Композитор

     Районный отдел внутренних  дел  располагался  в  центре  города, и его знали все. Находился он недалеко  от автобусной  станции, и по утрам люди в форме спешили туда на работу. Вечером спешки не было – многие засиживались допоздна.
     Примерно  в десять  часов  утра  от автовокзала  в  сторону РОВД проследовал   пожилой  человек. Мужчина был  низенького роста и  хромал  на правую ногу.  Одет он  был  в  осенний  плащ, на голову  была  нахлобучена  шляпа. Но, не смотря на комичность, весь  вид  прохожего  показывал  вдохновение  и  радость. Поднявшись по  высоким  ступенькам  и войдя в  помещение милиции, он  обратился  к  дежурному  с  просьбой  поставить  его  на  учет,  как  ранее  судимого, который  прибыл жить  на  территорию  района.  Дежурный, возрастной  майор, узнав,  где  собирается  обосноваться  гражданин, направил  его  на второй этаж  - в  отделение уголовного розыска.
Подойдя  к  оббитой дерматином  двери, посетитель  постучал и, приоткрыв дверь, произнес: «Разрешите  войти?»
     В кабинете находился  старший лейтенант милиции  Сергей Каргин, молодой  двадцати трехлетний парень. Он дежурил по отделению, должен был принимать посетителей и ответил на просьбу согласием. 
Посетитель  вошел  в  кабинет  ОУР. 
- Здравствуйте! Я -  Иван Степанович  Харитоненко. Меня  направили  на работу  художественным  руководителем в  дом  культуры  поселка Гранитный. Жить я  буду там, - произнес вошедший.
     Каргин хорошо знал этот населенный пункт. Поселок находился  возле  небольшого  камнедробильного  завода, который  в народе  называли  «щебзаводом»  и  располагался  в  степи, на  территории  района. Городок состоял в основном из  двухэтажек старой сталинской  постройки, посреди которых обосновался скромный  дом  культуры.
     Посетитель  предъявил  справку  об  освобождении  из  мест  лишения  свободы. В  ней  было  указано, что   Харитоненко  дважды судим, причем оба раза  за  изнасилования. Одно из преступлений было совершено в отношении несовершеннолетней, и в общей  сложности  мужчина провел в местах  лишения  свободы  более  пятнадцати лет.
Это озадачило старшего лейтенанта.
- Какой из  Вас  худрук? – удивленно спросил  Каргин.  Посетитель  с  загадочным  видом достал  из  внутреннего кармана своего  плаща  картонную книжечку, где  было написано, что  он  окончил   заочный  университет  искусств. Положив  перед  оперативником  этот документ,  Харитоненко  кивнув  на справку  об освобождении  и скороговоркой забубнил, что  по  тем  вопросам, за которые он был наказан, все  могут  быть  спокойны. Его лицо приняло тоскливое выражение, и мужчина добавил, что у него  уже  давно ничего  не работает.
     Несмотря  на показное  лестное  почтение посетителя, Каргину  эта  личность  показалась  отвратительной. Но старлей знал о дефиците в районе некоторых низкооплачиваемых специальностей, отказать   посетителю в  прописке законных  оснований  не  имел, поэтому поставил  свою  подпись  на  справке  об  освобождении и  записал  данные в  журнал  учета.  В  уголовном розыске  был  территориальный  принцип  роботы - все старались,  чтобы ранее  судимых  на учет  ставил  опер, на территории которого  будет  жить  освободившийся. Здесь получилось как в поговорке – зверь попал на ловца. Поселок щебзавода был территорией Каргина.
     Дверь кабинета  за  посетителем  закрылась, но  история   только  началась, о чем  на этот  момент  не знал ни оперативник Каргин, ни директор  завода Карасев, ни другие должностные лица и жители района.
     А  наш "герой", покинув  здание  РОВД   отправился в районный  комбинат  бытового  хозяйства.
     В кабинет  директора  райбыткомбината  наш  знаток  нотной  грамоты  вошел  с приятной, вежливой улыбкой.
- Здравствуйте, - сказал гость. - Вам  нужны  деньги? Я их  вам  заработаю - буду  преподавать  музыку. Я  закончил  университет искусств,  заработаю  вам много  денег, только дайте  мне  помещение  в  центре города  в  Доме  быта и обязательно  поставьте  там диван. Поскольку  мы  люди творческие,  можем работать и днем,  и ночью, когда придет вдохновение, я могу задерживаться допоздна или приходить рано утром, поэтому ключи  должны  быть  у меня не только от моего кабинета, но и от входных дверей.
