Об объединении и разъединении

А почему всё таки невозможно объединение хороших людей? При этом образованных... И не против кого то, а ... книжки , например, вслух читать или слушать музыку композитора и философа В.Мартынова? Последние два года убеждают меня, что такое объединение невозможно...
Объединения жаждут плохие и глупые, чтобы взять массой?
- Почему такое объединение невозможно? - спрашиваю я у своего приятеля Жукова.
- Почему? - переспрашивает он и тут же отвечает, - А потому!
Что же - исчерпывающе и очень по существу. Тем более , я и сам предполагал, что это именно так. А вот другой ответ, чуть подлиннее, но не менее содержательный:
- Я думаю, что работающие люди всех возрастов очень сильно устают. По этой причине в свободное время не могут решиться поехать на реальную встречу с хорошими людьми.
Получается, что человеку надо когда -то ходить к врачу или решать разные житейские вопросы, на которые никогда не хватает времени.
Я в последнее время стала ценить профессиональные контакты выше приятельских или родственных....., именно потому, что ради дела люди хотя бы видятся и общаются на регулярной основе.
Но человеку нужен человек. Вопрос: как в нашей реальности это организовать?
С ответом этой замечательной женщине я не тороплюсь. И не спорю.

  В начале этого года ощутил какое то ужасающее постарение и поскучнение окружающих, большинство из которых моего возраста или даже чуть младше. А мне в мае будет всего 50. Это много!? Но у подавляющего большинства из моего окружение потрясающий упадок интереса ко всему. Никто не хочет петь песни и обсуждать что то интересное, Самое большее, на что хватает это вяло поругать Путина, оппозицию, запад и др. А ведь раньше эти люди такими не были! Неужели возраст так "берёт своё"? Нельзя быть скучными, НЕВЕСЁЛЫМИ и ничем не интересоваться!

- Сейчас ВСЁ невыносимо скучно! - отвечают мне, - даже климат "просел", превратившись в нескончаемую дуру-осень. Одно серое сменяется иным серым. Люди годами спорят об истории и "разоблачают антисоветчиков", беспрестанно говорят о сексе и обязанности рожать, уныло передвигают ноги, вяло ненавидят Европу.

    Что может быть хуже вялой ненависти? Наверное, только ещё более вялое семейное счастье:
- По безрадостно-свинцовому Терлецкому лесопарку юница-мамочка в мини-юбке и "супер-вау-шубке" катит коляску, спотыкаясь на высоких каблуках. Сморщенное маленькое, до срока старое лицо страдалицы, бледные скулы и мощный - по моде рот. Супруга какого-то местного Толяна-бизнесмахера. Тусклая бабулька спрашивает: "Ой, вы уже третьего родили?" Серое облако накрывает и без того серый парк. А оне всё рожали и рожали...

Люди, как видите, не молчат. Понимают, о чем речь:
- У меня есть предположение, что финал и конец света всё-таки случился. Никто же не говорил, что будет огонь и смерч.
- Насчет конца света многие единодушны - он уже наступил! Вот что говорит по этому поводу Владимир Иванович Мартынов: "Понимаете, я знаю, что в какой-то степени конец света уже наступил, должно быть рождение нового мира. И вот мы ищем его. И эти новые веяния очень часто находятся за пределами интересов прежних профессий, за пределами композиторского мастерства, за пределом какого-нибудь мастера масляной живописи или рисунка.
- Факт, что у нас сейчас никакого движения точно нет - есть точечные и очень личные поиски. остальные - заняты сексАми и борьбой за историю, едой и пустотой.

В разговор вступает Жуков. Он уже не хочет быть кратким и циничным, последние слова задели в нём нечто личное:
- Да, в этом убеждаюсь на примере своих друзей... А ведь когда то были другие интересы! А сегодня именно это, о чём Вы пишите - секс ( желательно с молодой, в 50 лет озабочены отношениями с 20-ти летней ), историческая ( псевдоисторическая ) путаница ( кто прав-кто-не прав ), еда и поездки за границу, пустота... И НЕДОВОЛЬСТВО ЖИЗНЬЮ! Но кто в этом виноват?

 Некоторое время все молчат. Тишину нарушает печальный женский голос:
- С возрастом просто апатия наступает и понимание, что невозможно ничего изменить. Все валится...
И тут не выдерживаю я:
- А почему невозможно? Вот я меняю, хоть и с большими усилиями, но меняю. В собственной жизни. И интерес у меня не пропадает. Почему пропадает у других? Они же неплохо устроены и, можно сказать, счастливы.
-  Я в общемировом смысле...  В глобальном... - отвечает мне с выразительными паузами всё тот же печальный женский голос.
Опять молчим. Печальная женщина заканчивает уж совсем печально:
- Как-то последние пять лет все тоскливее становится.
- А мне это не понятно, - качаю головой я, - Самое тоскливое время для меня это учёба в школе. И несколько лет сразу после её окончания. А потом всё выправляться стало. Сейчас неплохо себя чувствую, уж точно не хуже, чем 10-20 лет назад. Но окружающие, близкие меня расстраивают и печалят. Именно этим своим постарением и поскучнением.

  На этом разговор завершился. Ни одного слова. Я отправился записывать очередную идиотскую историю. Разумеется, взятую из жизни. Нет, не Жукова и не тех женщин, что принимали участие в приведённой выше беседе... Интересно, многие ли писатели ( или т.н. писатели ) брались за перо заранее зная, что приобретут репутацию сумасшедших, душевно-больных и др.? То есть заранее зная, что написанное создаст им такую репутацию? Именно такую, а вовсе не некоего "непризнанного гения"? Или автор этих строк один такой? Последние предложения пишу для того, чтобы уж совсем тоскливо не стало.