Памяти солдат, не пришедших с фронтов

      Воинам Великой Победы,               
      не вернувшимся с фронтов,               
      посвящается…


   У эшелона
      
Помнишь?   
На той платформе...
утро клубилось едва,               
он – ещё не в форме,               
ты – ещё не вдова,
стали
напротив друг друга
без слов,
    без объятий,
            без слёз…
Вас развела
          не подруга,
но навсегда и всерьёз.

Вас развела-разъяла
   огненным смерчем
           в о й н а,
чтоб пустота зияла
там, где цвела весна.

Только всего
        и успел он
пред тем,
как к вагону бежать,
губы свои, неумелые,
крепко к твоим прижать.

Чтобы ты знала-ведала,   
платок на груди теребя,
никого у него не было, –
даже тебя...
 
   
   Пехотный марш

Пора, солдат, пришёл черёд               
теперь и нам в поход,               
тяжёлый бой нас утром ждёт,            
и солнце не взойдёт,               
мы оставляем за собой          
примятую траву,               
она запомнит нас с тобой,       
исчезнувших в дыму.               

Мы шли в прорыв, был труден наш
пехотный скорый марш,
а нам навстречу грохотал
свинцом разящий шквал,
и роты залегли в пыли,
подняться не могли,
и тут товарищ мой привстал
и первым зашагал.

Солдатский век недолгий срок,
ты сделал всё, что мог:
в атаку поднял целый полк
и навсегда умолк;
я не сумел тебя спасти –
из боя вынести,
твоей могилы не найти
и не сказать прости.

Прощай, солдат, труба зовёт,
и снова нам в поход,
и без тебя пойдёт вперёд
колонна вставших рот,
а где лежали мы в траве,
дым тянет к небесам,
и я не знаю, где твой след,
и где я сгину сам.


   Обелиск

Я от самых глубинных, растерзанных,
с кровью затоптанных, заживо вдавленных
к вам поднимаюсь, к живущим, к сегодняшним,
с радостным криком волну разрезающим,
тело живое, здоровое тело
солнечным брызгам росы подставляющим.
Я прохожу мимо вас белым облаком,
тёплым лучом пробегаю по локонам,
чувствую ваши шаги босоногие,
шорохом листьев и нежным прибоем
я усыпляю вас, спите спокойно.
Спите, пусть будет плохое лишь прошлое,
спите, пусть вас не добудится смерть,
радуйтесь жизни, но знайте, что прожито,
то никому возвратить не суметь.

В жизни гордитесь, что руки – мозолисты,
тем, что встаёте с зарёй наравне,
тем, что поёте взволнованным голосом,
тем, что идёте с добром по земле.
Только б вы поняли то, что заложено
в каждый родившийся заново крик,
тем, кто узнал, тем уже не положено
вечный покой променять хоть на миг.
Спите спокойно, вы завтра подниметесь,
чтобы работать, любить, целовать
и, может быть, нас, ушедших, помяните,
но не сумеете только понять…

   *   *   *
Каждый лютик и каждый пригорок   
На земле, что дарила нам свет,      
Станет вдруг по-особому дорог      
На исходе отпущенных лет.
Та земля, что пьянит расцветая,
Приняла столько близких в себя...   
Их теплом она греет – святая,      
И живём мы, любя и скорбя.