     После  этого  Харитоненко  потребовал, что бы  ему  выдали справку, что  он  работает  преподавателем-репетитором. Директор комбината попросил для оформления  на  работу  предоставить  документы. Наш герой  выложил паспорт, который  был  выдан  в 1986 году. На  вопрос, где  остальные  документы, трудовая  книжка посетитель  с трагическим  видом  указал на графу  о рождении в  своем паспорте  - «Чернобыль» и  доверительно сообщил, что  все осталось там как только "рвануло". О том,  что  паспорт  ему выдали  при освобождении из мест лишения  свободы  и  про  свои судимости  он,  конечно,  умолчал.
     Получив  справку  и ключи от кабинета  в  доме  быта, он  уехал  в  поселок, где  дирекцией  завода  ему  была  выделена  однокомнатная  квартира. Пустующего жилья в поселке хватало – оно служило приманкой для обделенных зарплатой, поэтому никто не удивился, узнав, что в поселок приехал служитель мельпомены.
     Работа  в  уголовном розыске  старшему лейтенанту Каргину нравилась. Он ее любил  и  получал  от  результатов  работы  моральное  удовлетворение. Оперуполномоченный обслуживал  территории  четырех  сельских  советов, где у него в попечении было  порядка  шестнадцати  деревень  и  целый ряд  поселков.  В  основном   он владел  полной  информацией  о данных  населенных   пунктах, обзавелся в них осведомителями и знал, что от кого из подопечных можно ожидать.
     Агенты  вербовались  различными  способами, не  так,  конечно,  как   гласили  ведомственные  приказы - типа  на  идее, были  и на компромате,  и на  личной  симпатии, и на неприязни между хулиганами и урками. В  любом случае  в процессе  работы с  этими людьми  складывались  определенные  отношения,  возникали  симпатии и антипатии, поднимался личный  авторитет.  Кроме  того, офицер  старался  поддерживать  контакт  и  с  руководителями  организаций,  расположенных   на территории  обслуживания, и с представителями   власти. Камнедробильный  завод находился на  территории  Сватовского  сельского  совета,  рядом расположился  поселок  Гранитный, в котором  жили работники  завода. 
     Директором  завода  был  тридцатипятилетний  Николай Моисеевич  Кравцов. Не смотря  на  большую  разницу  в возрасте,  у старлея сложились с директором довольно хорошие  отношения. Зональный  опер  помогал директору решать проблемы с бузотерами и различными  криминальными личностями, а директор подбрасывал  зональному  оперу  канцелярские  товары  для  работы и талоны на бензин для служебной машины, чего в милиции вечно не хватало. В  последствии  между  оперативником  и директором  сложились   и чисто  дружеские  отношения, проводились  совместные  застолья на праздники, ездили в гости друг  к другу.
     Однажды  в конце  осеннего  дня,  в  кабинете Каргина зазвонил  телефон, и звонил  ни кто иной, как Николай  Кравцов, директор  завода.
- Серега,  привет. Послушай,  приезжай к  нам, забери  этого "композитора", а то боюсь,  поселковые мужики ему "накостыляют". Он развел в поселке бурную деятельность, к нему  ездят  какие-то девушки, ночуют  в  его  квартире.
     Каргин задумался. Экзальтированных девиц хватало везде и во все времена. Наказывать человека только лишь за то, что к нему ходят женщины, нельзя. Опасение вызывало то, по каким статьям проходил осужденный, и как бы он не учудил подобное снова.Поэтому, несмотря на занятость, Каргин решил на следующий день заглянуть в Гранитный. Чтобы не насторожить Харитоненко, Каргин вначале прошелся по поселку и вроде бы случайно заглянул в дом культуры.  Встретившись  по ходу со своими агентами и поговорив с ними, опер узнал, что  к Харитоненко  приезжают  какие-то  девушки, ночуют в его квартире, и якобы он  там открыл  какой-то университет  искусства.  Уточнив, где  находится  квартира музыканта, офицер отправился туда.
Поднявшись  на второй  этаж,  Каргин  постучал  в дверь. За ней послышались  шаги, и дверь  открылась.  На пороге  стоял   Харитоненко.  Визит зонального  опера  к  нему  оказался полной   неожиданностью, которая растеклась по его перепуганному  лицу.  Он  тут же  побежал  назад в комнату  и,  сев  на стул,  начал  давить  на клавиши  музыкального инструмента -  ионики.  Старлей  прошел  следом за ним в комнату и столкнулся там с двумя молодыми  девушками.  Их  лица  тоже  охватило смятение – они не ожидали появления блюстителя порядка. Хозяин  квартиры  сразу стал  пояснять, что они  изучают сольфеджио, но девушки ничего внятного сказать не могли  или не  захотели, документов при них не оказалось, они  не  проживали в этом населенном  пункте, и для выяснения личностей их пришлось доставить  в РОВД.  Там разобрались, и оказалось, что они - жительницы  другого района, но по ходу разбирательства девицы оправились от испуга и заявили, что   приехали учиться  музыке, хотя их вид был явно  не  ученический. Девушек отпустили.
