Наша странная поездка в село Седнёв 8

После невыносимой жары, вечерняя прохлада казалась просто блаженством. Тьма ещё не совсем овладела селом, но большая, круглая луна ярким блином выкатила на небосвод. Чуть выше макушек яблонь беспорядочно носились летучие мыши, издавая неприятные, еле уловимые слухом, звуки.
Мишка Сластион совсем осовел. Он неподвижно сидел на крыльце дома, зажав в руках пустую бутылку из-под пива. Жена несколько раз звала его зайти в дом, но он проигнорировал её просьбы и продолжал сидеть, уткнувшись взглядом в одну точку.
— Не сиди на цементе, простудишься, — этот такой до боли знакомый голос, вернул Мишку к памяти и жгучей стрелой торкнул сердце.
Он поднял глаза и даже встрепенулся от ужаса.
— Т-ты? — заикаясь проговорил Сластион, медленно поднимаясь с порога.
Бутылка сама-собой выпала из его руки, но он подобрал её, а к горлу подошёл ком, мешавший разговаривать.
— Я нисколечко не изменилась с тех пор, — сказала худенькая девушка в ситцевом платье, с веночком на голове. — Это так забавно. Всё вокруг меняется, стареет, а мне по-прежнему шестнадцать.
—  Хех, — задыхаясь от муторного ощущения, только смог выговорить Мишка, — ну да...
Затем, немного совладав с собой, он спросил робким голосом, походившим на непонятное бульканье:
— А ты откуда здесь?
Девушка улыбнулась и в полу развороте указала рукой в сторону кладбища, ответив:
—  Во-он, оттуда.
— Ну да, конечно, — слегка дёрнув плечами сказал Мишка Сластион, — мог бы и догадаться.
Девушка вдруг погрустнела, и больше ничего не ответив, медленно стала идти вдоль забора по улице.
   — А чего п-приходила то? — спросил Сластион, пребывая всё в том же, ошеломляющем ужасе.
Девушка повернула голову и не останавливаясь ответила:
— Плохо мне, домой хочу, и никак не могу вернуться. Ты знаешь, что делать, помоги мне.
— Я?! Я знаю, что делать? — удивился Мишка. — Откуда?!
Он запнулся, так как от слов девушки в голове моментально стали происходить смутные отрывки происходящих действий в тот злополучный вечер, когда пропала Ленка Лоза.
Лена больше ничего не говорила. Она лёгкой поступью неорганического существа скрылась в полумраке ночной улицы.
— Постой!! — выкрикнул Сластион и опрометью бросился к калитке.
Но улица была пуста, лишь непонятный, молочный туман, неведомо откуда взявшийся, скрывал то, чего и так не видно.
Мишку, в очередной раз, словно передёрнуло. Потрусив головой, как-бы желая прийти в себя, он начал осознавать весь смысл происходящего. Он метнулся было к дому, но остановившись на полпути, задумался. Если б в тот ужасный вечер он не оказался так смертельно пьян, он мог бы вспомнить всё, до малейших подробностей. Взглянув на пустую бутылку, до сих пор остававшуюся в руках, он тут же зашвырнул её в сторону, про себя подумав, что нужно завтра же завязать со спиртным. Хотя, что он мог вспомнить? Ничего такого, при их последней встречи с Ленкой, не произошло… «Стоп,- мысль, будто озарение, пронеслась в его голове,- нужно пойти к Ирке. Точно! Прямо сейчас».
Ирка Розенфельд, бывшая подруга, если так можно сказать, Лены Лозы- жила на противоположном конце села, возле древнего, почти усохшего ясеня. Именно благодаря Ирке, Мишка ближе познакомился с Лозой, и это знакомство запало ему в душу. Ни минуты больше не раздумывая, Сластион бросился к старому ясеню, опасливо оглядываясь, несясь по пустынной, ночной улице.
Хотя, ещё казалось, не совсем поздно, в окнах Иры Розенфельд свет не горел. Её старый пёс Груня и не подумал вылезть из конуры, когда Сластион, словно медведь, споткнулся у калитки и чуть её не растрощил. Выругавшись матом на темень и спешку, он наспех отряхнул брюки, успевшие испачкаться в какой-то белой дряни, рассыпанной возле ворот, направился к дому.
