Аврам Дэвидсон - Вергилий в Аверно - V

V

   Пока Джованни устраивал Приму в конюшне, Вергилий пошёл спросить пива, а нашёл человека.
   — А, — сказал Вергилий, присаживаясь напротив. — Вот вы где.
   — Да, мастер. Здесь вино получше.

   Здесь вино получше. Что это сразу напомнило ему?… Место, где они пили в последний (и первый) раз… Что там было такого, отчего теперь взбурлила память? Как будто в илистое дно пруда воткнули шест, и шест коснулся чего-то… «Здесь вино получше». То есть, лучше, чем там. Что там было такого в вине? Да нет, дело не в вине. Здесь и там. Там вино грелось в горячей ванне над маленькой жаровней. Ванна. Ванна.
   Голос в ухе произнёс:
   — Мыться!
   Но на плече никто не сидел.
   Значит, ещё не время.
   Как сказал Иоанн: "Подождём, и приидет".



   — Здесь вино получше, — повторил визави. — Так и должно быть. Зато там ; есть где погулять, подышать морским воздухом. Как бы ни была трудна жизнь, как ни тяжела работа, там можно отвлечься созерцанием природы. Здесь можно только пить, — в подтверждение своих слов он хлебнул вина, — и работать.
   Вергилию не было нужды гадать, какому из двух занятий ; здесь ; его собеседник отдавал предпочтение; говорил человек с местным акцентом, но не был похож на окружающих авернийцев ни статью, ни платьем.
   Наверное, мысли Вергилия проступили на челе как надпись на воске. А скорее всего, этому человеку так часто приходилось отвечать на один и тот же вопрос, что он не стал его дожидаться.
   — В Аверно мало старой крови, но часть той, что есть — моя. Когда повивальная бабка вынесла меня ; младенца ; к отцу, он сказал: «Не жилец», но вот он я! Тут как-то колдуны-прорицатели предлагали погадать, сколько я проживу, но я отказался. Забоялся. Чего? А вдруг они напророчат, что жизнь моя будет долгой?
   — Старики здесь, кажется, редкость, — пробормотал Вергилий.
   — Детей всё меньше. Но зато! зато мы очень богаты. А богатые люди могут купить то, что красиво, даже если сами они уродливы; и, помимо других безделок, покупают красивых женщин. Красавчики мужского пола здесь не ценятся; даже теми, кто для дуэта предпочитает мужчин. Нет, рабов, привезённых сюда, выбирают за силу и выносливость. Белый, чёрный, да хоть пегий ; без разницы. Вы знаете, как здесь называют бригадира? Думаете: надсмотрщик или управляющий? Нет, здесь его называют «Набольший раб». Иногда он уродлив, иногда нет, это неважно, важно, чтобы у него была крепкая спина и большие руки, чтобы он хорошо знал своё дело и в работе был неутомим. Довольно часто случается, что такого человека освобождает и усыновляет его хозяин (который, напомню, обычно бездетен). Хотя время от времени авернийцы женятся, но в этом случае семьи как правило проживают раздельно. А наследники приезжают сюда уже взрослыми,

   Его прервали. Заспорили посетители за соседним столом.
   — Кадм — царь! — сказал один.
   — Дураков… — ответил другой.
   — Царь. Он царь.
   — Лишних людей.
   — Неважно ; грязи или золота, но царь.
   — Царь дерьма… — тут спорщик получил в глаз и остался лежать где упал.

   Собеседник Вергилия щёлкнул пальцами:
   — …чтобы продолжить дело отца. Наследник или доверяет дело Набольшему рабу, или продаёт. Кто покупает? Какой-нибудь Набольший раб; раб в прошлом или настоящем; любого цвета кожи. Большинство магнатов, управляющих этой колонией Ада на Земле, вышли из рабов. А от тех, кто долго и тяжело трудился на вредном производстве, не следует ожидать деликатности. Учтите это, когда пойдёте здесь по-гостям.
   — Я уже сделал один визит. Хаддадиусу не нужны мои услуги.
   — Хаддадиус так сказал? Ну, без сомнения, у него были на то причины.

   Через стол от них некто, судя по виду аверниец, хрюкнул, задрал тунику, раскорячился и прожурчал на пол.
   По столешнице ближнего к ним стола скакали игральные кости; аритмический аккомпанемент к доносящимся с огненных полей звукам ударов больших молотов.
   — А у вас, несомненно, есть свои. Какая была необходимость заманивать меня сюда столь хитрым образом?
   Подошла женщина, погладила Вергилия по голове раз, другой, сказала:
   — Как черны твои волосы и борода.
   Он поднял глаза, протянул руку… Опоздал ; грубый голос окликнул женщину, и Вергилий коснулся только ткани её рукава. Он оглянулся на своего собутыльника, который пожал плечами.
   — Чтобы возбудить ваш интерес. Получилось?
   — О да.



   Широко распахнулись двери, и, напевая, пританцовывая и хлопая в ладоши, вошёл молодой человек с браслетами из бубенчиков на запястьях и короной на голове. Почти все присутствующие встали и поклонились.
   Несмотря на удивление, вызванное этим совместным действом актёра и зала, Вергилий смог сконцентрировать внимание на пении, но хотя время от времени различал слова и, реже, целые предложения — вместе они не имели смысла.
   — Кто это? — спросил он.
   — Царь Кадм.
   Царь Аверно, — кем бы он ни был на самом деле, — схватился за один из поддерживающих крышу столбов и затеял танцевать стриптиз; но поскользнулся, и корона слетела с его головы прямо в руки Вергилия. Кадм мгновенно выхватил её и, тем же макаром как и вошёл, удалился.



   «Царь. — думал Вергилий. — Ишь ты».
   Ну а почему нет? Они находились в Римской Империи, Pax Romana; вон, греки ведь не говорили «император», а называли Верховного Правителя «basil», царь. Цари-короли были под Императором; некоторые по договору об аннексии (более вежливое название для капитуляции) их земель. Но и самого Императора избрали семеро королей.
   Обретались в Империи и «безземельные короли», претенденты на престолы не входящих в Империю государств. И властители шатров и кибиток — цыганские бароны. И тот, кого называли «Лесной Царь».
   И почти в каждом городе проводили ежегодный «праздник Дурака», выбирая временного Короля. И под его правлением рабы отдыхали от трудов, студенты менялись платьем с наставниками, соседи ; жёнами, пастухи ; стадами… и так далее.
   А Кадм если и не был сумасшедшим, то притворялся весьма достоверно. Подходящий кандидат.

   Глядя в свой бокал, Вергилий сказал:
   — Это были настоящие драгоценности. У него настоящая корона.
   — Потому что Он — настоящий царь. Он посетил сицилийскую Сивиллу, и она предрекла его судьбу. Кадм вернулся с Сицилии, был провозглашён перед народом царём, и коронован.

   Вергилий захмелел. И увидел в вине лицо Кадма. Тёмное, но со светлыми глазами… такими пустыми, что можно было подумать, будто Кадм слеп. Вергилий всего на мгновение заглянул в эти глаза и не заметил в них света разума.
   — Но, — сказал Вергилий, — он ведь сумасшедший?
   — Конечно. Каждый человек имеет право быть сумасшедшим, и при этом может иметь право быть королём.
   — Хм. Ну, prozit.

   И они выпили ещё вина. И ещё.