     Формально Харитоненко ничего не нарушал, но интуиция подсказывала Каргину, что там что-то нечисто. Не может здоровый взрослый мужик жить на нищенскую зарплату музыканта и при этом принимать женщин. В чем-то он имеет побочный доход, который получает незаконным путем.  И через  несколько дней, вечером,  в субботу, Каргин снова  приехал  в  поселок.  Харитоненко  он  нашел  в клубе -  тот  играл на аккордеоне, аккомпанируя   старушке, которая пела какую-то песню.  Каргин снова задумался. Его удивило, что прошлый раз музыкант в средине дня находился дома и был в затрапезном виде, а сейчас, в выходной и вечером, он пользовал какую-то визгливую старушку. Харитоненко  набросился на опера с причитаниями, что он мешает репетиции. Каргин понял, что его подопечный каким-то образом узнал о его  приезде  и «концерт» со старушкой устроил, чтобы отвлечь внимание милиционера от чего-то более серьезного. Старлей решил прервать репетицию  и предложил музыканту пройти к нему в квартиру. Харитоненко начал возражать, но с  Каргином были три его внештатных  сотрудника , которые в личных беседах высказывали к музыканту неприязнь, и были готовы сопроводить его домой помимо его желания. 
В  квартире худрука находился незнакомый мужчина лет сорока. По всему было видно, что он готовился ретироваться из жилья, и даже открыл для этого окно, но на скамейке возле подъезда сидели курильщики, они бы его заметили, и даже если бы не задержали, то подняли бы шум. Хозяин  квартиры  поспешил сообщить, что  это  его товарищ, тоже бывший заключенный, который недавно освободился,  и  что они  хотят  создать  вокально-инструментальный  ансамбль.
- Мы  завтра  собирались  ехать за разрешением  на прописку, -  заявил  Харитоненко.  Но смятение бывших заключенных еще больше усилило подозрения Каргина. Если люди собираются делать благие дела, почему они пытаются совершать это втайне и скрытно? Зональный  опер спросил незнакомца,  сколько раз  он был, судим,  и был  ли у него  срок  за изнасилование.
Мужчина ответил, что  судим дважды,  последняя  судимость за изнасилование,  и предъявил  справку  об освобождении. Каргин задумался. Согласно справке мужчина  должен прибыть на жительство в  другой город, и он  потребовал убыть  к  указанному  месту.
     В  районном  центре  заговорили, что  проводится  набор  для  подготовки  к поступлению  в заочный  университет  искусств. Прием  на курсы проводился  в Доме быта.   Каргину стало понятно, что Харитоненко затевает какую-то аферу.
     Ситуация  обрисовалась  следующим  образом - Харитоненко  несколько раз ездил  в областной центр, посещал театральное  училище и  в приемной комиссии, предъявляя справку из райбыткомбината и представляясь
преподавателем-репетитором, просил  предоставить ему сведения об абитуриентках, не прошедших по конкурсу при поступлении. Он пояснял, что  будет  готовить  их к поступлению  в университет искусств и училище культуры. Отобрав по фотографиям  самых  красивых  девушек, выписав их адреса,  он  рассылал  им письма. В своих посланиях  он высказывал глубокое сочувствие потерпевшим крах на экзаменах и советовал не отчаиваться, а приехать для подготовки к поступлению в  заочный  университет  искусств. В  конце письма  музыкант сообщал свой  адрес - поселок Гранитный, номер дома и квартиры.  И  со  всех  регионов   одной  из республик  СССР,  в  никому  не известный  поселок  потянулись вереницы "будущих  актрис".
     Навел Каргин справки и о так называемом заочном  университете искусств. Эта  организация  действительно  существовала, но вся  ее  работа  напоминала работу  заочных  подготовительных  курсов. Ее деятельность заключалась  в  том, что  так  называемый «поступающий»   переводил  определенную  сумму  денег  по указанному  адресу,  а  взамен   получал  небольшую  книжечку, вроде  методички,  и  коробочку  грима, который  больше  походил  на акварельные  краски. Дальше  «спасение  утопающих», было «делом рук  самих  утопающих».  Дальше  естественно  дело  не двигалось. Никто  из девушек не знал тогда, что  часть денег  забирает себе  Харитоненко, а  остальные   направляет  по адресу.