После первого и второго стука, открыть ему не спешили. «Может дома нет?»- подумал Мишка и подойдя к окну, громко постучал ещё и в него. Произошло какое-то движение. В дальней комнате сверкнули отблески света, и хиленькая занавеска тут же отдёрнулась. В окне показалась симпатичная мордашка Ирки Розенфельд. Её чёрные глазки увидев с обратной стороны Мишку Сластиона, превратились с удивлённых в гневные и она показала жестами, чтоб тот шёл к веранде.
— Чего припёрся, уже поздно! — недовольно буркнула Ирка, приоткрыв наполовину дверь.
— А здрасте где? — укоряющим тоном произнёс Сластион.
— Да пошёл ты! Ещё доброго вечера тебе желать.
— Чё злая такая? Я ж не просто так пришёл, а по делу!
— Ага, вижу, — скривив нос проговорила Ирка, махая у лица рукой, нарочито показывая, что от Мишки сильно разит алкоголем.
— Да серьёзно! — Мишка даже слегка ударил рукой о косяк двери.
— Так говори уже своё дело, чего зазря языком трепаться!
— Может в дом пустишь? Не хотелось бы на улице, — сказал Сластион, краем глаза взглянув, как Ирка потирает ногу об ногу.
— Ещё чего, — отпихнула непрошеного гостя Ирка. — Говори зачем пришёл и проваливай!
— А, вон оно что, — Мишка сквозь узкий проём рассмотрел грязные мужские сапоги, небрежно валявшиеся у сенной двери.
Ирка тоже повернула голову в ту сторону и с нескрываемым раздражением гаркнула:
— Ну, вот что, убирайся отсель! Некогда мне с тобой базарить! Спать уж пора.
— Ладно, ладно, — задержав закрывающуюся дверь, сказал Мишка, — я вот чего хотел…
Он опасливо оглянулся по сторонам, зачем-то пригладил расфуфырившуюся шевелюру, добавив:
— Ко мне Ленка Лоза приходила! Вот только-только с ней разговаривал.
— О-о, всё с тобой понятно, — скривилась Ирка. — Иди проспись! Хватанул, видать, лишнего. Так и думала, что до этого дойдёт.
— Ты думаешь у меня белая горячка, да? А вот и нет! — говорил Мишка, упорно держась за край двери, не позволяя её закрыть Ирке. — Приходила Ленка и разговаривал я с ней, вот как с тобой. Помочь она меня просила, понимаешь? Помочь!
— Помочь просила? Тебя? — Ирка, наконец отпустила дверь. — Да ты на себя посмотри, на кого похож. Себе, вон, толк не можешь дать. Был парень на всё село, а что осталось? Тьфу, пьянь подзаборная.
— Да я, может, с того самого дня и пить начал, когда Ленка пропала. Это ж я вас потащил…
Ирка слегка ляскнула Сластиона по груди ладонью, зашипев:
— Да тише, ты! Чего орёшь?!
Девушка оглянулась в сторону сеней, с полминуты прислушивалась, после чего сказала:
— Иди домой, слышишь! И не приходи больше. Иначе участковому пожалуюсь!
— Пожалуйся, — как-то сокрушённо проговорил Мишка, — обязательно пожалуйся. Никитич сейчас в доме бабы Моти с приезжими какими-то туристами, что ли.
— У бабы Моти? — с немалой долей удивления спросила Ирка. — Странно…
Мишка лишь утвердительно кивнул головой, и не говоря больше ни слова поплёлся в сторону калитки, с потерянным, унылым видом.
— Кто там приходил? — послышался хрипловатый, противный голос с койки, когда Ирка, обхватив себя руками вошла в дом.
— Та, Витка Гарбуз, попросила подменить её. У неё корова заболела, или что-то там такое…
— А я почему-то шлышал мужшкой голош.
— Тебе показалось, спи!
Мужчина поднялся в кровати. Он пристально посмотрел суровым взглядом на Ирку, которая нервно натягивала на ноги шерстяные носки, после чего сказал:
— Што ты шейчаш делаешь? Ты же шнаешь, я этого не люблю!
— Ноги у меня замёрзли, — стараясь не показать раздражение, проговорила Ирка. —Говорила уже, после того случая, у меня всегда мёрзнут конечности.
— Это мне в тебе и нравитчся, — заулыбался мужчина кривой, похотливой улыбкой. — Мне вшё в тебе теперь нравичься.
— Извращенец, — вполголоса проговорила Ирка, поправляя ночную рубашку, и совсем тихо добавила. — Чтоб ты сдох, поскорее.
— Што?
— Нет- нет, ничего. Спи, Шлявик, а я пойду, чая выпью. Что-то продрогла совсем, когда с Виткой разговаривала…