, от сумки мне теперь не отвертеться.
Оставив меня караулить свой багаж, Света, умчалась узнавать какой автобус наш.
Через минут десять, мы уже грузились.
На удивление погрузка прошла более-менее организовано. Люди знали друг друга, примерно знали свои места. Не без матюков, но через какое-то время, все пристроили свои хабари, устроившись повеселели. Расплатились с водителями, их было двое и наконец, тронулись.
- Следующая, большая остановка в Ростове, сообщила Света, - Там можно пообедать, почти час будем стоять.
- Я смотрю, вы тут все знакомые, часто ездите?
- Ну, вон та, маленькая в розовой шапочке - виолончель, вместе с «трубой» сидит, они уже втянулись и хоть давно в плюсе, ездят как на работу. А где сейчас музыкой заработать можно?!
На мой недоумённый взгляд объяснила. Половина пассажиров автобуса, преподаватели музыкального училища, готовивших крепких музыкантов для областных филармоний, всяческих региональных оркестров. Вторая половина, преподаватели разных вузов и НИИ.  Сама она преподаватель фортепиано, но ей деньги нужны срочно для оформления квартиры под Туапсе.
Квартира небольшая, но в хорошем месте и с обалденной историей. Это всё что может ей достаться в наследство от тётушки – маминой сестры. Необходимо срочно оформить на своё имя, иначе пропадёт.
- Я, вот, пару раз съездила, но не хватило. Везде нужно дать. Не ухмыляйся, на лапу дать.
Давай поспим до Ростова, потом про квартиру расскажу, это интересно.
Через полчаса я начал жалеть о затее с поездкой на автобусе. Ноги девать, явно, некуда.
Света, девушка тоже не маленькая, сопела, пристроив ноги в проход, забитый большущими сумками.
Делать было нечего, повозившись, я тоже задремал. Проснувшись, очутился в зиме. Настоящей, со снегом. Дорога была чистой, но вокруг на полях лежал снег. В автобусе заметно посвежело. Народ спал, как после ночных полётов. Света, проснувшись, от моих попыток, пристроить поудобнее ноги, объяснила про хлопоты челноков.
- Самое важное, на первом этапе, достать деньги. То есть, найти у кого занять. Потом найти ходовой товар. Тут всё зависит от страны. Скажем часы. В одной стране берут со светлым циферблатом и римскими цифрами, в другой только с арабскими. Где-то любят позолоченные с календарём, в другом месте в моде стальные.
Скажем, со страной я определилась, нашла деньги, чтобы съездить с плюсом, мне необходимо сотня часов. Где столько купить. Иду по часовым мастерским.
- Нужны часы с таким-то циферблатом. Он обещает через неделю собрать пять штук.
Десяток мастерских, - половина есть. Остальные в Москве на часовых заводах.
Это я, преподаватель музыки, девочка-пианистка должна договариваться с мужиками, торговаться, ругаться, хитрить, выгадывать каждую копейку.
- А качество? Ты, ведь понимаешь, что собранные на коленке часы, это ведь не заводские, прошедшие несколько ступеней контроля.
- Мне, до лампочки, лишь бы неделю стрелка дёргалась. Покупатель тоже понимает, что за такую цену, он берёт барахло, которое будет носить как украшение, но за этим начинается новый этап - укладка багажа. Каждые часы нужно пришить к полоске плотной материи – сделать бандаж. Обмотать вокруг тела, так чтобы можно было сдёрнуть с себя и сунуть в сумку, которую уже просветили таможенники. На эту операцию у меня есть пять семь секунд. Однажды попался мне вредный таможенник. Румяный, такой откормленный.
Покопался в сумке, двигает её мне,
- У Вас тут лишнее.
- Что?
- Вы сами знаете.
А у меня там всякое барахло для прикрытия. Игрушки, водяные пистолеты, тройка фенов, пара фотоаппаратов, короче всякая мутота. Что лишнее? Ну, выкинула чего-то, опять к нему.
Он снова заводит,
- У Вас тут лишнее – и улыбается. Тут меня как накрыло. Такая злость накатила, аж в глазах потемнело.
- Гадёныш ты откормленный, стручок московский, знал бы ты, гнида румяная, что мне стоило всё это собрать и дотащить до твоего стола. Это конечно про себя, а ему,
- Забирай всё вместе с сумкой!
Он так сумку ладошкой в сторону отодвигает и на моей декларации чего-то обводит кружочком и пишет: «Не вылетела», а декларацию пальчиком двигает мне, даже, не глядя в мою сторону.
Я оглядываюсь, моих девок нет, вокруг чужие, что делать?!
Тут вспоминаю - сотня часов в тряпке обмотанной вокруг талии. Теперь и деть их некуда, сумку-то я таможеннику подарила. Вот, дура психованная! Раньше никогда такого не случалось. Обернулась, румяный исчез, проход его перекрыт и сумки нет. Только пристроилась в уголок поплакать, в  Шереметьево из всех динамиков:
«Пассажирку Грушевскую ожидают в самолёте». Кажется, все только на меня смотрят.
 Переждала я ещё пару объявлений, а сердце из груди вот-вот выскочит. Помчалась бегом на последний досмотр а, там рамка-зараза и две тётки. Естественно рамка звенит. Я кричу, - Это я Грушевская, опоздаю.
 Тётки, - Что звенит?
- Часы.
- Где спрятала?
Поворачиваюсь к ним задом, пальчиком показываю на зад.
- Там.
- Где?
Я опять.- Там.
Тут опять динамики, про пассажирку Грушевскую, одна тётка другой,
 - Давай пропустим эту сумасшедшую, а то «Эр Индия» сейчас устроит выгрузку багажа, высадку пассажиров…
- Бегите, гражданка, только там ничего не повредите.
Они засмеялись, гладкие, причёсанные, а у меня чувств никаких не осталось. Сволочи, это про правительство, до чего людей довели! Летела и думала, что всё кончилось, однако это была только половина. Дальше, началась эпопея с лучшими в мире торгашами. Найти покупателя, торговаться полдня, чтоб не прогореть. Теперь заработать на обратном пути. Найти товар, торговаться, купить, упаковать, опять унижаться на русской таможне. Дома найти оптового покупателя, выбить с него деньги, отдать долги и по новой.
 А автобус уже катил по зиме. Здесь снег лежал уже давно. Кущёвская. Санитарная остановка. Вовремя, подпёрло уже, еле терпел. Вылазили по салону забитому сумками и баулами.
 - Следующая остановка Ростов. Сорок минут на обед.
- А где остановимся. От автовокзала далеко?
- Пять минут, а зачем тебе вокза