     Процесс «консультаций» шел полным ходом, и Харитоненко раздавал девушкам посылки и проводил «занятия», невзирая на отсутствие у него необходимых лицензий и свидетельств. Отделение  почты  в  соседнем с поселком   селе  было  завалено  коробочками  с этим  гримом  и  методичками, которые  приходили  на разные  фамилии, но почему-то  на адрес Харитоненко.  Кроме этого, Каргина и его коллег удивляло, как  родители  девочек  могли  отпускать  их  в какой-то  никому  не  известный  поселок. И тогда  оперуполномоченный опубликовал в  районной  газете  статью,  в  которой   рассказал  жителям  о личности  "музыканта".  Результатом  выхода  этой статьи  стал грандиозный  скандал между    родителями  девочек "абитуриенток"  и Харитоненко, который  произошел  в центре  города.
     К  сожалению, даже  в советские  времена, как и сейчас,  имели место  пропажи женщин  и девушек.  Кроме  того,  подпольная  порно индустрия  существовала при  любой  власти. Естественно, интерес  Харитоненко к молодым  девушкам  не  мог остаться  без  оперативного  интереса  уголовного  розыска. 
     В  начале  зимы  Каргину снова позвонил  директор  завода  и  сообщил, что  худрука  уже  несколько  дней  нет  в поселке.  Где  он  находится, никто  не  знает, но его разыскивают какие-то угрюмые и разрисованные татуировками мужчины.
     Согласно  действующего  совместного  приказа Генерального  прокурора  СССР  и министра внутренних  дел, в случае  поступления  заявления  о  безвести  пропавших,  в первую очередь  необходимо  провести  осмотр жилища  пропавшего.  Зная  Харитоненко,  и его  большой  криминальный  опыт,  Каргин для  осмотра квартиры  создал  комиссию,  в  которую  пригласил  представителей руководства завода, председателя  и депутатов сельского совета. 
      Однокомнатная  квартира  Харитоненко  была  забита   различными  музыкальными   инструментами, не числящимися ни на предприятии, ни в доме культуры. Многие из них были довольно дорогостоящими. Откуда они появились у вышедшего из заключения музыканта, предстояло разобраться. Но еще больший интерес у оперативников вызвали заявления девушек с просьбой о принятии в университет искусств. Было их больше ста, адресаты проживали в различных регионах, к каждому заявлению была приложена фотография – все девушки были довольно симпатичны и привлекательны.Но еще больший интерес вызвал найденный в  глубине  комнаты кожаный  портфель с объяснениями  на имя  "Ректора  университета искусств",  в которых  девушки  излагали  свой  первый  сексуальный  опыт. Они указывали,  что  они потеряли  девственность, описывали, при каких обстоятельствах это произошло, и  просили при  поступлении  в  "университет"  не  направлять  их  на медицинскую  комиссию.
Простушки не понимали, что все их откровения в дальнейшем могут быть использованы для шантажа и развращения.
     Все найденное было изъято. Музыкальную  аппаратуру до выяснения   ее происхождения передали на хранение  в  клуб предприятия, заявления и объяснения Каргин забрал в РОВД, квартиру опечатали.
     Во все  времена,  к сожалению,  случались преступления,  направленные  против   половой  свободы людей. Чаще жертвами становились простодушные женщины, несовершеннолетние  девушки, а иногда и юноши. Некоторые  из них пропадали  бесследно.  В  связи  с этим деятельность Харитоненко вызвала у руководства РОВД  большой  оперативный  интерес.
     Было  заведено  дело  оперативного  учета, которому дали кодовое наименование   "Композитор".
Через  несколько дней  Каргину позвонил  один из  жителей  поселка и сообщил, что  Харитоненко приехал в  поселок, сорвал  печати со своей  квартиры и  находится  там.  Каргин, не теряя времени, поехал  в поселок.
Музыкант был раздосадован. Увидев  опера, он стал негодовать и  заявил, что  после  осмотра квартиры  у  него пропали 500 рублей. Но претензии были недолгими. Узнав, что в  квартире  была  комиссия  с участием  председателя  и депутатов сельского  совета,  он цинично  заявил, что  ни к кому  претензий  не  имеет.  Но Каргин, тем не менее,  доставил  фигуранта  в РОВД, где тот был задержан  по подозрению  в мошенничестве и  водворен  в изолятор временного  содержания.  В  камеру, где  находился задержанный, Каргин водворил  агента для  проведения   внутрикамерной  разработки. Сотрудник был  опытный, работал  с энтузиазмом.   Завербован  он  был  давно. Псевдоним  агента  был "Иванов". Десть суток  он  находился  в  одной  камере с Харитоненко, но  ценной  информации   получить  не смог. Только однажды,  при  совместном  распитии  "чифира",  Харитоненко  сказал, что якобы возил девочек сниматься  в кино, а теперь «сладострастные менты» не дают ему прохода. Больше  к  этой  теме Харитоненко не  возвращался. Была  ли это  правда  или  сказался  громадный арестантский  опыт Харитоненко, и он предположил, что к нему в камеру подсадили агента, сказать тяжело. Вполне вероятно, что Харитоненко  напускал  "туман". Очередным плановым  этапом  его отправили  в  следственный  изолятор.  Но и там никакой новой  информации  от  арестованного  получено  не было.
     Примерно  через  месяц  следователь, в производстве  у  которого  было  уголовное  дело,  сообщил, что  в ближайшее  время  он  освободит  Харитоненко  из-под стражи.
     В один  из дней  начальник  РОВД  срочно  вызвал Каргина к себе  в кабинет.  Он  сказал, что  звонили  из  областного  центра  и  сообщили, что  кого-то задержали по его ориентировке. Офицер связался  с РОВД того  района областного центра, откуда звонили,   и узнал, что  они  задержали  в  театральном  училище  пожилого мужчину, который  требовал  документы  девушек, не  прошедших  по конкурсу. По описанию  это был Харитоненко,  которого к тому времени  должны были  освободить  из  следственного изолятора.
     Предполагая, что  задержанный  после  освобождения  из-под стражи  обратится  к своим возможным преступным связям, Каргин  согласовал  задание  для  службы  наружного  наблюдения, чтобы они взяли подозреваемого на контроль. И от РОВД, где содержали фигуранта, он был  взят  под   скрытое  наружное  наблюдение. Вид у того был довольно неприглядный - маленького роста, хромой,  с костылем, и в  затертой старой  зимней  шапке. На большое расстояние   от него  распространялся  едкий запах  немытого тела.
     От РОВД на  общественном  транспорте  Харитоненко  проследовал  на  центральный  железнодорожный  вокзал  областного  центра  и  расположился  на лавочке  в  зале  ожидания.
     Через  три дня от описываемых событий Каргину  позвонил  начальник  подразделения  наружного наблюдения  и спросил, что  делать дальше. Объект наблюдения  уже продолжительное время сидит на вокзале  в  зале  ожидания.  Каргин решил подключиться к бригаде, которая  вела скрытое  наблюдение  за Харитоненко.  Молодые  сотрудники  со  смехом  стали  рассказывать, что  фигурант  знакомится  на вокзале с  красивыми  девушками. Те иногда  дают ему деньги,  однажды  повели в привокзальный  ресторан и для подтверждения  своих рассказов оперативники показали  Каргину фотографии  скрытой  съемки.
     Каргин понял, что  фигуранта  надо  понудить  к активным действиям.  Офицер объяснил  ситуацию  дежурному  по  управлению  транспортной  милиции, и постовые  милиционеры потребовали  от нашего  фигуранта  покинуть  вокзал.  Тот  сел  на  ближайший  электропоезд  и  поехал  в конечный пункт ее следования. Обладая навыками входить в доверие, он остановился  в квартире  одинокой  пожилой  женщины.  Бригада  наружного  наблюдения  продолжала  контролировать поведение  фигуранта теперь уже   в далеком поселке. 
      Через  сутки  Каргину  позвонил  директор  камнедробильного завода:
- Приезжай скорее! К нам на машине пожаловали бандиты,  стоят  недалеко  от  детского садика, наверное,  хотят  украсть  ребенка. Я сейчас пригоню из карьера  машины, и мы их блокируем ими.
      Каргин, конечно,  не имел  право  рассказывать  бдительному директору, что  это работает  специальная служба, и только поблагодарил его за помощь. Свободной  смене  наблюдения он приказал покинуть поселок и дальнейшее  наблюдение  вести  путем  использования  рейсового  автобуса.
      Через  несколько  дней, отоспавшись и приведя себя в порядок, Харитоненко  поехал  в клуб  соседнего  поселка  и  с важным видом  сообщил  молодой заведующей,  что  он  прибыл из Киева специально  к  ним,  и  будет  теперь преподавать  сольфеджио…